Грим

курил, глядя в никуда, и россказни Фреда никак не комментировал. А я чувствовала, как что-то умирает внутри. Все мои знания, книги, мысли и озарения обесценились в одну минуту и представились такой ерундой! Весь мой богатый, годами возводимый внутренний мир запросто растоптала голой пяткой какая-то нудистка.
И я продолжала предавать себя, смеясь вместе со всеми над этой историей. Что мне еще оставалось.

-Где ты их берешь, Фред? - спросил с ноткой зависти один из парней.
-Да они сами! Представляешь, иду себе, никого не трогаю…
-И что, они так просто перед вами разделись?
-Детка, ты вообще знаешь, что такое нудисты? У них свой пляж. Там все раздетые, не поверишь. Все абсолютно голые.
Последние слова Фреда заглушил общий хохот.
-Ладно, я пойду, - я встала, чувствуя себя хуже некуда.
-Я провожу, - Мартин тоже поднялся.

Какое-то время мы шли молча, потом Мартин наконец не выдержал:
-Извини за субботу. Так совпало… Глупо получилось.
-Ничего. Надеюсь, тебе понравилось.
-Да нет же. Не в этом дело. Я…
-Я понимаю, - прервала я, - еще не хватало, чтобы ты оправдывался. Поедем в следующий раз.
-Фигня какая-то с этими девчонками, - почти жалобно сказал Мартин, - не могу я их понять. Представляешь, все было хорошо, а потом она вдруг не отвечает.
-Кто?
-Да… не важно. Не обращай внимания.
Отлично. Со мной уже советуются по поводу других девчонок. Ну что ж, сожмем зубы и потерпим. Как говорится, и в горе, и в радости…
-Ладно тебе, рассказывай.

А еще потом на Колесе судьбы прикатила Кобылица.
Кобылица была полной противоположностью мне. Роскошная девица с огромными голубыми глазами, грациозная и высокая - выше него, между прочим. В коротком платье и на каблучищах. С вульгарным ярким макияжем, искусственными ресницами и вызывающе громким смехом. Просто фу.

Кобылица сидела у Мартина на коленях, отбросив за спину длинные светлые волосы и я близко-близко видела его руку - родную руку с голубыми венами, с татуировкой на запястье - поглаживающую ее талию.
Мартин был оглушен, невменяем. Сидел с глупым разъехавшимся лицом, с улыбкой идиота, с глазами, обращенными внутрь. Прямо жалко его было. Кобылица запустила пальцы с хищными красными ногтями в его волосы и он вообще размяк.

Я ушла домой одна, никем не замеченная.

Наши встречи с Мартином, естественно, сошли на нет - теперь он был слишком занят. От отчаяния и обиды я начала следить за ними - хотелось урвать хоть кусочек их счастливой жизни. Выяснилось, что Мартин часто остается у нее - ну да, у него условий не было. На это Мартин еще раньше жаловался мне чаще всего. А у Кобылицы, видимо были. Пятиэтажка в тихой улочке - как я ненавидела этот дом.
Я нашла соцсети Кобылицы, на счастье, она так и сыпала фотографиями. На одной была ее комната - прямо из американских фильмов - вся в огоньках, цветах, мягких игрушках. И с большой звездой из Икеи на подоконнике - по этой звезде я вычислила ее квартиру. Отлично.
Скоро все будет кончено.

Однажды вечером я, как всегда, тайно проводила Мартина до стремной пятиэтажки с этой пошлой звездой в окне и осталась ждать в подъезде дома напротив. Через час во двор въехала машина. Из нее вышел курьер с красиво обернутым огромным букетом (я с удовлетворением отметила, что не зря так долго выбирала и потратила последние деньги), сверился с адресом и уверенно вошел в дом Кобылицы. Ждать пришлось недолго - дверь с грохотом распахнулась и Мартин вылетел на улицу, на ходу натягивая куртку, не попадая в рукава. Лицо у него было… На миг я пожалела о содеянном.
Он постоял пару секунд, словно не знал, в какую сторону идти, потом решительно вышел из двора. Следом выскочила Кобылица в розовом халатике и  одном тапочке, и с криком “Мартин, миленький, ну подожди!”, побежала за ним, заехала ногой прямо в лужу, поскользнулась, упала и разрыдалась. По-настоящему, как ребенок. Сидела в этой луже и плакала навзрыд.

А я стояла в нескольких метрах от нее, ощущая, как Колесо судьбы прокатилось всей тяжестью прямо по моей голове.
Я должна была торжествовать, но торжества не было. Внутри кипел кромешный ужас - что я натворила! Я прижалась лицом к стене чужого подъезда, слушала чужой плач и как никогда ощущала, какой хрупкой может оказаться чужая жизнь. Даже счастливая.

Наконец она поднялась и поплелась домой. Я видела, как она выключила весь свет, даже звезду.

Хотелось стремглав бежать за Мартином и во всем признаться. Вернуть его, притащить за руку к ней и чтобы они помирились. Да только я была уверена, что Мартин меня убьет, а умирать все-таки не хотелось.

И потом, кому он завтра будет плакаться в жилетку, если меня не будет?

Я втираю в кожу грим, тщательно, неторопливо - и полностью скрываю под черно-белой краской свое лицо. Без остатка. Уничтожить бы эти ненавистные черты навсегда.

Пусть это буду не я, ладно? Не я.