Дневник серийного убийцы

03. 05. 2038


Этот город, этот чёртов город! Всё больше и больше превращается в помойку, которую, подобно крысам, заполонили эти вонючие бездомные! Каждый раз им что-то нужно, трясут своей немытой банкой из-под тушёнки, в которой звенит пара монет. И ладно бы просто ей трясли, так у них хватает наглости подойти, источая зловоние, и спросить: "У Вас не найдется парочка руаней на хлеб?" Парочка руаней?! Эти жалкие люди всерьёз думают, что их должны кормить?! Или они надеются, что во мне милосердие проснётся и вспомнятся слова Христа: «Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отворачивайся»? А затем пригласить к себе, накормить, отмыть и отдать свою постель? Конечно! Отличная идея! Пусть запах утреннего кофе сменит несравненный аромат "barbone"! И если полиции, как и самому государству, плевать, что подобные омерзительные личности уродуют своим жалким существованием этот некогда прекрасный город, то пропади хоть один из них, уверен, никто даже не хватится. Допустим, и хватится, но кто? Подобные отбросы? Полиция и слушать не будет, а если и выслушает, наверняка от своей лени не станет всерьёз рассматривать это дело. А что если попробовать? Так сказать, очистить мир от одного бездомного, будет ли это нести тот же эффект, как в природе волк, который считается санитаром леса? Предположим, что решусь на этот бесчеловечный, по меркам общества, акт, смогу ли его привести в действие? Допустим, что и смогу, как бы я это осуществил? Для начала нужно изучить местность, все её тайные закоулочки, возможные пути отхода, далее определиться с возможным орудием убийства, какое оно должно быть? Определённо, должно быть что-то удобно лежащее в руке, так же не должно мешать передвижению, к этому требованию идеально подойдёт нож или пистолет. Если выбрать нож, то при убийстве им нужен близкий контакт с предполагаемой жертвой, к тому же нужно приложить усилие для нанесения ранений. А чтобы убить наверняка, нужно задеть определённые жизненно важные органы, такие как шея: в ней проходят магистральные сосуды, как сонная артерия и яремная вена, повреждение которых приводит к смерти мозга в течение нескольких секунд. Печень: через неё проходят крупные кровеносные сосуды, что делает ранение её практически 100% летальным. Живот: если ранение глубокое, то повреждается брюшная артерия, и жертва умирает за несколько минут, если менее глубокое, то возникает болевой шок, и жертва умрет через несколько дней от перитонита. В противном случае жертва выживет и создаст тем самым огромные проблемы. С другой стороны, пистолет куда практичнее, чем нож, не придётся вплотную приближаться и прилагать усилий. Достаточно прицелиться в голову или сердце, затем нажать на спусковой крючок и бам! Уже бездыханное тело падает на холодную землю, как мешок дерьма. Но, опять же, практичность данного оружия имеет свой минус – громкий выстрел, на который сбегутся людишки. Решено! Своим оружием выберу нож, тем самым обойдусь без лишнего шума.

15. 08. 2038

Подаренный отцом охотничий нож сел на поясе как влитой, так что я почти забыл о нём. Чтобы быть более подготовленным, решил взять с собой рюкзак, в который положил сменную футболку, спортивные штаны, ветровку, перчатки и кеды. Потому что нож – оружие ближнего боя, нанося им удары, рискую быть запачканным кровью, а значит, я должен иметь возможность переодеться и сжечь старую одежду. Оставив машину на стоянке недалеко от вокзала с целью предосторожности, я намеренно ехал в общественном транспорте в другой город, чтобы изучить местность. Проехав 3 часа в поезде, где с соседних мест слышался запах дешёвой водки и солёных огурцов, а при открытии двери в тамбур – резкий запах мочи и табачного дыма, мне открылся весьма захудалый городок. На его узких улочках почти везде, где проходил, валялся мусор, не просто одна или две бумажки, а порой целыми мешками, которые прогрызают бездомные псы в поисках, чем бы перекусить, складывалось впечатление, что у живущих в этом городе нет мусорных баков. Пятиэтажные дома были обшарпанные, мрачные с виду, требующие капитального ремонта. Люди, что мне встречались, словно из далёкого прошлого, будто для них остановилось время, одеты все как один, видимо, в одной парикмахерской стригутся и одеваются в одном магазине. Их взгляды, что на себе ловил, были пронзающие, с долей любопытства и осуждения, от этого испытывал небольшой дискомфорт. Ближе к двенадцати вечера, на одной из этих убогих улиц города, я всё же наткнулся на удачный для себя вариант. Кажется, улица называлась "Стрымовка", она располагалась около полутора часов спокойной ходьбы от вокзала, вдали от главной дороги, с витиеватыми узкими тропами. Сама улица была небольшой, состояла из трёх старых зеленоватого цвета деревянных бараков, а посреди них стояла маленькая детская площадка. Именно там я и повстречал этого невысокого роста, с густой рыжей бородой, на которой свисали то ли остатки еды, или того хуже – рвотные выделения, в рваной грязной одежде бомжа. Он слонялся от одного дома к другому, вглядываясь в каждый подъезд, словно что-то или кого-то искал, волоча за собой сумку на колёсиках и что-то бормоча неразборчивое. Затем, всё так же волоча за собой сумку, похрамывая на левую ногу, направился в сторону вокзала. Следуя за ним в метрах 15 позади, чтобы не спугнуть свою первую жертву, я думал о том, куда мне ударить отцовским ножом? Стоит ли мне ускорить шаг, значительно сократив между нами расстояние, и ударить в спину? Или обогнать и нанести несколько ударов в живот? Размышляя об этом, мне вдруг стало сложно дышать, а сердце стало биться чаще, казалось, что оно сейчас разорвется внутри. Спустя пять минут приступ паники меня покинул, дыхание вновь стало ровным, сердце стало биться тем же привычным для меня ритмом. Пока я следил за бездомным, осознал, что медлить нельзя, поскольку ещё немного, и мы выйдем на главную дорогу, и тогда всё то, о чём я так долго размышлял, представлял в своей голове, и вся эта проделанная работа будет напрасна. Кожаные перчатки, что достал из рюкзака, отлично сели на руке, не мешая движениям кисти, взяв в правую руку нож, предварительно расчехлив его, я ускорил шаг. С каждым шагом, сокращающим дистанцию к бомжу, сердце билось быстрее, воздух казался тяжёлым, в руках ощутил дрожь, мысли о том, что убить человека не так просто, до этого меня не посещали. Овладев собой и осмотревшись по сторонам, я убедился в том, что мы одни, крепко сжав в руке нож, догнал и ударил в спину, на удивление нож вошёл в тело гладко, он вскричал, затем обошёл его и нанёс ещё несколько ударов в живот. Его глаза! Эти глаза! Они отпечатались в моей памяти, в которых чувствовался ужас происходящего с ним, боль и беспомощность! Лезвие окрасилось в красный цвет, капли крови, стекающие с него, падали на холодную землю, я обтер нож о его грязный пиджак, еще раз огляделся по сторонам и быстрым шагом направился к гаражам, которые полчаса назад проходил, чтобы переодеться в заранее подготовленную мной одежду и сжечь ту, что была на мне, включая перчатки. В четвёртом часу утра я сидел уже полностью переодетый на вокзале, в ожидании своего поезда с чувством удовлетворённости.

02. 10. 2038

Я осознал для себя, что человек, по сути, – хищник. Мы рождены для того, чтобы охотиться и убивать, хотим мы этого или нет, это живёт в нашем геноме. С прошествием веков человек подавлял в себе эти инстинкты, сведя их почти к нулю. Но в чём причина подавления? Нет, это не общественная мораль, не страх перед законом, который грозит суровым наказанием, это слишком мелко для того, чтобы сдержать в человеке этот природный инстинкт. Тогда что же? Конечно, это Всевидящий, что бы ты ни делал и куда бы ни шёл, Он будет тебя видеть, за малейшую оплошность осудит, а за убийство накажет. Этот страх, привитый веками церковью, и стал гениальным решением сделать из человека послушную марионетку. Хотя сама церковь не гнушалась Бога, прикрываясь за нечто великое во имя Его освобождения от нечисти ведьм, или мечом и огнём нести народам глас и волю Божью! И как только человек отбрасывает эти предрассудки, он познает себя целостным, потому что его ничто уже не сдерживает. Именно поэтому я впервые убил, это есть часть меня, и она взывает вновь к охоте. На днях, а точнее четыре дня назад, мне довелось познакомиться в баре с молодым человеком. Возможно, если б он вёл себя в том заведении менее агрессивно, был более вежлив к официанткам, что меня крайне возмутило в нём, я бы и не подумал сделать свой выбор на нём. Из разговора с ним я понял, что он часто захаживает в этот бар, оставалось только составить план, как его поймать и, в следствии, убить. Приблизительное время его посещения – около двенадцати вечера, находиться там около двух часов, следовательно, в два часа ночи он выйдет из бара, а в час ночи я должен уже его поджидать.

04. 10. 2038

Как я и думал, в половине второго он вышел из заведения со своим знакомым, в весьма пьяном состоянии. Мне оставалось лишь дождаться, когда он останется один, чтобы я мог его подобрать с предложением подвезти до дома. На удивление, он не заставил меня долго ждать, спустя десять минут он разошёлся со своим знакомым, и я сразу же подъехал к нему. Этот парень сразу откликнулся на моё предложение подвезти его до дома, неуклюже сел на переднее кресло возле меня, надменно произнёс свой адрес и закрыл глаза. Конечно, домой я его не повёз, вместо адреса, который он мне назвал, я повёз его в заброшенный дом, располагавшийся в глуши около леса, в часе езды от бара, о котором узнал месяц назад. В дороге молодой человек проснулся, поняв, что мы едем совершенно в другом направлении от назначенного им места, он начал паниковать, чтобы его усмирить и довести всё задуманное мной до конца, пришлось ударить электрошокером в область шеи, он отключился. По прибытии его бессознательное тело пришлось тащить на себе в дом. Сам же дом был почти разрушен, окна были забиты досками, дощатый пол скрипел и местами проламывался, а через потолок, хоть и редко, можно было наблюдать звёзды. Я посадил молодого человека на деревянный стул, что нашёл среди кучи мусора в доме, затем накрепко привязал верёвкой. Молодой человек около получаса ещё пробыл без сознания привязанным к стулу, когда очнулся, начал кричать о помощи, затем сменил свои жалкие вопли на угрозы. Осознав, что всё это для него тщетно, начал слёзно умолять меня, говорить, что ничего никому не скажет, предлагать деньги, лишь бы я его освободил. Воистину, страх велик – инстинкт самосохранения, он либо сожрёт, либо сделает сильным с новым видением мира, всё зависит от нас, как мы его примем. Но только не в этой ситуации, здесь остаётся смириться, принять свою судьбу и отдаться в холодные руки смерти. В отличие от прошлого своего убийства, где я задействовал подарочный охотничий нож, решил выбрать повешение. Я заранее подготовил полиспаст, накинул петлю на молодого человека и начал его тянуть вместе со стулом, к которому он был привязан. Петля на шее затягивалась, я слышал через хрипы, как он жадно пытался вдохнуть воздух, его пальцы впивались в стул, если б у него были ногти, думаю, он бы оставил на нём глубокие царапины. Подняв молодого