Покинув Андорру, Леонардо с Мариной отправились в Испанию, решив не отклоняться от намеченного маршрута. На удивление девушки, художника не впечатлили красоты Барселоны. Музей Пикассо чуть более других вдохновил Леонардо, и она искренне недоумевала, что не так. От этой поездки девушка ожидала противоположного результата. Чувство, что вся их программа лишь декорация, за которой скрывается истинное намерение её спутника, не покидало её с того самого момента, как их маленький Спарк пересёк границу Испании. Во время ужина Леонардо неожиданно сообщил, что хочет переехать в Валенсию, и предложил своей спутнице найти для него русскоязычного гида, а самой остаться в Барселоне. Такого оборота Марина не ожидала, она с радостью приняла бы это предложение, если бы не просьба Софии Владимировны — по возможности не оставлять Леонардо одного.
— Можно найти гида, но мне бы не хотелось оставаться здесь без тебя, — уклончиво произнесла девушка.
Мужчина пожал плечами, казалось, он её не слушал, думая о чём-то своём.
— Если ты не возражаешь, я поеду в Валенсию вместе с тобой, и мы обязательно найдём там для тебя гида, а я могу гулять и одна.
— Что ты сказала? — обратился он к девушке, словно не услышал её.
— Я отвезу тебя в Валенсию! И найду тебе гида, мы можем даже поселиться в разных отелях.
— Хорошо… — задумчиво ответил он. — Мне нужна поездка по монастырям города, а дальше я уже сам… Буду звонить, если что-то понадобится.
Вскоре Марине удалось найти для них маленький сельский дом в пригороде Валенсии. Это было вполне себе уединённое место вдали от цивилизации и автострад, давно забытое туристами, казалось, что и самим хозяином. Удивительно, что это объявление девушка встретила не на сайте посредника, а в местной газете еврейской диаспоры, которую ей вручил на заправке кареглазый мальчишка-подросток. Связавшись с хозяином, путники сразу отправились по указанному маршруту, тот обещал приехать к полудню, сказав, что гостей встретит Алварос — его садовник.
Прибыв к месту немного раньше Арье, так назвался податель объявления, гости увидели, что калитка открыта.
— Не будем себя обнаруживать, — заговорщически предложил Леонардо, намеренно придавая ситуации таинственность.
Девушка давно заметила, что художнику явно не доставало сказки в этой жизни, и он пытался придумать её или отыскать во всём, что встречал. Об этом можно было судить и по его атмосферным наброскам, которые она видела в Пале.
Леонардо осторожно продвигался по узкой, мощённой камнем тропе, уклоняясь от веток колючего кустарника, над которым возвышались тенистые густые деревья, росшие по обе стороны дорожки. Здесь можно было встретить старые ветвистые оливы, инжир, хурму, шефлеру, араукарии и много-много других пород, о которых девушка до сих пор даже не слышала.
— Вилла Делорес, — загадочно произнёс художник, — отличный сюжет для кисти.
Она боязливо посмотрела на своего спутника.
— Думаю, нам следует поискать садовника.
— Зачем? Пусть сам попробует нас найти в этих зарослях… Послушай, как здесь тихо… и ни одной живой души, — Леонардо блаженно закрыл глаза, — а вот и наш дом.
В центре сада двое увидели ровную, аккуратно постриженную лужайку, за которой возвышался старинный трёхэтажный дом, похожий на замок.
— Однако садовник явно не справляется с вверенными ему обязанностями, — снова пошутил художник. По всему было видно, что эта игра его забавляла.
Вдруг девушка вздрогнула от неожиданного звука. На противоположном, видимом из-за здания конце тропинки стоял человек. В одной руке он держал старую масляную лампу, а другой тряс довольно увесистый колокол, который издавал мягкий приятный звон. Марине этот звук напомнил звучание поющих тибетских чаш, которые она встречала в Таиланде. Садовник энергично направился к своим гостям.
— Я очень рад, что вы уже прибыли. Надеюсь, что дорога вас не слишком утомила, — проговорил он на чистом русском языке.
— Здравствуйте, Алварос, — Леонардо подал мужчине руку, — рад познакомиться, я Леонардо.
— Я не Алварос, — пророкотал тот, смеясь в ответ, — я Арье, можно Андрей, если вам будет угодно.
— Так вы добрались вперёд нас? И так хорошо знаете русский… без акцента, — художник заинтересованно взглянул на собеседника.
— А я и есть русский… Еврей, — рокочущий насмешливый бас хозяина гулко отразился от камней изгороди, — этот садик мне достался от моей прабабушки, которая эмигрировала в Испанию ещё в конце восемнадцатого века. Я сдаю эту обитель, на то и живу…
Чуть помолчав, он добавил:
— Промышляю проводником. Раньше работал в агентстве, но слишком много обязательств. Предпочитаю свой бизнес, если это можно так назвать.
Мужчина был широк в плечах, строен, тёмные густые волосы он собрал на затылке в густой тугой хвост. Особо на его лице выделялись синие выразительные глаза, они выдавали увлечённую, пылкую натуру, а в чуть припухших алых губах сквозила чувственность и угадывалась склонность к творчеству. Такие лица в миру называли породистыми. Хозяин обратился к Марине:
— А вас как называть, прекрасная незнакомка?
Девушка смутилась, краска залила её шею.
— Марина.
— Ах, Марина… Морская. Что ж, прекрасное имя. Пройдёмте, я покажу вам дом.
Снаружи это строение выглядело как старый замок, выполненный в стиле барокко, но ветхий: выбеленные, когда-то белоснежные стены, декорированные гипсовыми колоннами на втором этаже, подчёркивали статус его владельца. Арочные в пол большие окна и двери с маленькими коваными балконами придавали зданию изысканность и воздушность. Третий этаж высотой в половину каждого из нижних был оформлен как крытая веранда — мансарда со сводчатой крышей, по бокам которой возвышались округлые башенки, заканчивающиеся шпилями. Формы эти можно было назвать скорее округлыми, нежели строгими. Искусно выполненная лепнина в верхней части колонн отображала сюжеты из греческих мифов. Здание хотелось рассматривать бесконечно, но Арье пригласил своих гостей внутрь. Нужно заметить, что русское имя, которое он им предложил, совершенно не подходило этому человеку, и девушка даже в мыслях не могла заставить себя обратиться к нему «Андрей».
С грустью она заметила, что внутреннее убранство дома полностью отличалось от того, что они наблюдали снаружи. Видимо, здание столь обветшало, что хозяин решил переделать его в духе нового времени. От прошлого остался только старинный камин… и ещё рояль. «Как жаль, что я не могу играть». Марина нежно погладила светлую палевую поверхность инструмента. А мужчина, по-хозяйски откинув крышку инструмента, с такой непринуждённостью и лёгкостью прошёлся по клавишам, что обстановка разрядилась ещё более, и молодым людям уже казалось, что они знают этого человека целую вечность. Звуки испанского мотива, который распевала когда-то Лолита Торрес, наполнили зал. Всё заиграло разноцветьем этой удивительной страны — уютом, праздником, танцем, звуком, запахом, чувственностью.
— Я приготовлю вам кофе, а вы можете выбрать себе спальни, там за фойе лестница на второй этаж, — кивнул он присутствующим.
От Арье не ускользнуло, что эти двое — просто друзья и им следует предложить разные спальни.
— В саду урожай к вашим услугам, можете потреблять неограниченно, только плоды с дерева добра и зла не ешьте, — пошутил хозяин, — а продукты, что найдёте в столовой, тоже ваши. До Валенсии километров двадцать, туда можно ездить за провиантом. Посуду лучше складывать в машину, здесь только холодная вода, к сожалению. Но за домом, в центре сада, есть бассейн и душевая. Вода там за день так нагревается, что можно обжечься.
По тому, как запросто он обращался с незнакомыми ему людьми, девушка сказала бы, что нрав у этого человека весёлый, но скрывалось за ним что-то гораздо большее — глубинное, о чём им с Леонардо, наверное, предстояло ещё узнать. «А может, это так и останется под водой», — подумала она. Ей нравилась такая жизнь, когда столь беззаботно, легко можно было узнавать новых, совершенно других людей, не думать о дне завтрашнем, не печалиться о прошлом. «Наверное, это и есть жизнь в моменте — в „здесь и сейчас“, главное не испортить момент этот мыслями о будущем, страхами и неуверенностью в себе».
Девушка поднялась на второй этаж, а художник отправился в столовую вслед за Арье, решив воспользоваться моментом и, пока Марина выбирает им апартаменты, поговорить с хозяином о своём намерении.
— Арье, я очень рад, что мы можем говорить с вами на моём родном языке. Если вы располагаете временем, могу я попросить вас отвезти меня в собор Святой Марии? Только… я бы хотел отправиться туда один.
Испанец хитро прищурился, пытливо взглянул в лицо своего собеседника.
[justify]— Ищете чашу, я угадал? — он посмотрел в сторону входа и, убедившись, что их никто не слышит, тихо проговорил: — Мы поедем туда завтра, если не возражаете. Вы вообще представляете, сколько их всего на земле? Сколько версий и предположений об этой чаше тянется из глубин времени, сколько летописей говорит о совершенно разных местах на земле, рассказывают