— Ненавижу! — кричал мальчишка и наотмашь бил топором по резиновой лодке.
Он делал это снова и снова. Он безжалостно рубил до тех пор, пока лодка не превратилась в бесформенный кусок резины. После достал из ящика рыболовную сеть и принялся уничтожать. Когда силы закончились, мальчик упал на колени и горько заплакал.
– Папка! Папка! — слёзы падали на деревянные половицы сарая. — Но почему именно мой папка? Почему?
* * *
Утро выдалось на редкость тёплым. Мальчик Коля двенадцати лет от роду сидел на берегу старицы и ковырял коросты на ободранных коленках. Он наблюдал за тем, как по водной глади скользят водомерки, и изредка отмахивался от комаров. Это было особенное утро для Кольки, ведь отец взял его на рыбалку.
— Ну ты как? — низкий голос эхом разнёсся над безмолвной водой. — Поди заскучал?
Мужчина сидел в резиновой лодке и, склонившись к воде, перебирал сеть.
— Нормально! — ответил Колька. — Жарко только и комары.
— Ты, парень, сам напросился! Так что винить тут некого.
Колька увидел, как вдалеке по грунтовой дороге едет трактор, оставляя за собой клубы серой пыли. Мальчик вглядывался в даль, щурясь и прикрывая глаза рукой.
"Выросту, тоже буду трактор водить, — думал Колька. — С большой телегой. Как дядя Витя из лесхоза. И лодку куплю резиновую".
Мальчик достал складной нож из кармана, поднял веточку ивы, которая валялась прямо под ногами, и начал строгать.
— Сейчас, Колька! Недолго осталось. Сетка полная, зараза. Карась крупный.
— А жарить карасиков будем? — уточнил Колька и проглотил слюну в предвкушении.
— И жарить, и парить. Всё, что душе угодно. Ещё и соседке Наталье Петровне с десяток дадим. Нам ведь, Колька, не жалко. Верно, я говорю?!
— Угу, — ответил Колька. – Ты только аккуратнее, пап. Волнительно мне как-то.
Мальчик пристально наблюдал за тем, как отец вызволял карася из смертоносного плена. Карась упрямился, брыкался, поблёскивая металлом на солнце. Лодка раскачивалась и сильно кренилась.
— Давай-ка, брат, не упрямься, – смеялся отец.
Мальчик сунул нож в карман, а заточенную, словно карандаш веточку бросил в мутную воду.
— Пап, а у меня тоже будут усы, когда я выросту? — спросил Колька.
— Ну это, брат, как пожелаешь, — засмеялся отец.
— Я хочу быть как ты. Таким же сильным и смелым.
В тишине было слышно, как рыба плещется в лодке. На другом берегу в колке запела кукушка.
— Похоже, за корягу зацепилась. Сейчас мы её, Колька, распутаем.
Отец снял пиджак, склонился к воде как можно ближе. Пришлось намочить руки по локоть, чтобы нащупать корягу. Лодка раскачивалась, пока отец пытался высвободить сеть. В какой-то момент лодка сильно накренилась и перевернулась. Отец упал в воду.
— Папка! Папка! — закричал мальчик.
Несколько всплесков и всё стихло. На поверхности воды появились пузыри воздуха. Отца больше не было видно. Перевёрнутая лодка, гонимая ветерком, скользила в сторону камыша. По воде медленно расползались круги. Колька вскочил и заплакал.
— Ну где же ты, папка?! — сквозь слёзы закричал мальчишка. – Нас же мама дома ждёт!
Колька заметался по заросшему травой берегу. Ухватил ручонками свои белые кудри и завыл словно волчонок. Он рванул к грунтовой дороге, потом остановился и начал размахивать руками, кричать, пытаясь привлечь внимание водителя трактора.
— Сейчас, папка, я тебе помогу.
На мгновение мальчик замер у берега и просто смотрел на воду. Но уже через секунду-другую пришёл в себя, сбросил галоши, вытащил складной нож и полез в смертоносную муть. Благо место падения было совсем близко, а старица неглубокая. Колька дошёл вброд и принялся на ощупь искать отца. Через мгновение он коснулся чего-то мягкого окутанного сетью и услышал, как в висках бешено застучал пульс. Мальчик загнал лезвие ножа под нити и принялся резать. Сеть оказалась прочная. Детские руки с трудом справлялись с этой задачей.
— Я знаю, что ты живой, — сквозь слёзы шептал мальчик. — Потерпи немного, папка. Потерпи.
Наконец, Колька высвободил отца из смертельного плена и потянул к берегу. Он пытался приподнять голову отца над водой, но силы в руках было недостаточно. Местами Колька проваливался под воду, и зелёная застоялая муть попадала в лёгкие. Мальчик кашлял, чихал, но не отпускал. Наконец, он дотащил его до берега и сел на илистое дно, чтобы отдышаться. Лицо отца было белое, словно бумага, а губы синие.
— Папка! — закричал мальчик и начал бить отца ладошками по щекам. — Просыпайся. Слышишь? Нас же мама ждёт. Ты ведь обещал. Ты обещал.
Через мгновение Колька упал на широкую грудь отца и просто лежал. Где-то вдалеке ревел трактор, солнце припекало сырые белые кудри, а мальчик просто лежал, обнимая холодное тело. Он гладил мокрые волосы отца и говорил сквозь слёзы: — Но почему именно мой папка? Почему?
