СЫН. господа Сизовы...Мужики дворянских кровей.

Щепинские рассказы, или Яшкины были.

Моей родной сестре, Васильевой Наталии, в день 78-летия  - ПОСВЯЩАЮ...- автор.

отрывки из глав. Цикла " Семья"

                = ВСТРЕЧА =
                - быль -


Ночь...Иванково, дожди
Все расквасило дороги
Старый дом, Луна в тиши
Пробивается сквозь воды

Редкий луч достиг окон
Дрогнул робко млечной тенью
И покинул навсегда
Старый дом моей купели...

Кн. Щепин-Ростовский Д.А.
1838г.

...Машина, цвета канарейки, "Скорая медицинская помощь" 54 подстанции, ярко и ослепляюще мигала синими фонарями возле подъезда 32 дома по Воронежской улице, красиво и завораживающе, словно новогодняя ёлка. Безумие синих огней, своими сполохами, будили и размывали наступившую ночь городского квартала. За "молочными" окнами "скорой", тенями двигались фигуры двух врачей. Разглядеть что-либо, было не возможно из-за специфики "кареты скорой", доносившиеся голоса медперсонала звучали глухо, словно из под земли и разобрать их было чрезвычайно трудно. Вдруг дверь с шумом открылась и Сашка Сизов, моложавый, прилично одетый и очень крепкий мужчина, из-под ветровки которого выделялись бугры не хилой мускулатуры, невольно отступил на тротуар, пропуская медика-врача в синей спецовке. Врач, озабоченный состоянием больного, громко говорил по рации, с определением маршрута движения и номера больницы согласной на приём пациента с диагнозом, который Сашка не разобрал от волнения. В приоткрытую дверь автомобиля он увидел лицо больного и с радостью для себя отметил, что это не его отец. Сизов развернулся и вошёл в парадную дома, при этом он пропустил пред собою родных больного вышедших для сопровождения их старца в больницу. Сизов на лифте поднялся на двенадцатый этаж, и повернув налево, увидел номер нужной ему  квартиры. Подойдя к обитой дешёвым коричневым дермантином двери он с волнением и страхом нажал на кнопку звонка. Дверь долго не открывали, и он решил, что в квартире никого нет, но тут за закрытой дверью раздались шаркующие шаги чего-то живого и чрез минуту дверь распахнулась.

Пред Сизовым стоял его отец, очень старый, худощавый, но такой родной для него человек.Обиды и скорбь прожитых раздельно лет, куда-то сразу ушли, и слёзы радости появились у обоих.Они, как-то приняли и поняли всё, узнав друг-друга и родные лица с первого взгляда. Слёзы вдруг непроизвольно потекли по их лицам, и они с нежностью утирали их друг-другу, Сашка рукой, а старик платком. Собачка, маленькая, вся в лохматушках блёклой шерсти, рыжая как белка, с удивлением смотрела на необычное для них зрелище и тихо поскуливая, кося глазами то на хозяина, то на какого-то богатыря, пришедшего словно из сказки, и теребящего её хозяина. Отец, ещё не пришедший в себя, взяв руку сына, потянул того  в комнату, торопливо скороговоркой говоря:

"- Сейчас мы с тобою отметим встречу, чайком побалуемся", а сам всё смотрел и смотрел с благоговением на своего "блудного" сына.
Однокомнатная квартирка батюшки, хранила тепло неустоявшейся семьи и прошлого "счастья". Старик усадил сына на старенький с подлокотниками-подушками диван, помнящий ещё ножки сына, его шалости и сны. Пружины дивана выпирали и скрипели при малейшем движении сидящего, а из-под потёртой обивки проглядывали какие-то вложения из ткани, и Сашке было неудобно сидеть на этом "электрическом стуле", но он ничего не сказал отцу о неком неудобстве, тем более, что дед ворковал о чём-то своём с собачкой на кухне, ставя, как видел гость сквозь щель двери, большой зелёный эмалированный чайник на электроплиту. Сашка ещё удивился, надо же, и такие слоники СССР ещё живы, сейчас-то всё больше импортные, блестящие и яркие, а этот наш, родной из страны которой давно нет. Минут через пятнадцать, Сашкин отец вернулся с уже готовым парящим чаем в больших кружках-бокалах, больше напоминающие пивные советские кружки, что стояли когда-то во всех пивных ларьках Арбата. В начале разговор у отца с сыном не "клеился", и как они ни пытались наладить контакты, ни чего из этого не получалось.

  Очевидно давние озлобления и познанные обиды, просачивались сквозь сердца, как пот из молекул кожи при жаре, и они предпочли только молча смотреть друг-на друга...стыдливо пряча встречные взгляды. Выпив чай и откушав "Юбилейного" печенья, так любимого обоими ещё с детства  Сашки, и посмотрев телевизор, они решили, что поговорят обо всём завтра, ибо все устали от сегодняшних событий и неловкости общения. Сашка улёгся спать на раскладушку, а старый отец на свой диван вместе с собачкой Динкой. Та, за все три часа общения с гостем, так и не произнесла ни "слова", очевидно из-за такого заведённого обоими одиночества... Сашка не обижался на них, ибо понимал, что годы дали огромную трещину в понимании жизни им обоим. Личное видение правды, бывает ошибочно. Ему даже как-то подумалось:

" Нельзя вечно держать конфетку во рту, подавиться можно от сладкого... Это уже проявлялось в истории России, когда правда Татищева, сгорела вдруг так неожиданно, и лишь небольшие её куски черновиков попались в руки НЕМЦА, а тот естественно передал в Русскую Академию наук, только то, что выгодно Европе и немцу... Сочинения оного, показали намерения, а не правду-факты истории Татищева. Что можно ожидать было от Академиков, среди которых из 34 учёных, было только трое русских..." Сизов младший, долго не мог заснуть от раздумий и мыслей об отце и своей бестолковой, заросшей непролазной щетиной  жизни. Он, всё вертелся на раскладушке, словно угорь на сковороде, но когда часы пробили пять, он уже спал сном младенца, тихо сопя в мягкую пуховую подушку...