1909 год
К этому времени поместье Протасовых представляло собой небольшой городок со своей структурой, разделённый на промышленную и жилую зоны. И было в этом городе всё своё: сами строили, сами выращивали, мололи, выпекали, сами учили и лечили, сами крестили — могли безбедно прожить за счёт своих хозяйств и в дождь, и в засуху. Этому городу Натали посвятила всю себя, сердце болело за всё, что происходило здесь — за каждого уезжающего в большую жизнь. И сколько ж в это было вложено сил: её, Спасского, Лизы, Савелия и многих-многих воспитанников школы, которые возвращались сюда после обучения в Петербурге и Москве. А за тех, кто не возвращался, Натали не печалилась. Понимала, мечты у всех разные. Они как деревья: у одного калина, а у иного кедр и крона до небес. Улицы в городе аккуратно заасфальтированы и освещены ажурными высокими фонарями, частые лавочки с коваными перилами вдоль аллей приглашают гуляющих присесть, а в центре сквер с искусственными прудами и библиотека. Школы к этому времени уже три отстроили, а завод Натали славился своей мебелью далеко за морем. Понимала хозяйка, что с каждым годом силы уходят, нет уже той энергии, когда четырёх часов хватало, чтобы выспаться и снова вернуться к делам. А последние три года Наталья Романовна и преподавать перестала. Случилось это после ухода Лизы. Натали велела похоронить её в своём саду под большой раскидистой яблоней, куда каждое утро приносила свежие цветы. Имущество своё и замок в Англии графиня завещала Анне, словно чувствовала, что время её подходит. Маленькую Нюточку Натали почти сразу же удочерила, дав девочке фамилию мужа. Черкасову Анну Николаевну в городе знали как опытного хирурга. Закончив школу, девочка выучилась в Петербурге на врача и оперировала в Волошинской больнице, растила себе достойную смену. Оперироваться к ней приезжали из самой Москвы.
«Всё остаётся людям», — думала Натали, медленно раскачиваясь в старом дубовом кресле. За окном мела метель, чай на самшитовом столике совсем остыл, а в камине весело потрескивало схваченное огнём старое полено. «Нюточка придёт не скоро, у неё сегодня три операции… наверное, на ночь останется», — подумала Натали и закрыла глаза.
***
Она стояла в центре огромного круга. «Ристалище». По окружности декорации… и двери, двери… много дверей. Старые железные, наскоро сбитые деревянные крестьянские, современные из лёгкого материала. Сколько ж их тут? Натали посмотрела вверх. Под куполом графиня увидела девушку. Та была огромного роста — метра три-четыре. Кожа у девушки смуглая, глаза карие, вьющиеся тёмные густые волосы достают до плеч, и платье очень странное — до колена чуть достаёт. Тело девушки было стройным и грациозным, с рельефными формами, узкие кисти, щиколотки, длинные пальцы. «Да, такие руки созданы для рояля», — подумала Натали. А рядом с девушкой стоял мальчик лет одиннадцати. «Сын», — решила графиня.
— Ты кто? — спросила женщина из круга.
— Я? Медведица, — ответила девушка, — я твоё следующее воплощение.
— Почему медведица? Ты же человек.
— Я душа твоя. Ты, деточка, родом из созвездия Плеяд. Твой дом — Альциона. И ты можешь вернуться домой. Тебе нынче позволено, — девушка ласково улыбнулась, — для этого нужно только твоё желание.
Натали задумалась.
— К медведям?
Красавица рассмеялась.
Это легенда такая. Плеяды — семь сестёр, которые стали жёнами богов — мудрецов, великих Риши с Большой Медведицы. Случилось так, что Плеяды стали жертвами обмана, и мужья отреклись от них, низвергли на Землю. Картикея спас нас, — Медведица указала рукой на мальчика, — помог вернуться на небеса. Солнце Земли — восьмая звезда Плеяд, и вращается она вокруг Альционы — самого яркого Солнца в нашем созвездии.
— А я люблю наше Солнышко, — задумчиво произнесла Натали, — особенно зимой.
— Земля отдана под эксперимент, где души взращивают себя в энергиях дуальности, чтобы в конце концов прийти к единству. Но у нас на Альционе нет дуальности. Твоё пребывание на Земле было достойным, и ты заслужила возвращение домой.
Натали, опустив голову, молчала.
— А этот эксперимент… он когда-нибудь закончится?
— Никто не знает… Всё когда-то закончится, деточка, — уклончиво ответила красавица под куполом.
Снова повисло молчание. Слезинка скатилась по щеке Натали. Она прижала руки к груди и грустно посмотрела на Картикею.
— Я должна быть там. Человечество столько всего открыло… Я совсем ещё не успела ничего узнать.
В тот же миг множество сверкающих звёздочек посыпались на голову Натали, они кружились в вихре, освещая собою сцену, но по мере приближения гасли, покрывая голову графини пеплом. Натали зажмурилась. Отряхнув волосы, она приоткрыла глаза и направилась к одной из дверей. «Интересно, откроется или нет?» Натали почему-то вспомнилась дверь без ручки в западной части замка. Дверь скрипнула и медленно отворилась, приглашая войти. В центре зала графиню ждал большой стол, женщина подошла ближе. На столе под белоснежной салфеткой она обнаружила инструменты — точно такие, какими пользовалась Нюточка. Были здесь и скальпели различной длины, изогнутые ножницы, пинцеты и много-много других чудных вещиц, которые Натали не встречала прежде. «Значит, таких мы пока ещё не придумали», — решила женщина. Она обошла зал по периметру, надеясь отыскать хотя бы одно маленькое окошко, чтобы взглянуть краем глаза, но нет, окошко не появилось. Графиня незаметно вернулась ко входу, тихо повернула маленький ключик и направилась к следующей двери.
За дверью слышались голоса. Женщина заглянула внутрь, и неведомая сила буквально втолкнула её в новое пространство, увлекая в общий людской поток. На первый взгляд обстановка в помещении показалась ей хаосом. Множество людей разных возрастов стояли почти вплотную друг к другу, некоторые тихо переговаривались, изредка слышались всхлипы женщин, плач детей, прерывистые вздохи. В воздухе смешались запахи духов, пота, табака, чеснока и много-много других. От этой феерии «ароматов» у Натали мгновенно закружилась голова, и она начала медленно клониться набок. Стоящий рядом мужчина подхватил её за локоть, предложил глоток воды.
— Что здесь происходит? — еле слышно спросила графиня.
— Матушка Феодосия скоро начнут принимать… — начал было объяснять мужчина и вдруг как закричит: — Женщину, женщину пропустите!!! Обморок случился!
Двое других подхватили Натали, увлекая мимо общей очереди. И через несколько мгновений она уже сидела на небольшом стульчике, наблюдая, как маленькая старушка водит свечой над лежащей на кушетке девчушкой, распевая свой чудной непонятный речитатив.
Старушка мимоходом взглянула на вошедших мужчин, вздохнула, улыбнулась и показала им взглядом на дверь. Ребёнок на кушетке крепко спал.
— Ну, наконец, дитятко, — обратилась старушка к Натали. — А я уж и ждать перестала!
Она взяла со стола старую потёртую иконку, платок в голубой горошек и медный увесистый маятник на шнурке, протянула свои инструменты Натали. Та вопросительно посмотрела на знахарку.
— Бери скорее, теперь это всё твоё, мне уж давно пора. Сколько же можно, сил нет уже никаких.
— Что это? — спросила графиня, а сон ею овладел так, что ещё немного, и на всё согласилась бы, чтобы только к подушке прикоснуться щекой.
«Это, видно, бабушка так меня усыпила», — пронеслось где-то совсем рядом, будто и не в её сознании.
— Нет! — из последних сил закричала Натали, одёргивая руки от подношения старушки.
В тот момент увидела графиня во лбу женщины, которая пыталась отдать ей свой реквизит, находится огромный глаз. И глаз этот расположен не как два других, а вертикально, Глаз словно делил всё лицо знахарки на две равные части. И не старушка была перед ней вовсе, а стройная статная женщина лет пятидесяти, но Натали точно знала, что ей больше, много больше. Видение это промелькнуло, словно в дурном сне, и графиня уже стояла перед следующей дверью.
В этом зале Натали увидела стройные ряды столов, разделённых небольшими проходами. За столами сидели молодые, лет двадцати, юноши и девушки, а крепкий статный мужчина выводил на огромной доске какие-то формулы. Мужчина повернулся к двери, кивнул Натали и обратился к студентам:
— Хочу представить вам нашего нового преподавателя зарубежной литературы Наталью….
Графиня предупредительно поднесла указательный палец к губам, умоляя мужчину жестом, чтобы он замолчал. Затем она направилась в конец аудитории и опустилась на свободный стул. Видимо, это было место для опоздавшего студента, который по ночам разгружал контейнеры с продуктами, чтобы помогать больной матери.
«Это у меня уже было», — грустно подумала Натали и, решительно встав, направилась к выходу.
[justify][i]Когда женщина прошла через десятка полтора дверей, то почувствовала, что ноги её отказываются слушаться. Натали казалось, что этому путешествию не будет конца. «Устала, ничего больше не хочу». И тут её внимание неожиданно привлекла свеча, стоявшая на пороге одной из дверей. Пламя будто танцевало, движимое потоками воздуха, исполняя замысловатый танец. Графиня напряглась и в это мгновенье услышала звон колокольчика. Множество колокольчиков издавали точно такой звон, как в их храме. Этот звон, который возникал от малейшего движения