Обитель

вам интересно было бы, если бы не вопрос денег и неприкаянности? Честно? Мы бы повидали много существ, и никого бы не убивали. Наблюдение и изучение… это звучит лучше, разве нет? Что мы знали от Инспекции?
            Да практически ничего. одна несчастная книжонка да пара методичек, кажется, даже уже давно неактуальных.
– Да, – сказала Агата тихо, вспоминая, как сама недавно не решилась поднять руку на грифона, заказанного коллекционером. Грифон не был виноват ни в чём. Он и людям не мешал. Это была блажь – коллекционная диковинка.
            И Агата не стала переступать через себя, хотя знала что может.
            Томаш же просто молча кивнул.
– Уйти всегда успеем, – продолжил Себастьян, ободрённый их согласием. – Что они нам сделают, остановят? Но вдруг это будет лучше?
– Маловато платят, – хмыкнул Томаш. Это ему не нравилось больше всего. Он, на самом деле, был бы даже не против вернуться в Инспекцию, но без сестры он этого сделать не мог, а перед нею лучше бы даже не заикаться о возвращении – она не простит, запомнит и выскажет всё, что думает.
– Попробуем, – пожал плечами Себастьян, – хоть что-то, верно?
            Брат с сестрой ответили ему молчанием. Оба знали, что Себастьян прав. На сегодня они находились опасно близко к минусе и перспектив не вырисовывалось. Так что попробовать эту самую Обитель можно, чем они рискуют?
– Почему они в сером? – Агата вдруг нарушила молчание, – одна серость… чтоб с камнями сливаться или с настроением?
            Себастьян даже не сразу понял что она шутит. Зато Томаш сообразил и отозвался, что люди обители будут странно смотреть в красном, выпрыгивая перед всякими чудинками…
***
– Дурные какие-то, – Стефан бережно убрал три одинаковых договора в ящик, взглянул на Оуэна, который смотрел в окно на удаляющуюся на первое задание троицу. – Ещё из Инспекции! Мы спасаем, а они губили!
– они ушли из Инспекции, – напомнил Оуэн.
– Ребята узнают, будут недовольны, – это тревожило Стефана, он не любил, когда на рабочих местах возникали конфликты из-за ничего. а эти новенькие ещё себя не показали, чтобы переживать конфликты, вызванные их прошлым.
– Пусть узнают сначала, – Оуэн был настроен куда более реалистично. Он знал, что служители не очень любят рассказывать о своём прошлом и берегут прошлое других, понимая, что приход в Обитель, это уже своего рода откровение. Не придёт нормальный человек туда, где будущее ещё не виднеется, не проступает из-за горизонта и вообще, их могут закрыть в любой момент, лишить финансирования, а на свои деньги целиком не вывезти!
– Если с этими чего случится, – Оуэн отвернулся от окна, – то ничего, кто неустойку потребует? Они ж одиночки. Разве что Инспекция спросит, куда, мол, вперёд неё…
            Оуэн не договорил, засмеялся.  Стефан смешка не одобрил, но кивнул, принимая мысль. Экономить надо было, да. Во всём! пусть докажут сначала, что не только убивать умеют!
***
– Может просто возьмём крокодила, да привезём? Отвратительная погода, комары жрут! – Томаш бесился не на шутку. Весёлая жизнь, блеснувшая новой надеждой, оказалась всё той же старой, только ехать теперь надо было не в Город, а в Обитель. Ну ещё и убивать никого не надо было. Правда, это сложнее. Стоа – древняя тварь, агрессивная. Встречи с нею заканчиваются печально, а местные племена и вовсе не любят беседовать о нём.
– Ага, крокодила, – у Агаты тоже испортилось настроение, болото, комарьё и часы засады – отличная жизнь! Новая, но слишком напоминает старую. – Возьмём его, поставим на задние лапы и скажем, что, мол, нашли!
– А ещё рога приклеим, и чешую покрасим? – Себастьян, который хуже них переносил болото и комарьё, засмеялся нервным смехом, и почти сразу его заткнули.
– Тихо!
– Тс!
            Более опытные Агата и Томаш различили новые звуки в болоте. И эти звуки им не понравились. Всё, что имело клыки и ценность для их работы не могло им понравиться. А стоа – это не просто легенда, это настоящий хищник, который может закусить человечинкой!
            Убить его и правда проще, чем ловить и везти для изучения. Какая, в конце концов, польза от монстра?       
            Пригнулись плотнее к нетвёрдой, словно бы насквозь мокрой земле, липнущей, пахнущей гниловатой сладостью. Себастьян вообще мимолетно представил, как эта земля затекает…или заползает сама собой в его глаза, рот и нос, залепляя ему все пути дыхания, и не оставляет даже шанса на спасение. Но что значило это видение в сравнение с реальностью?
            Они ехали сюда в надежде на то, что никогда не найдут запрошенного стоа. Или что найду действительно какую-нибудь ящерицу или крокодила! Но вот то, что прямо из жидковатой мутной воды, разделившей их убежище, медленно поднимется чёрный рог, накрепко сидящий на чешуйчатой, напоминающуий крокодилью, голове – они не были готовы.
            Хуже всего, что это было в безмолвии. Ну, не считая брани, которая тут же зашелестела между троицей. Слишком мерзким было зрелище медленно восстающей полурептилии, готовой поинтересоваться кто пришёл к её владения и вкусен ли гость?
– Да чтоб тебя…– вставать было нежелательно. Можно было потерять опору в рыхлой мокрой земле, почивавшей на водном слое, и свалиться. Пришлось отползать, быстро, не заботясь об изяществе и комарах.
            Но существо уже увидело их. Одного за другим. Чешуйки, радугой переливающиеся в свете дня, радостно полыхнули сиреневым цветом, и существо мотнуло крокодильей рогатой головой в сторону Себастьяна.
            Себастьян, не заботясь уже о том, что подумают его соратники, рванулся в сторону, не готовый к встрече с огромной пастью, полной острых треугольных зубов. В то же мгновение Томаш попытался сам атаковать чудовищ е со спины, на которой хребет прикрывали какие-то треугольные шипы, но чудовище оказалось вертлявым, оно легко погрузилось в мутную землю-воду, на несколько сантиметров и хлестануло по болотцу головой так лихо, что Томаша едва не сбило с ног.
            Агата вступила в дело одновременно с Томашем. Она выбрала более устойчивую позицию, выбравшись на относительно стойкий в болотце островок, когда чудовище обратило на неё внимание.
            Агата целила в глаза. не убивать! Нельзя было убивать! Но что тогда? Глаза пришли на ум ей первыми – и она попыталась выбить глаз длинной рогатиной, в складном виде не превышавшей размеры большого ножа.
            Не попала. Себастьян, вооружившись, отвлёк стоа на себя. Пока Агата удерживала равновесие и прыгала по болотцам-островкам, он попытался прицелить в древнюю тварь, но потерял равновесие сам. Болотце обняло его быстро и безнадежно. Оказалось, что в нём трудно дышать. И ещё оказалось, что стоа понял про его плен и, деловито взмахнув крокодильей головой, поспешил к нему…
– да как тебя не убить-то! – Томаш атаковал снова. Агата бросилась на выручку к Себастьяну, пока стоа был занят.
– Не паникуй, толькой не паникуй…– уговаривала она и в её голосе звучали те самые панические нотки, от которых Агата пыталась предостеречь Себастьяна.
            Они вылезли. Вдвоём, из последних сил на мшистый островочек, потерявшие много ресурсов на то, чтобы выбраться, а не бороться.
– Отступаем! – проорал Томаш, в последнее мгновение вильнув в сторону. Крокодилья пасть с рогом, блестевшая всё острее, рвалась к нему.
            Отступаем… потому что убивать нельзя. а это сложнее.
– Нет, – Агата вспомнила, что когда-то читала про носорогов, которых ловили и спиливали им рог. Идея была безумной, но лучше не было. Болото проваливалось под ногами, крокодил был слишком вертлявым и его даже нельзя было ткнуть в шею рогатиной, чтобы это прекратилось!
            Зато можно было попробовать снизить опасность…
***
– Зачем вы его повредили? – Стефан никак не мог взять в толк как эти варвары, а иначе и быть не могло, нанесли вред стоа, всё ещё пытавшемуся отойти от шока, клацующему стянутой челюстью, мотающему крокодильей головой, на которой отчётливо был обломан рог.
            Как оказалось, очень важный механизм для стоа. Он был для монстра чем-то вроде опорного пункта, который улавливал изменения в движении нападающих, их запахи, их скорость…
– Он на нас нападал! – возмутился Томаш, – мы чуть не погибли, чтобы его доставить!
– Мы же его не убили, – Агата тоже была возмущена до предела. Она и без того очень сильно оцарапалась и неслабо приложилась о камни, когда они боролись со стоа, пытаясь спилить ему этот несчастный рог, а тут такое!
– Мы его доставили! – Себастьян тоже не понимал сути претензий. – Изучайте!
– Вы покалечили образец! Дальше что? Русалкам хвосты оторвете? Грифону крылья? Единорогу рог? Тьфу! – Стефан был зол, и с сожалением смотрел на монстра, который тихонько поскуливал, пытаясь высвободить зажатую пасть из тисков. – Варвары…одно слово – инспекторы!
– Бывшие, – поправила уязвленная Агата, – эта тварь пыталась нас убить.
– Она испугалась! – Стефан швырнул эту фразу её в лицо так, словно она говорила очевидную глупость, а он крайне был раздражен необходимостью на эту глупость отвечать.  – Ладно. Больше никакого отрыва конечностей, рогов, крыльев! Ясно?
– За такую работу полагается больше платить, – Себастьян взял себя в руки первым.
– Вас за такую работу нужно оштрафовать! Вы искалечили мне образец! Вас вообще хоть куда-то можно пускать, убийцы и садисты?
– Что-то я не заметил, чтобы у вас тут была очередь из любителей поплавать в болотах, – Себастьян заметил верно, и Агата с Томашем, пытавшиеся высудить себе правоту, что образец не пострадал, застыли.
            Стефан взглянул на Себастьяна и кивнул с видимым неудовольствием:
– Восемь. В неделю. Но ещё один покалеченный образец, и я вас выгоню!
            Он развернулся и пошёл прочь, недовольный, раздражённый и взбешенный.
– Не везет нам, – заметила Агата. – И невесело, и опять мы кого-то не устроили.
– Зато восемь в неделю, – Томаш нашёл утешение и хлопнул Себастьяна по плечу, – а ты молодец, не растерялся!
– Дадим им ещё шанс, – серьёзно сказал  Себастьян, – может им этот рог был шибко нужен, кто же знает-то, а мы маху дали…
(*)(Предыдущие рассказы о мирке Инспекции – «Чёрная Мавка»,  «Стрыга»,  «Красные глаза», «Про чудовище»,  «Упыриха»,  «Агуане»,  «Озеро»,  «Без покоя»,  «Полоз»,  «О расколе» и «Коллекционер» . Каждый рассказ можно читать отдельно, без привязки)