Ничего. И никого. Вокруг.
Так ничего не получится… — слышишь ты сдавленный шёпот.
Чтобы обернуться, оглядеться, тебе для начала придётся встать.
Поднимаясь, с земли ты чувствуешь как тело тянется за тобой… поднимаясь с земли, Ты чувствуешь как Тело тянется за Тобой, отставая на болезненные, шокирующие секунды. Безвольная мясная кукла, неповоротливая, окоченевшая, нерешительно встаёт и надвигается с опозданием на то место, из которого ты смотришь. Обволакивает дух крепостью плоти.
Правая нога не повинуется вовсе. Ступая вперёд ты волочишь её за собой, прилагая Усилия, с которыми тебе удалось бы намотать на кулак Русла Рек и переставить Горы с места на место.
С каждым шагом тебя немножечко заносит вправо, проворачивая непослушную оболочку вслед за тяжёлой стопой. Позади, зеркало пустоты идёт жемчужной рябью, от расплывающегося мокрого следа, оставленного ногой.
Идеальная, аккуратная широкая линия впадающая в концентрические круги, впадающие в концентрические круги, впадающие в концентрические круги.
Ничего. И никого. Вокруг.
Так ничего не получится. — слышишь ты настойчивый шёпот.
От невыносимой тяжести хочется вновь рухнуть навзничь, упасть и продолжать падать, но тому мешает странный пол, устилающий всё пространство под ногами… устилающий всё пространство над головой… Устилающий Вообще Всё и Любое пространство от тебя и до горизонта.
Тошнотворность эффекта вынуждает мясной остов зажмуриться, в попытках укрыться среди объятий благословенной темноты, но её, равно как и собственные веки тебе мешает увидеть странный пол.
Он устилает всё пространство под ногами… всё пространство над головой. Уже зажмурившись ты всё ещё видишь его.
Пол затмевает Всё, что не занято воздухом и Тобой. Лишённый отражений, бликов, девственно чёрный, он вырисовывает все и каждый из узоров, являющие концентрические круги, являющие концентрические круги, являющие... солнце на горизонте.
Красный шар зависший справа от тебя.
Багровый круг подкрашивает пространство алым, наконец разделяя его на низ и верх.
Тело плачет в преддверии усилий, необходимых чтобы сдвинуться с места.
Направляясь к алому кругу Ты движешься, оставляя мокрую линию.
Растущую спираль.
Сейчас, Тело кажется неповоротливым Мешком вокруг Твоей сути. Ты проворачиваешься, беснуешься внутри него, тебе хочется колотить по нему, тянуть и рвать, устремляясь к свободе, но вместо этого приходится дышать ровно, сдерживая паническую атаку, и ждать пока мясные части догоняют тебя и вы продолжаете путь вместе.
Хромая походка разгибает пружину узора и каждый новый виток приводит вас ближе.
Оболочка отвратительно спокойна, но Там, Внутри, тебя начинает знобить всякий раз, когда широкая дуга уводит взор от алого пятнышка в небе, словно оно может исчезнуть.
Тяжёлая нога чешется и кровит.
Беспокойно.
Нужно осмотреть её. Нога ранена. Нога не здорова.
По синеющей ватной коже на пол струятся робкие рубиновые капельки окрашивающие концентрические круги, окрашивающие концентрические круги, окрашивающие... круги?
Ничего. И никого. Вокруг.
Так ничего не получится! — разносится громче сердитый возглас.
Что за чушь? - ведь солнце уже совсем близко.
Солнце рядом.
Можно сказать, - прямо над головой.
Буквально над головой.
Солнце!
Изображающее солнце нечто.
Что-то есть у тебя над головой и пахнет оно солнцем и видится солнцем, оно должно, должно! просто обязано быть яростным светилом, но ни в коем случае не смеет быть им. Да и как вообще Это могло быть Оно?
Такое маленькое!
Такое блеклое!
Так близко, такое... плоское?
Пятно на зеркальной стене.
Теперь ты видишь.
Видишь. Красное.
Красное пятно на зеркальной стене.
Ты видишь всё.
А так же пятно.
Оно насмехается? Оно издевается. Оно отталкивает взгляд, а тот уворачивается от гипнотических линий.
Пятно отталкивает мысленный взор и он стремится к внезапному осознанию, спрятанному за подлой диверсией красного пятна, - в сторону граней куба из чёрного хрусталя.
Крохотная коробка, стеклянный гроб отражающий стенами себя и только себя.
Он мал, он чудовищно мал, несколько метров в поперечнике не больше!
Ничтожен настолько, что за несколько часов тебе удалось обойти его целиком, волоча ногу по окружности.
Десятки часов.
То, что казалось радостным солнцем, было и остаётся кровавым пятном на стеклянной поверхности. Негреющие лучики трещин разбегаются во все стороны от одинокой окровавленной вмятины, оставленной кулаком.
Преграда рушится от малейшего касания. Осколки осыпаются дождём, проливаются сверху или снизу, бесконечно отражаясь друг в друге.
Осколки падают.
Вялые канаты рук вздымаются к лицу в рефлекторном жесте, с опозданием закрывая глаза, но никакой боли за этим не следует. Ничего, кроме той дикой, зудящей лихорадки сдавливающей ногу.
Осколки падают.
Повреждённая конечность требует твоего внимания.
Предательского, тщедушного внимания, которое боится вновь провалиться в сворачивающиеся узоры. Нога застряла в капкане. Позади онемелой конечности осталась окровавленная борозда.
Осколки падают.
Так ничего не получится! — раздаётся обеспокоенный голос внутри и вовне.
Он звучит в твоих рёбрах и отпечатывается в мозговых клетках, этот Голос, от которого горит каждая капелькой крови, а опустевший желудок подпрыгивает в радостном танце порождающем горечь во рту.
Осколки падают вверх и вниз, внутри каждого, с неимоверной скоростью, прокатывается нечто состоящее из крови, зубов и слабеньких отблесков неземных созвездий.
Если хочешь лишить его лапы, то гораздо проще её отгрызть.
Но, лучше побереги тщедушное тело, и дай наконец Мне взглянуть на Ваш мир этими маленькими человеческими глазёнками.
Без меня, он слеп как ребёнок.
Осколки рухнули. Весь мир заволакивает фиолетовая пелена - дурман наполненный томительной теплотой тысяч сгоревших лесов и тошнотворной сладостью кипящих на жаре фруктов. В этом свете ты видишь всякий вздох собравшихся вокруг, каждую деталь окружения: тонкие узоры на корпусе Тенебрис с филигранной точностью огибающие гнёзда драгоценных камней; поверхностные царапины там, где могучие удары наивно пытались навредить нерушимому металлу доспехов Персиваля; взгляд Ханаан, такой расфокусированный, сосредоточенный, глядящий мимо тебя в поисках очередной необъяснённой тайны, дёргающей за ниточки происходящего; Ты видишь очертания худенькой девушки, не внешность, не лицо, - один лишь образ - сосредоточение невыносимо манящего света и пугающей красоты.
Лиловый свет арканом утягивает твоё внимание ниже, очерчивая каждый камешек и след на земле, наделяя ландшафт глубиной, а вещи не столько обликом сколько сутью. Окрашенные лиловым, они охотно рассказывают о себе. Теперь, несмотря на внезапную слабость и головокружение, вопреки нахлынувшей тошноте, будто тело собиралось вытошнить из себя постороннюю душу, ты видишь терновый капкан удерживающий ногу - перенапряжённый, трясущийся вместе с Тобой, он готовится лопнуть. Нужно только надавить на самую его сердцевину, туда где набухшая растительная пружина скручивается
[font=-apple-system,