Поселок 117

Над Атополи дотлевал пожар. Главком подошёл ко мне.
Я приветственно взял под козырек.
- Господин генерал, я приказываю вам немедленно предъявить мне заключенных- каким-то удушенным шепотом просипел главком.
Я вывел его во двор и предъявил. Главкома тут же стошнило, прямо на начищенные сапоги. Освободившись от утреннего завтрака , он поднял на меня синегубое, лошадиное лицо. Его голос дрожал.
- Ге...нерал...поч…чему они в ТАКОМ виде?
- Потому что мертвые, господин главнокомандующий- пожал плечами я.
Он поперхнулся и попытался повысить голос:
- Я не про это... Я сам вижу, что мертвые! Почему они...частями?
- Потому что надо было как-то подготовить отработанный материал к утилизации - ответил я. - Если я и мои люди в чем-то допустили оплошность или неаккуратность, то просим извинения. Мы торопились. Времени у нас мало.
 
- Вы …их всех?!- прошипел он вопросительно.
- Да, еще пару десятков сочувствующих из числа друзей, родственников и соседей- ответил я. 
- О боже...- мне на мгновение показалось, что главком прямо сейчас потеряет сознание,  - а это - что?
Он указал в сторону нашего " тотема"- гордое название конечно, но у нас это был обычный телеграфный столб, к которому было приколочено штук пять голов, рук и гирлянда из отрезанных ушей и носов.
- Наш тотем- ответил я. Он закашлялся.
- Слушайте, гхррм, генерал... Я решительно не понимаю, что вы творите? Я много, где был, но такого запредельного кошмара не встречал. Скажите, вы - пьете?
- Пью- ответил я просто. И курю- без табака тут рехнуться можно. Кстати, у вас, ваше высокопревосходительство, есть закурить?
Он удивился, но достал серебряный портсигар с вензелями и протянул мне 
- Какой у вас красивый портсигар- похвалил я. - На нем выгравированы инициалы Ю.Н. Он же явно не ваш, так как ваши- Р. О. Подарок?
Он смотрел на меня, как на черта, внезапно выскочившего из самого обыкновенного колодца.
- Не мои...и тут вы правы, генерал. Вы же знаете откуда у нас появляются золотые часы, медальоны и украшенные рубинами табакерки...
- Ах, да, не подумал. Все-таки грешно обвинять своего начальника в обычных человеческих слабостях- заметил я, затягиваясь сигаретой. - мы вас уважаем.
- Правда?
- Разумеется- заверил его я.
Он смотрел мимо невидящими глазами.
- Слушайте... Генерал…а что это за пожар?
- Поселок 117 горит. Мы подожгли- признался я.
- Зачем?!
- Там были наши лаборатории, и бараки для биоматериала. Нельзя, чтобы они попали в руки к противнику.
- Там были люди?
- Материал для исследований- мягко поправил я. - Вы не беспокойтесь, ваше высокопревосходительство- мы их облили бензином, все сгорит до костей. А потом мы свезем кости на скотомогильник, и смешаем с останками коров и лошадей. Через неделю на этом месте вырастет трава, и с воздуха никто не поймет, что тут было.
 
Он повернулся ко мне и очень долго, щурясь всматривался в мое лицо, будто прицеливаться.
- Скажите... Генерал...только честно...вас сны не мучают? 
- Какие сны?
- Ну об всех этих...людях...
- Биоматериале- поправил я его.
- Какой к дьяволу биоматериал! - вдруг завелся он, переходя на глухой крик - сюда не сегодня- завтра придут. Вы понимаете, что то, что творили ваши люди и лично вы-тянет, самое меньшее на расстрел без суда и следствия?!!
- Господин главнокомандующий, зря вы нас так- ответил я. -Конечно, иногда мы перегибали, так сказать. У кого же не бывает ошибок? Но лично я абсолютно спокоен- мы уже уничтожили почти все доказательства нашей великой работы. Врагу в руки они не попадут. А если...
- Да вы бредите, генерал! - заорал он гневно - вы тут пять лет не просто убивали людей, а расчленяли их на куски, заражали какой- то хтонической хренью, травили ядами!  И делали это на государственные деньги!
- И во славу императора- вставил я. Он оборвал свою гневную и полную пафоса речь и взглянул на меня вопросительно.
- Ну да, во славу императора- продолжил я мысль.
 - Вы же знаете, нашу маленькую, но гордую, богами избранную страну окружают озлобленные варвары. Они только и мечтают нагадить в наших храмах, изнасиловать наших жен и дочерей, а нас самих сделать памяти не имеющими рабами. Но мы, с разрешения и под покровительством нашего властителя, создаём здесь то оружие, которое не только остановит эти озверелые орды, но и отобьёт у них надолго охоту посягать на нашу независимость. 
- Слушайте, генерал- зашипел главком.
- Вы или негодяй или сумасшедший, а может и то и другое вместе! Война закончена, мы проиграли. Вы своими действиями компрометируете место нашей страны в мире, как оплота гуманизма и цивилизованности! И продолжаете тут, перед своим начальством упираться и отстаивать свою правоту! Я арестую вас!
- Воля ваша- ответил я. - Мы- маленькие люди просто честно выполнявшие свой долг. Мы хотя бы знаем, ради чего мы трудимся и приносим жертвы. А вы, видимо, уже забыли, чему присягали.
 
    Он побледнел, и тут же налился кровью так, что его физиономия приобрела оттенок вареного рака: 
- Генерал! Да я пристрелю вас прямо здесь, сам!
 
Он схватился за кобуру, долго возился с нею, и победив наконец свой вальтер, выдернул его, и направил мне в лицо.
Я выбросил окурок и выпрямился.
 
 - Если вы решили от меня избавиться, господин главнокомандующий, то делайте что задумано- сказал я.- Но имейте ввиду, вы так же запачканы в крови и экскрементах этого био...этих людей, как и я.
 
- Что вы несёте? - он слегка шатался, что заставило меня заподозрить его в распитии тайной фляги.
- Что вы себе позволяете?! Я - боевой офицер! Я две войны прошел, я встречал грудью пули на передовой! А вы... Вы штабная сволочь в форме! Как вы вообще до генерала то дослужились?
- Пока вы бряцали оружием да увешивались побрякушками, как попуас, мы здесь не покладая рук создавали будущее.
 Будущее в котором мы стали бы хозяевами этого континента. Да и рисковали мы не менее вашего. Но, боюсь вы это не способны оценить- сказал я ему.
 Он все больше наливался кровью, становясь лилово- синим, под цвет перезрелого баклажана.
 
   Я повернулся к нему спиной, и зашагал прочь, давая возможность ему прицелится. Выстрел прогремел, когда я уже прошел шагов сорок по прямой.
 
  Я не ощутил попадания, и прошел ещё немного. Было тихо. Я обернулся. Главнокомандующего не было. Тогда я зашагал обратно, туда, где я его оставил. 
 
 Там же я его и обнаружил. Он лежал среди ядовито жёлтых одуванчиков, лицом вниз. Затылочная кость черепа была раздроблена, и из развороченной пулей дыры вытекала мутная вспененная мозговая жижа вперемешку с темной кровью. Что ж, его ранимая душа наверняка воспарила в заоблачные дали. Помянем.
.....
На плоском, как блин, зелёном берегу реки зацветали вишни. Ветер колыхал их лепестки, срывая и осыпая их снегом траву.
 
   Жизнь просыпалась после долгой зимы, поднимала голову, расправляла плечи.
 
  Я был здесь очень далеко от дома, и часто, чтобы окончательно не свихнуться от монотонной, изнурительной работы, смотрел на фотографии родного дома и жены.
 
  Их, фотографий, было всего три: вот наш дом, одноэтажный, совершенно крестьянский, жмется у могучего ствола старой смоковницы. Вот жена (фото это я снимал сам, неожиданно для нее- она стоит на коленях около сундука, ищет в нем какие- то вещи. Она поворачивается на звук моих шагов - такая красивая, с обнаженными, словно из кости выточенными округлыми руками, и шеей.
 
  Длинные и черные, как хвост фризской лошади волосы ниспадают по плечам, и в них воткнута веточка белых цветов. Я постоянно думаю о ней, о ее теплом, уютном теле, нежном голосе. Она- как холодное молоко, как запах свежескошенной травы, как сон, весной под цветущими деревьями. Как сама жизнь, способная пьянить и кружить...
А на третьем снимке- сплошной официоз: мы- она и я. Она в синем платье с вышитыми хризантемами, я- в строгом черном костюме, в галстуке и очках. Вид у меня и у нее немного испуганный- сидим неподвижно на фоне стены дома. Это- наша свадьба. Свадьба, в том самом доме, под смоковницей, куда я уже вряд ли когда-нибудь вернусь…
………………..
А тело главнокомандующего все лежало в одуванчиках. Я увидел, как по его щеке медленно поднимается, высунув коричневые рожки, виноградная улитка.