| «Существа» |  |
Предисловие:
Философское фэнтези.
Он молчал подолгу, потом говорил невнятно, неразборчиво — будто не думал, про что будет следующая фраза. Разговор сводился к следующим законам: нам следует соблюдать осторожность и незамедлительно следовать данным инструкциям — кто понимал, тот соблюдал. Надо было подолгу говорить об одном и том же, чтобы прийти к общему решению, к сожалению оно не готовило ничего хорошего тому, кто будет нести это бремя.
Теперь по порядку.
Оно волочилось по степи, обладая неприятным запахом, испражняясь аммиаком, но было живое и угрожало человечеству своим появлением. Откуда оно взялось? Из трущоб?
— Увы! Мы этого не узнаем, — ответил главный в вопросах этики Человечества (он, главным образом, владел всей информацией относительно опасностей подстерегающих животных и людей), — времени на это ни у кого нет — теперь мы будем осторожней обычного измерять существ прибывающих к нам, — затем он усомнился в возможности противостоять ему: он был не тем, кем казался, — разберём всё в деталях: это существо двуполое — может воспроизводить себе подобное, в каком количестве — мы не знаем. И мы не должны забывать, что столкнувшись с новыми видами, мы изменяем себя.
Дискуссия продолжалась, но спорили только двое: им отводилась роль на отзыв неких законов, мешающих (или будут мешать) в сохранении вида (или видов) живого, населяющих этот мир.
Законов было два: не убить, а создать помеху в распространении непригодного и произведение потомства без препятствия. Их надо было исключить из оборота законов навсегда или повременить с последующим применением. То, что законы вернуться, не было уверенности ни у кого. А спор состоял в регуляции: отмена с возмещением на неустановленные нормы и полная отмена до решений комиссий. Пока не сошлись ни на чём.
Люди не знали, что твориться в здании, где заседают творцы законов, но было тревожно и ждали, как отразится на их жизни главное событие — приход нового существа.
— Голова у него, — рассказывали люди, видевшие это необъяснимое явление, — как убежище, в котором будут хорошо себя чувствовать все входящие в него.
Сомнения уже не испытывали те, кто приблизился к незнакомому существу — им хотелось проверить, так ли это, очень быстро сбежать?
Отводить людей в сторону не стали: всё равно пойдут, но предупреждены были те, кто ещё не ходил смотреть — вживую существо не видели. Ушедшие люди не возвращались, следов не было, и стали подозревать неладное. Сколько бы ни старались, но люди уходили: так ли им было интересно или зов сильнее ощущался с уходящими?
Сильный зов начался, когда слабые пошли: у кого нет конечностей, боли и немощи в теле. Они увели за собой многих. Дети не могли идти: их удерживали от действия родителей. Но когда и их стали забирать, включили первый закон, отменяющий убийства. Затем второй, запрещающий создание помех к воспроизводству живых существ. Подвергавшимся «зову» запрещалось иметь потомство — он мог иметь необратимые последствия на детей.
Зов прекратился внезапно. Перестали высыпаться люди, ходили сонные, забывали знания — ели, пили и делали то, что делают животные.
Оставались люди неподверженные зову — их было немного. Приходилось заботиться о «больных»: все подверженные назывались больными, и на них не распространялся закон об убийствах (человечность в законах оставалась).
Существо больше не терзало человечество, но уходить не собиралось. Только один раз покой был нарушен: ударил колокол, раскололся на мелкие куски и возвращены были тела некоторых мирян, ушедших по зову. Свидетели говорили:
— Ниоткуда взялся колокол, потом прозвонил и посыпались куски металла, никого не ударив. Тела лежали поверх друг друга, лица были искалечены гримасами и вони не было, пока они укладывались, потом нельзя было дышать от смрада. Мы побежали и не могли укрыться от невообразимой вони.
Но это была лишь середина всей истории.
Пришёл незримый Дух, который стал внушать людям повиновение. Ему было недостаточно, что люди истерзаны событиями и надо бы им дать передышку. Он стал слать угрозы и лишать смысла существования.
Нашлось одно средство, пригодное для обоих существ, оно заключалось в обилии действий людей. Создавая хаос в своих действиях, они влились в единый строй, создавая помехи, делая невыносимым действие существ. Влекомые сутью, они понимали необходимость действий, но противостоять не могли. Люди поняли смысл и сами начали служить силе, способной сломить недуг человечества, остатки которого они теперь представляли.
Сила эта была не чрезмерно действенная, являлась лишь отражением ресурсов человеческих мыслей, но была достаточной, чтобы победить зло.
|