Гуанчжоу просыпался в янтарном сиянии утреннего света. Город, вечно пульсирующий в ритме движения, освобождался от усталости каплями росы на глянцевых листьях банановых деревьев и влажным воздухом, пропитанным терпким ароматом свежезаваренного чая.
На балконе четырнадцатого этажа стояла белокурая европейка, контрастно вписавшаяся в самобытность китайского города. Её босые ноги ощущали прохладную гладкость плитки, а ветер играл с выбившимися прядями волос, ласково касаясь лица.
Её взгляд скользил по реке Чжуцзян, лениво мерцающей в утреннем свете, словно золотистый шёлк, на котором солнце вышивало узоры из бликов и теней. Вода была спокойной, но в глубине отражалась бесконечная жизнь города — первых голосов уличных торговцев, шелеста пробуждающихся деревьев, далёких звуков чайных лавок, заполняющих воздух свежестью жасмина и сандала.
Сегодня она проснулась раньше обычного. В её памяти ещё блуждали ночные огни рекламных вывесок — приглушённые отблески ушедшего вечера. Но её сознание уже принадлежало утру. Блондинка посмотрела на мягкий свет восхода, льющийся сквозь утреннюю дымку. В Китае янтарь известен как камень солнца — символ удачи. Древние предания гласят, что янтарь рождается из лучей солнца, падающих на землю и застывающих в камне. И этот рассвет, окрасивший город в глубокие золотые тона, напоминал ей о древней легенде.
На горизонте медленно поднимался воздушный шар — молчаливое пожелание на светлое будущее, оставленное кем-то в небе. Его ярко-красные оттенки растворялись в вышине, как часть градиента рассвета. Блондинка с удовольствием вдохнула влажный воздух. Тишина раннего часа была для неё особенной, ведь давала пространство, где можно немного задержаться в мире грёз, прежде чем окунуться в реальность. Здесь переплетались молитвы, мечты и ожидание чего-то нового.
Внизу шум улиц начинал набирать силу. Скрип роллеров, стук деревянных ящиков на рынке, пронзительный гудок мотороллера, чей звук таял в воздухе. Смех, отголосками отражающийся в тёплых каменных стенах. Всё оживало, словно первые такты симфонии большого города. Но она ещё была здесь — на грани между пробуждением и дневной суетой. Блондинка, улыбаясь, прошептала: «Доброго дня, Гуанчжоу».
И день начался.
