Кузены-разбойники.

Погода явно портилась. С северо-запада наползала серая хмарь. Начало изредка брызгать моросящими каплями. Роман уныло сидел в офисе агентства. С утра звонил Петрович. Что-то ему нездоровилось, и он просил без нужды сегодня не беспокоить. Всё чаще ему в последнее время нездоровилось. Ну что тут поделать? И годы, и бурная жизнь, да и сотрясение мозга с выбитыми вкупе зубами на одной из прошлых операций тоже здоровья не прибавили.
Инга была во втором подряд отпуске. На этот раз в декретном. Мишка-стервец постарался — муженёк её новоявленный. И когда они сладили? Всё по-тихому, по-партизански! Ладно хоть со свадьбой не обнесли. Хотя, кому она нужна, эта свадьба? Ну тут уж папане Инги — генералу МВД столицы виднее. Она быстро нашла общий язык с Варей, обучила её общению с компьютером, ввела в общий курс работы агентства и даже показала основы делопроизводства и общению с коллегами из УВД. Михалыч на удивление быстро принял Варю за свою. Как-то он зашёл в агентство, размещавшемся в обычной «двушке» на втором этаже жилого дома. На первом было кафе. Варя на кухне как раз закончила жарить котлеты собственного производства и угостила всех, добавив на блюдечке зубчики чеснока и головку лука. «Я вам не еврей!» - заявил Михалыч, отодвигая блюдце. Но на поверку оказался ярым приверженцем чеснока, выказав свою принадлежность к иудейскому племени, хрустя молодыми зубчиками безо всякого смущения. Затем так же ничто же сумняшеся выпил два бокала Вариного брусничного морса, закусив парой пирожков с капустой, опять-таки испечёнными Варей же. Развалившись на диване и закурив, он заявил:
- Варюш, когда бросишь своего обормота, иди в УВД? Пресс-секретарём у нас будешь!
- Ну ты мне молодёжь не совращай! На твои кадры целые школы МВД работают! - взвился Петрович.
- А что? У нас форма, бесплатный проезд, вход на все массовые мероприятия, отпуск удлинённый…, - сыто щурясь продолжал цеплять его Михалыч.
- Хватит провокаций! Ишь, старый хрен, всё тебе мало: и медика ему подай, и стряпуху… И всё в одном флаконе! - начал не на шутку заводиться Петрович, - своих растить надо!
- А ты растил?! Да?! Растил?! Лучшего опера увёл, а ещё меня потыкает! - запальчиво, но одновременно лениво отмахнулся Михалыч.
- Пойдём, Варя. Не слушай их — они тебя плохому научат, - Роман за руку вывел Варю на кухню.
- Что-то я не пойму: то ты балбес, а то — лучший опер, - недоумевала Варежка.
- Не бери в голову, привыкай: милые бранятся — только тешатся. Они с Михалычем без этого не могут, иначе у них пищеварение нарушится, - ответил Роман, думая о чём-то своём.
Варя всем приглянулась, все ей симпатизировали, а Романа не покидало смутное чувство тревоги. Как-то всё у них пошло на спад. Нет, Варя по-прежнему была весёлой, но без блеска в глазах. Всё так же шутила, но с оттенком грусти. Даже по утрам, уходя на работу, уже Роман целовал её первый, а не она его как раньше. А сегодня утром он не выдержал. Роман, прижав её к себе, ласково поинтересовался:
- Ну что с тобой, маленькая, что случилось?
- Мне скучно!
Роман обмер! Началось! Этого он больше всего и боялся. Вот она — разница в возрасте! В общем-то небольшая — и десяти лет нету. Варе было немногим меньше Инги, и Роман справедливо полагал, что уж с ней-то у них такой проблемы не будет. А вот поди ж ты!
Неожиданно в офис пришёл Петрович.
- Кого я вижу! Ударник сыскного труда, да в добром здравии! - месячным щенком завизжал Роман.
- Надоело дома сидеть, извёлся весь. Уж болеть, так лучше здесь. Да и тебя одного бросать неохота. Второй Инги нам уж не видать, как ты сам понимаешь, а её ждать не скоро.
Приход Вари с Ингой был ещё более неожиданным.
- Мы тут в парке гуляли, да погода портится. Решили сюда зайти, как дела справиться. Владимир Петрович, как вы себя чувствуете? - Варя перешла к Петровичу.
- Не дождётесь! - Петрович выпустил очередную порцию дыма.
- Вы бы хоть не курили…. Так часто.
- Поздно, доктор, мне боржоми пить. Всю жизнь курил, так что теперь? - Петрович явно не хотел расставаться с последним удовольствием.
- Вам бы по-хорошему нужно в санаторий съездить…
- А вам с Ромкой по-хорошему тоже не мешало бы ребёнка заиметь!
- Мы подумаем.
- Ну думайте, а я пока тоже подумаю.
Инга тем временем в «комнате оперов» донимала Романа:
- Ну, как дела, мой юный Пинкертон?
- Ну уж скорее Шерлок Холмс, а твой юный сейчас на заводе пашет, пока его жена бездельничает.
- Шерлок неженатый был. А у тебя Варя есть. Петрович не предлагал её на моё место взять?
- А мой главврач предлагал его санитаром или водителем на «скорую» взять, - Варя вошла как нельзя кстати.
- Он же мент, опер! И по словам Михалыча лучший! Зачахнет он у вас без сыскной работы.
- А я — врач! И тоже не худший. Однако и работаю, и семью блюду и сюда на субботники хожу.
- Почему на субботники?
- Да потому, что бесплатно. Но не в деньгах дело — я только здесь и могу хоть как-то с мужем пообщаться! Он же даже в выходные на работе! - в голосе Вари послышались слёзы.
- Ну мой тоже только ночевать приходит. Да и в выходные его только половину воскресения и вижу.
- Ну, похоже, договорились! - Петрович как всегда вошёл бесшумно.
Вся троица одновременно повернулась к нему.
- Ромка-балбес даже не намекнул, а мне-старому и невдомёк! Привык к Инге, а что вместо неё Варя работает вроде и не замечаю. Вся работа Варе будет оплачена. Очередное дело закончим — Роман с Варежкой пойдут в отпуск. В Турцию поедут или ещё куда подальше — на Гоа!
- А вы сами как?
- Как-как… кАком кверху. Справлялся же когда-то и один, - заворчал Петрович, - в крайнем случае секретаршу найму — не век же вам гулять.
- Владимир Петрович, я же не из-за денег….
- Цыц! Делай, что сказано! И чтобы без ребёнка оттуда не возвращаться!
Стало ясно, что решения он не переменит.
- Петрович, делай, что хочешь, но нам за месяц не успеть, - хотел было поторговаться Роман.
- Людям ночи хватает, а тебе месяц дают… Ну уж две недели-то точно.
- Ну что, Варежка, как тебе такой свёкор?
- Уж зело грозен! Даже на больного не похож.
- Зато внуков воспитает.
- А что за новое дело-то, Петрович?
- Позже расскажу.
Инга и Варя всё поняли, и, пожелав Петровичу здоровья и взяв торжественное обещание допоздна не засиживаться, ушли. А Петрович с Романом пошли в кабинет начальника...


Тем же вечером.


Придя домой, Роман был удивлён роскошным ужином. Конечно, в кулинарных способностях Вари он никогда не сомневался, но тут она превзошла сама себя.
- Чем обязан такому празднику? - с недоумением спросил он, убирая посуду со стола после трапезы.
- Ну как же! Твой начальник оценил мой детский труд и даже посулил наконец-то отпустить тебя на давно заслуженный отдых.
- Давно заслуженный отдых — это вообще-то пенсия. А он посулил двухнедельный отпуск. Тем более для пенсии я вообще-то ещё достаточно молод — не находишь?
- Ну если не брать в расчёт то, как ты мычишь и фыркаешь в душе, когда моешься. Чисто старый тюлень!
- Нахалка! Подслушивать голого мужчину в душе — это верх безнравственности! Так же, как и подглядывать. Вот всегда подозревал в тебе склонность к вуайеризму.
- Во-первых тебя нет нужды подслушивать. Тебя из душа даже на кухне слышно. А вот ход твоих мыслей на счёт вуайеризма мне нравится.
- Тогда радуйся: свои извращённые наклонности можешь начать воплощать в жизнь хоть завтра.
- Каким образом? По моим скромным познаниям это дело не подразумевает напарников?
- Не беспокойся — извращенцем буду я, а твоя роль — это прикрывать мои дурные наклонности. В награду за это появляется возможность загорать и купаться на озере.
- Что вы там с Петровичем надумали? - нахмурилась Варя.
- Ничего противозаконного — обычное рабочее задание, - Петрович ещё не очень оклемался от болезни, да и время ввести нового сотрудника в курс дела требуется.
- Нового сотрудника?
- Ну да! Инга сосватала-таки ему свою подругу по высшей школе милиции из соседнего городка. Сама понимаешь, нужно время для адаптации.
- Подруга, говоришь… Значит, тоже молодая. Замужем?
- Даже не думай! Я, конечно, извращенец, но не до такой же степени!
- А что ты там про озеро намекал?
- Ничего, кроме как того, что мы завтра с утра можем отправиться на остров в качестве прочих отдыхающих бездельников.
- И что мы там будем делать?
- Ты — по прямому назначению. То есть загорать, купаться, а я, как истинный маньяк, буду исподволь заниматься своим любимым хобби.
- То есть?
- Иногда работать, без отрыва от жены. Ты же сама меня позиционируешь как трудоголика сыскного дела?
- И…
- Ну ты же работаешь сутки через трое? Так что двое и них мы сможем вполне легально посвящать медовому месяцу, а двое оставшихся ты мне позволишь потратить на работу.
- Хорошо, я согласна. Надеюсь, ты с пользой для дела потратишь два дня? А как ты себе это представляешь?
- Я беру палатку, надувной матрас и живу на острове. Выслеживаю-вынюхиваю, а ты снабжаешь меня пищевым довольствием.
- А у тебя ничего не треснет?
- Всё зависит от качества пищи и общего рациона. Так что на тебе особая ответственность за мой крайне хрупкий организм. Но учти, что лицам старшего юношеского возраста необходимы калории и полноценное питание.
И вот через день Варя, гружёная сумками и баулами, уже прошла по трапу пришвартованного к пристани острова «трамвайчика». Путь от причала к их с Романом месту был около пары километров вдоль берега. Варя сняла босоножки и шла не по дороге, а прямо по прибрежному мелководью. Пройдя метров двести-триста, она заметила на краю кустарника из молодых осинок Романа и молодую женщину, беседовавших о чём-то. Они сидели на краю метрового прибрежного среза и говорили, а рядом в песке играл толстый карапуз лет пяти. Что-то странное было в этой женщине. Было заметно, что разговор ей неприятен. Она отвечала неохотно, опустив глаза в землю, иногда смахивая набегающую слезу. Варя прошла по берегу мимо незамеченной. Возле палатки Роман появился примерно через час.
- Ты почему меня с теплохода не встретил? - напустилась было на него Варя.
- Прости. Я видел тебя на берегу, но не мог прервать беседу, - опустил голову Роман.
- Ну ещё бы! С такой собеседницей сидеть приятней, чем помочь жене, гружёной как вьючная лошадь.
- Та-а-ак…, - нахмурился Роман, -похоже придётся тебя посвятить в курс дела.
Вечером они сидели у костра. Мерцающие угли шипели и потрескивали, вокруг разносился запах шашлыка. Из бездонных сумок Варежка вытащила бутылку «Мукузани».
- Ты на удивление быстро постигаешь обязанности жены, - похвалил довольный Роман.
- Ты мне зубы не заговаривай! Обещал рассказать про задание — так говори же!
- Давай сначала покончим с шашлыком, а то аппетит портить не хочется, - поморщился Рома.
- Хорошо, но учти: я пристала-не отстану! Хочешь-не хочешь, а выложить всё придётся.
- Звучит как-то зловеще! Надеюсь, ты будешь соблюдать международную конвенцию и не прибегнешь к пыткам? - просил Роман, разливая вино по пластиковым стаканчикам.
- Даже не надейся! Ты разбудил в женщине самый главный её порок — любопытство, а потому не будет тебе пощады. Где там твой шашлык?
Солнце медленно, как бы неохотно заползло за горизонт, но было ещё достаточно светло. Пора белых ночей ещё не кончилась, а озеро лежало на широте Питера. По песку шуршали лёгкие волны. Дым от костра уносил в сторону ночной бриз. На Романа сошло приятное