Время благоденствия нечисти, особенно в полнолуние.
- Ты не должна жить, потому что я мертва!
Фигура медленно откинула с головы капюшон, и Вера впервые посмотрела в ее лицо. И ахнула. Она предполагала увидеть старуху, с побитой оспой и временем лицом, ведь именно так описывается в книгах смерть. А увидела девочку немного старше самой Веры.
- Ты не должна жить, потому что я мертва!
Фигура полностью скинула плащ. Какая она красивая. Девочка – призрак. Длинные черные прямые волосы, темные, словно из камня глаза, белая поглощающая лунный свет кожа. Вера поймала себя на мысли, что любуется привидением. Ее уже не страшит неведомая сила и странные слова.
- Ты не должна жить, потому что….
- Подожди, - перебила фигуру Вера. – Давай поговорим. Может, для начала скажешь, кто ты?
- Хочешь знать? – спросила призрачная девочка и улыбнулась.
- Да, хочу.
- Думаю, будет лучше, если ты узнаешь обо мне у мамы.
- У мамы? – от удивления Вера приподнялась на кровати и стала внимательнее рассматривать призрак, стараясь запомнить внешность.
- Ты удивлена? - улыбка на белом лице стала саркастической. Она придала привидению немного жизни и от того фигура стала казаться не такой страшной.
- Кончено, я удивлена, - возмутилась Вера. – В моем доме появляется призрак какой-то ненормальной, несет полную околесицу, а потом заявляет, что я должна все узнать у мамы. Это же бред.
Девочка – привидение проплыла в воздухе по комнате, подплыла к окну и посмотрела на полную луну.
- Какая тоска. Все эти годы. Все эти луны. Нет покоя. Нет свободы, - затем резко обернулась к Вере.
Черты ее лица перекосила еле сдерживаемая ярость.
- Спроси у матери! Спроси про меня! Ненавижу! Вас всех! Жалких жителей этого села! Спроси! Мне интересно будет знать, что она тебе ответит!
В лунном свете фигура девочки растворялась медленно, будто сливалась с ним.
Вера долго заворожено смотрела на закрытый прозрачными облаками лунный диск. Ее потрясла ярость привидения. А еще отчаяние существа бесконечно несчастного.
- С днем рождения, доченька! – мама София поставила перед Верой на стол ее любимый торт – наполеон.
- Папа сегодня еще не приедет? – спросила Вера.
- К сожалению нет. Он приедет через четыре дня. И уверена, привезет тебе потрясающий подарок.
- Мама, - решилась сказать Вера, - Сегодня я говорила с ней.
- С кем, Верочка?
- С фигурой из моих снов, - Вера осеклась, размышляя, стоит ли говорить маме о том, что все происходило наяву или не стоит. – Я видела ее лицо.
- И что же она тебе сказала?
- Как всегда она повторяла о том, что я не могу жить, потому что она мертва. Потом она кричала о том, что ненавидит всех: тебя, меня, все село. И еще, мама, мое видение сказало, будто ты ее знаешь.
- Я знаю твою фантазию? – тревожно спросила София. – Я не могу ее знать. Это только твои сны.
- Нет, мама, привидение утверждало, что ты знаешь ее. И можешь о ней рассказать.
- Я?
- Да, ты.
- Ты видела, как она выглядит?
- Очень четко. Так же как вижу сейчас тебя.
- Опиши, - София нервничала. С чего бы?
- Она высокая. Девочка. На вид чуть старше меня. Наверное, ей лет четырнадцать, пятнадцать. У нее черные глаза, внимательный взгляд. Длинные черные волосы. Она красива, мама. Мама?
Вера заметила, как София побледнела, часто задышала.
- Мама, тебе плохо? Мама, ты, правда, знала эту девочку?
-Что? – Софии казалось, голос дочери звучит, будто из-под воды. Приглушенно, размыто.
- Ты знала мое приведение?!
- Нет.
София отвернулась от дочери и медленно направилась к двери. Ей хотелось побыть одной. Осмыслить все.
- Мама, ты куда? – Вера с недоумением наблюдала за мамой, так внезапно, необъяснимо изменившейся.
- Потом. Поговорим потом. Мне действительно что-то нехорошо.
Дверь за Софией громко захлопнулась.
«Забыть. Забыть, - шептала сама себе София. – Я ведь смогла забыть!»
Она вошла к себе в спальню, повернула ключ в двери, задернула светло коричневые тяжелые портьеры. Сегодня София не хочет видеть солнечного света. Он больно режет глаза. Заставляет вспоминать.
- Не хочу помнить! – беззвучно вопила София, широко раскрывая его.
Она не могла крикнуть по-настоящему. Вера может услышать. Не надо пугать Веру. Хотя, она, кажется, и так напугана. Из горла Софии вырвался кашляющий писк.
Вера не решалась последовать за матерью. Что происходит? Призрак говорил правду? Мама знает мертвую девочку? Откуда? Почему так испугалась? Неожиданно Вера почувствовала, что перед ней выросла невидимая стена. В ней не найти калитки, не перелезть. В одном только Вера теперь уверена – девочка существовала на самом деле. Мама знала ее. История незнакомки, темная и жуткая…..
Вера застывшим взглядом смотрела на одинокий, нелепый на большом столе гостиной торт.
- Она не рассказала тебе, верно?
- Ты не должна появляться сейчас. Светит солнце. Призраки ходят только ночью, - Вера не стала оборачиваться на голос, прозвучавший за спиной.
- Обычные призраки, да.
- А ты что, необычный?
- Я, не успокоившийся призрак, - пояснила фигура. – Боишься увидеть меня в ярком свете?
- Еще чего!
Вера обернулась. И с трудом сдержала крик. Посреди гостиной, в ставшем похожем на воду воздухе плавала утопленница. Ее руки, связанные за спиной, прикреплены к больному камню. Шея вытянута, на ней видны напрягшиеся вены. Рот открыт то ли для крика, то ли для вдоха. Тело дергается, извивается.
- Ты должна жить, потому что я мертва!
Утопленница прекратила биться, повернула искаженное судорогой лицо к Вере.
- Мама не рассказала ничего! Она предпочла убежать! Подлая! Так же как тогда!
- Замолчи! – закричала Вера. – Кто ты такая? Что тебе нужно от нас? Ты здесь жила? Тебя убили? Ты утонула?
- Я даю тебе сутки. Последние. Узнаешь кто я, твое счастье. Хотя….
Утопленница улыбнулась синими распухшими губами.
- У тебя уже не будет счастья. У мертвых не бывает счастья. Только река и забвение – наивысшая награда.
Вера выбежала из дома. Из того дома, в который она всегда так стремилась возвращаться из ненавистной школы. Из дома, в котором ее всегда ждала любящая мама. Мир перевернулся. Стал подобен стеклянному шару, подброшенному в воздух и готовому вот-вот рухнуть на пол и разбиться.
Сначала в голове – лишь пустота. Тоска. Затем внезапно пришла мысль о библиотеке. Да, да, именно в библиотеке, вероятно, можно прочитать что-то о привидении. В их селе выходит только одна газета «Вести нашего села». И здесь только одна библиотека. «Впрочем, - усмехнулась Вера, - В нашем селе все по одному. Одна школа. Один сельсовет. Один паспортный стол. Милиция притаилась в маленьком здании».
Места, где жила Вера красивы дикой, забытой красотой. Деревья и травы. Село легло телом своим на холмы. На одном из них школа. Чуть только спустишься с холма вниз – библиотека.
- Что ты хочешь? – смотря из подобья выцветшими, возможно когда-то синими глазами, старая библиотекарша недовольно перебирала скрюченными пальцами формуляры.
Вера знала о том, что школьники не любили ходить в библиотеку. Главным образом из-за Александры Пантелеевны. «Тупая очкастая старуха» - самый лестный отзыв о ней.
- Я бы хотела почитать у вас газету. – сказала Вера тихо, злясь на себя за робость.
- Читать? А ты что, умеешь? – Александра Пантелеевна выдернула из плотно стоящих формулярных рядов один, открыла его и стала внимательно что-то в нем разглядывать. – Разве современная молодежь умеет читать?
- Я умею читать, - чеканя слова, произнесла Вера.
- У тебя есть формуляр?
- Нет.
- Так ты у нас ни разу не была записана? – библиотекарша радостно потерла руки.
- Я у вас впервые, - Вера старалась сдержать раздражение.
- Вот, не ходят в библиотеку, а потом придут и на тебе, подай им газетку, видите ли, почитать!
«Да потому и не ходят, что боятся столкнуться с тобой, старая безумная жаба!» - зло подумала Вера. Она бы с удовольствием побежала сейчас на пруд, застывший между холмами. Посидела бы в высоких камышах на берегу. Половила бы водных жучков для своей коллекции, живущей в большой бочке. Или отправилась бы на свалку. Вера обожала ходить на местную свалку. Она скрывала это увлечение ото всех, даже от мамы. Если бы узнала в классе, наверняка приклеили кличку «мусорщица», а может что и пообиднее. Мама просто пришла бы ужас оттого, что ее аккуратная девочка копается в отбросах. Никто бы не понял Веру. Никогда. Потому что никто никогда не задумывался над тем, что на свалке есть не только отбросы, но и весьма полезные вещи. Старые или случайно поломанные. Вере казалось, что у каждого, живущего в человеческом мире предмета есть своя душа. Безмолвные души живут, служат человеку, а потом их за ненадобностью выкидывают. К счастью, на сельской свалке отходы распределяли по секторам.
Сектор гниющих пищевых отходов Вера старалась обходить стороной. Он представлялся ей апофеозом смерти. Ужасной. Отвратительной. Выставившей в небо пустые глазницы коровьих голов, выбросившей выбеленные ветром свиные кости, из кого–то выпотрошенные кишки.
А вот сектор ненужных вещей Вера обожала. Она часто находила здесь почти целых кукол, бусы, еще тикающие с треснувшим стеклом часы. Однажды даже обнаружила кольцо, возможно золотое, с красивым синим камнем. Вероятно, его выбросили случайно. А потом спохватились. Не нашли. Вера не забирала сломанные вещи домой. За исключением кольца. Она просто смотрела на оставленное и забытое, пытаясь почувствовать и понять. Если у вещей есть души – значит, они могут думать? А если они думают, то мысли их можно услышать?
В общем, уважаемая Александра Пантелеевна, Вера сейчас с удовольствием послушала бы молчаливые предметы, чем вас. Но девочка хотела узнать о являющемся ей призраке. Если приходящая к ней девушка утонула, если она жила в их селе, то об этом обязательно должны были написать.
Перед Верой выросла гора пыльной, пожеванной мышами газетной бумаги. «Вести нашего села» за тридцать лет с момента основания газеты.
«И что мне делать? – сама себя спросила Вера. – Листать всю эту рухлядь?» Она вздохнула. Придется.
Одна газетная страница сменяла другую. Хроники скучной провинциальной жизни. Прошел день села. Выступил глава сельской администрации. Заслуги главы сельской администрации. Дружина добровольцев школы провела акцию – пишем истории Великой отечественной войны устами ее очевидцев. Вера посмотрела в потолок, затем на библиотекаршу. Александра Пантелеевна продолжала ковыряться в формулярах. Вера зевнула. Какая нудятина! А это что? Вера краем взгляда зацепила название заголовка «Трагедия на озере «Красный пахарь».
«10 сентября 1995 года в нашем селе на озере «Красный пахарь» произошла трагедия. Школьница, Лилия Савельева, возвращаясь, домой, видимо решила искупаться и утонула. Свидетелей происшествия найти не удалось. По словам жителей ближайших к озеру домов, тело девочки нашли на рассвете 11 сентября. Оно пробыло в воде около 20 часов».
Далее в статье следовали соболезнования родителям Лилии. Слова сочувствия от одноклассников и учителей. И школьное фото погибшей. У Веры перехватило дыхание. С фотографии на нее смотрела черными грустными глазами девочка – подросток. Ее ночной кошмар! Вера не верила своим глазам. Видение, которое Вера до этой минуты считала все же плодом своей фантазии или следствием переходного возраста
