Люблю я в полдень воспаленный
Прохладу черпать из ручья
И в роще тихой, отдаленной
Смотреть, как плещет в брег струя.
Когда ж вино в края поскачет,
Напенясь в чаше круговой,
Друзья, скажите, — кто не плачет,
Заране радуясь душой?
А.С.Пушкин
"Вода и вино"
Люблю вечернею порою досуг активно провести. Вина цимлянского открою примерно часикам к шести.
И в роще дальней под ветлою на бреге дивного ручья Бордо налью под заливное – со мной ведь женщина моя…
Она цимлянское не любит, ей очень нравится лафит. Ох, страсть к вину её погубит – к тому же у неё гастрит.
Но это впереди, а нынче нас ждёт изысканный досуг. Рукою нежной вкусный блинчик даёт на закусь милый друг.
Друзья мои! Такой закуски не видывал никто из вас! Смотрю я в вырез модной блузки и на лицо смотрю анфас.
Ах, гребешки! УстрИц нежнее. Они прекрасны под вино! Смотрю на девы славной шею… На ней родимое пятно.
В башке Цимлянское пенИтся. (Не знаю, правда, про лафит.) А тело ветреной девицы так соблазнительно манит…
Она не против. Это точно! Лафит, небось, тому виной? Я верил - дева непорочна, но накатила страсть волной…
…Когда вино в крови заскачет, принудив к связи роковой, слабак лишь горестно заплачет, и слЫшны долго будут вой
и плач мужчины-бедолаги у брега дальнего ручья.
А я? Я полон был отваги! Но что же женщина моя? Она спала… И всласть храпела. Бордо свалило деву с ног.
Толкал я в бок её несмело, но жаль, что разбудить не смог.
Исчезло солнце за стогами, прохладу навевала ночь, и я нетвёрдыми шагами ушёл от этой пьяной прочь...
|
