Я бы не родился!

     

      Понимаю, как всем интересно, в чём же выразилось то везение. А это не секрет, хотя целая история.

     И началась она в феврале 43-го, когда отец был призван в Красную Армию. Ему едва исполнилось семнадцать лет. Самое напряженное время на фронтах Великой Отечественной. Призыв коснулся уже мальчишек. Три месяца на сборах их учили уму-разуму.

      Боевое крещение отец получил в пехоте. Да еще в самом страшном сражении.

     В первом же бою большинству не опытных, психологически раздавленных непониманием и неумением мальчишек приходилось погибать. А у отца бой был не только первым, но он еще пришёлся на кровопролитную Курскую дугу. Там и опытным-то не везло…

    И всё же в первом бою отца, когда он в составе пехотного отделения поспешал за указанным ему танком, всего-то ранило. Осколком вырвало большой кусок мягких тканей выше запястья правой руки. Отец даже обрадовался. Боли не почувствовал, пальцы работали, значит, кость и сухожилия целы, вены тоже в порядке. Стало быть, заживёт! Однако рукав гимнастёрки набух от крови.

     Пока руку перематывал, стошнило, а потом всё поплыло перед глазами. Не сообразил, когда отключился. А в себя пришёл, так уже подобрали. Не товарищи! Им в наступлении не разрешалось останавливаться. Специальная медицинская команда эвакуировала отца в медсанбат.

    На второй день в нём немолодая медсестра, глядя на отца с материнской жалостью, предложила: «Хочешь, помогу служить в тылу?» Отец оскорбился («Я со всеми!»), больше она не предлагала.

     Через несколько дней офицеры из НКВД стали вызывать то одного из выздоравливавших, то другого в кабинет. Дошла очередь и до отца. Ему задали множество вопросов, записали ответы и отпустили отдыхать.

       Спустя неделю что-то началось.

      В десятке таких же, как и он, отец оказался в странной команде, которая влилась в более крупное подразделение. В итоге набралось несколько сот или даже тысяча молодых красноармейцев, уже обстрелянных и отмеченных боевыми ранениями. Всех погрузили в воинский эшелон. Бойцы ушли в себя, не знакомились, не разговаривали, лишь пытались понять, не задавая вопросов, куда они попали.

      На третий день эшелон пришёл в Москву. В пути у отца украли одну полу шинели – потом он ночью мерз, да и вид стал комичным. Разместили всех в каких-то казармах рядом с Красной площадью.

   Со следующего дня начались интенсивные занятия, по двенадцать часов. Главным образом, строевая подготовка, огневая, инженерная, медицинская, опять строевая, потом физическая... Выматывались донельзя! Утром и вечером всех кормили, но плоховато. К ночи из-за усталости многие едва держались на ногах.

     Вопросы задавать не полагалось. Тех, кто брюзжал, проявлял недовольство или старался что-то выведать, с позором возвращали на фронт. Правда, никто тогда не знал, расценивать это возвращение как наказание или как везение. Но и из оставшихся в строю никто не мог предположить свою судьбу.

     Для чего их готовят? Зачем такая секретность? Куда пошлют? В каком пекле окажутся?

    Ровно через месяц всем выдали комплект новенького обмундирования, новые кирзовые сапоги и велели к завтрашнему дню всё хорошо подогнать.  На следующее утро завтрак оказался прямо-таки роскошным. Потом всех вооружили карабинами, построили и сообщили, что они отправляются на важный строевой смотр, от результатов которого зависит их судьба – «надо постараться!»

   Смотр проходил на Красной площади. Всех построили в две длиннющие шеренги. Командиры впервые встали в общий строй, перестав быть преподавателями.

    Скоро из ворот Спасской башни направился к ним начальник тыла РККА генерал-полковник Хрулёв. Тот самый, которого на банкете в Кремле в честь Победы особо выделил Сталин, подняв за него тост, как за человека, без которого Победа бы не состоялась. Вот это оценка!

     Генерал поздоровался со всеми по-военному, медленно обошёл строй, всматриваясь в лица бойцов и их экипировку, с трибуны мавзолея оценил прохождение рот строевым маршем и с песней, выразил своё неудовольствие подготовкой и ушёл туда, откуда и появился.

   В казарму вернулись удрученными. Всех переодели в прежнее старье. Кормить стали как раньше. Занятия продолжились с еще большей интенсивностью.

 

      Через две недели на Красной площади всё повторилось. Но в этот раз генерал-полковник Хрулёв ушёл довольным. С собой он увел всех офицеров. Через короткое время они вернулись взволнованно-потрясенными – всем добавили воинские звания.

     Вечером обмундирование не отобрали. Ужин оказался приличным.

    Этой же ночью всех подняли по тревоге. Скоро они оказались в воинском эшелоне с закрытой в каждом вагоне сдвижной дверью и даже с глухо задраенными крохотными окошками под крышей. Всех строжайше предупредили, чтобы с внешним миром не было никакой связи.

     Клетка захлопнулась! Оставалось ждать развязки!

    Эшелон двигался без задержек почти неделю. На час он останавливался лишь по ночам в совершенно глухих местах. Тогда всех выпускали на прогулку. Понять, где находятся, было невозможно. Но стало ясно, что эшелон шёл в противоположную от фронта сторону.

     Но зачем?

     Всё же нашлись знатоки, догадавшиеся по характерному крику ослов, что эшелон тянули по Средней Азии.

    Догадка оказалась верной. Через день случилась первая остановка на перроне крохотного вокзала. Всем разрешили распахнуть двери и окна. Приехали в Иран. Об этом известили командиры, заодно предупредив о жестких правилах поведения в этой стране.

    А уж с Ираном осведомленные ребята связали ленд-лиз, то есть Трансиранский маршрут поставки в СССР материальной помощи из союзнических США и Англии.

 

     О ленд-лизе к моменту, когда о нём рассказывал отец, я знал уже немало.

     Его иранское направление работало с августа 41-го, сразу после того, как Англия и СССР объединенными усилиями оккупировали Иран. СССР занял северные территории, а Англия – южные.

    Шах Ирана Реза Пехлеви, настроенный профашистски, в знак протеста отрёкся от престола. Вместо него у руля встал его сын, который оказался более покладистым.

    Однако большие объёмы перевозок, предполагавшиеся изначально, оказались невозможны из-за отсутствия в Иране каких-либо дорог. Эту проблему оперативно решили американцы. Они в кратчайшие сроки построили Трансиранское шоссе, железную дорогу и два порта в Персидском заливе. Это обеспечило уже в ходе битвы под Москвой перевозку около 3 тыс. тонн очень нужных заокеанских грузов, а в 43-м году, когда в Иран попал мой отец, объём поставок вырос в 65 раз!

     Поставки осуществлялись так.

   Американцы из США своими судами (многие для этого и были срочно построены) доставляли заказанные Советским Союзом грузы в порты Персидского залива. Вообще-то, было еще североморское направление поставок (Мурманск и Архангельск), дальневосточное (Владивосток) и даже через Аляску, но меня больше интересовало то, которое связано с моим отцом.

    В портах Персидского залива грузы перегружали на железнодорожный или автомобильный транспорт и доставляли в порты Каспийского моря, а дальше их перевозила в СССР советская Каспийская флотилия. Правда, до разгрома немцев в Сталинградской битве на Каспии хозяйничал люфтваффе, потопивший немало судов, потому часть грузов доставляли в советский Азербайджан и Туркмению автомобилями.

     Путь через горные перевалы оказался непростым, но из-за малой грузоподъемности автомобилей и не очень производительным. В связи с этим США срочно построили несколько автосборочных заводов для выпуска грузовых автомобилей непосредственно в Иране.

     

     Поставки по ленд-лизу прекратились после Победы, в сентябре 45-го года.

    Конечно, тайные цели США требовали прекратить помощь Советскому Союзу, победно вступающему в Европу, еще в 44-м, но этому мешал Рузвельт, поскольку он боготворил Сталина, а заодно и его народ.

    Чтобы изменить политику Штатов, вершители судеб инсценировали внезапную смерть Рузвельта за месяц до победы, а на роль президента США поставили оголтелого Трумэна.

     Многие ещё помнят, что советских людей всегда убеждали в мизерной роли ленд-лиза в Победе, но в реальности она была огромной. Скорее всего, даже решающей. Но эту истину в СССР зажимали не всегда. И вполне обоснованно зажимали, ибо США уже объявили Советский Союз своим главным врагом и принялись усиленно готовиться к войне с ним. Стало не с руки расхваливать американцев за их былую помощь, к тому же не безвозмездную.

     А если учесть одно важное обстоятельство, понятое мною значительно позже, то есть то, что именно США и стали организатором, как Первой, так и Второй мировой войны, то их помощь приобретёт совсем иной оттенок, правильнее сказать, подстрекательский.

    Вышло-то так, что с их стороны была вовсе не помощь, а коварное усиление государств-гладиаторов. Они и должны были воевать за мировое господство США. Титул мирового властелина Штатам предстояло вырвать из рук Британии. Да и с Японией следовало покончить, поскольку она нагло подминала под себя всю Юго-Восточную Азию, привлекательную для США.

      Таким был американский план! И он сработал!

      По окончании Второй мировой войны у Штатов, наконец, получилось почти всё. А не всё – лишь из-за СССР. Он вдруг превратился во влиятельную в мире силу, конкурирующую с США. Её тоже предстояло устранить!

    Зато Британия своё мировое лидерство Штатам уступила. Она лишилась сотни колоний и мировой валюты (фунт стерлингов). Япония тоже капитулировала и подлегла под США в качестве полуколонии.

      В общем, США, как и замышлялось, оказались на вершине пищевой цепочки. И никто им стал не указ! Ещё бы! У них ведь сильнейшая экономика, изрядно подогретая войной, не терзавшей территорию США. И сильнейший флот, и самая мощная авиация – очень убедительные средства для всех несогласных. Потому и доллар стал мировой валютой, что США принудили весь мир торговать нефтью только за доллары. Только попробуйте не подчиниться!

      Всё именно так! И всё же совсем не ясно, как США всего добились после того, как позорно провоевали с Японией четыре года и играючи под конец войны прокатились по разгромленной Европе?

      Как они сумели всех подмять?

      В том-то и секрет! В том-то всем и наука!