Огни Жарчихи

 В  00.00  ночи мы уходим на смену. Мы – это я,помощник бурильщика(помбур,как просто говорят у нас) и Юрка Хантуев,бурильщик.
 На буровой происходит обычная церемония пересмены: замер,выход керна,наличае снаряда… Проверяется запись в буровом журнале. Киваем уходящим парням. Юрка машет мне рукой: пора!
 Одна за одной уходят в глубину «свечи». Машинально открываю и закрываю «элеватор». Пот заливает лицо, и шум лебёдки закладывает уши. Наверное, самое трудное для помбура – это спуск и подъём снаряда. Ведь за смену иногда приходится делать по три или четыре спускоподъёмной операции.
 Если мерить на поверхности пятьсот метров, то получается не очень большое расстояние. Но довольно трудно представить эти метры, уходящие на глубину.
 …Не знаю почему, но наш участок, находящийся в десятке километров от Тарбагатая, называется Жарчихой. То ли потому, что летом здесь стоит невыносимая жара, то ли из-за жарков, рассыпавшимся по окрестным сопкам.
 Говорят, что биологи, проводившие исследования в этом районе,при химическом анализе смолы деревьев, обнаружили в ней содержание молибдена. Пришли геологи, буровики. Так начала свою жизнь Жарчиха. И уже который год не гаснут в тайге огни установок.
 Идёт работа, и люди, на полмесяца оторванные от  семей, делают своё обычное дело.
 Серёга Чернов, Володя Толстихин, Паша Матвеев… Я смотрю на их загорелые жилистые руки и думаю о будущем Жарчихи.
 Может быть наступит день, когда рокоча на всю округу, приползут на сопки трактора, застучат топоры строителей ,зазвучат песни бойцов строительного отряда. Может быть это и будет когда-нибудь .И те, кто сейчас приближает этот день, будут почётными гостями нового посёлка.
 …Летом светает рано, и в восемь часов уже во всю светит солнце. Мы складываем в ящик столбики только что поднятого керна. Закуриваем, присаживаясь на ступени. Я устало прислоняюсь спиной к стене.
 Закончилась ещё одна смена. А сколько их будет ещё впереди! Но каждый час, каждый метр поднятого керна, приближает тот желанный всеми нами звёздный час Жарчихи.