- Косу то знаешь, с какой стороны брать? Али ликбез нужон?
- Брать знаю как, но косить ни когда не косил, хотя на сенокосе бывал. Мал я тогда ещё был, что бы сено косить.
- Ну раз так дело пойдёт. Пойдём, покажу.
Ликбез прошёл на ура и через полчаса я уже совмещал время с пространством. Косил траву от забора и до обеда. Попутно мне задали задачку коан, которую я должен был решить за время своего сенокоса. Он был озвучен так: «Какую песню поёт трава умирая?».
По началу всё двигалось вполне благополучно. Довольно быстро освоив способ кошения травы я, понемногу, продвигался в сторону каменной подпорки, что удерживала остов старой церковной постройки. За полуторачасовой марафон покоса травы, я, признаться, здорово притомился. Какое нужно было здоровье нашим предкам, что бы выкашивать целые гектары укосов? Пожалуй, старики правильно говорят, что мы убогое племя. В процессе работы я впадал в некий транс и слышалось мне как из под лезвия косы слышен голос травы: «Свинь, винь, швий, вий..». При этом у меня возникало желание бросить это занятие, так как слышать песню умирающей травы становилось невыносимо. Каждый новый рядок в покосе вызывал у меня чувство вины за жестокое обращение с цветущими растениями. На пути моего преступного занятия появился огромный лопух. Его листья можно было вполне использовать в качестве зонтика во время дождя. Но и он должен был пасть, под могучим натиском острия косы Вершителя судеб представителей флоры. Первый удар косой по его стеблю не увенчался успехом. Подрубить его не удалось. Я решил немного изменить траекторию нанесения удара, так как это делают саблей. После такого сечения стебель лопуха несколько накренился, при этом лезвие застряло и мне пришлось его раскачивать, чтобы освободить от захвата. Послышался скрежет, как будь-то коса попала в стальные латы. Не придав особого значения этим звукам, я поднял косу выше и рубанул растение со всей дури, что было в моих руках и голове. Исполин окончательно накренился, упав на собственные листья и остался лежать в «упоре лёжа». Надо было ещё разок рубануть стебель для окончательной победы. Но не тут то было. Косу кто-то схватил сильными руками и не за что не отдавал. Я стал раскачивать косовище, пытаясь отнять у вражеского лопуха свой инструмент. Безрезультатно. Бросив косу, решил отодвинуть огромные листья и посмотреть врагу в лицо. То, что я увидел, меня озадачило. Кончик лезвия косы врубился в землю сантиметров на десять и застрял. Мне подумалось, что я попал в корень дерева и хорошо, что не сломал. Взял косу за пятку и пошатал туда сюда. Лезвие ослабло, но враг мой его не отпустил. Утоптав стойкого зелёного солдата я нащупал руками остриё носка косы и был весьма удивлён своим открытием. Коса попала в металлическое кольцо цепи, одно звено которой, судя по всему, топырилось над землёй. Коса засела в нем накрепко, врезавшись в ржавый металл. Поразмышляв пару минут, решил идти за помощью к Афанасьевичу. Повинившись за свою оплошность, спросил, что будем делать? Ответ нашёлся быстро.
- Не боись! Егошкой её сейчас чикнем и все дела.
- Чем чикнем?
- Ну, егошка или болгарка по московским меркам.
- Так бы и сказал, а почему егошка?
- Да работал я в Словении, в своё время. Там эту приблуду егошлайф зовут. Так и привязалось название «егошка», да егошка. Ну, показывай своё художество.
Дойдя до места, Сергей Афанасьевич всё тщательнейшим образом оглядел, примерился и прикинул последствия вызволения косы из плена.
- Как тебя угораздило так засадить косу?
- Так лопух рубил.
- Сам ты лопух. Надо было сначала макушки отмахнуть, а уж опосля подрубать стебель топором до корня. Давай держи косу. Я подрежу кольцо. Откуда оно тут взялось? Я почитай четыре годины здесь косил. Не было здесь ни какого кольца.
Я попытался держать косу руками, а Афанасьевич пробовал отрезать кусок металла от кольца. Искры от отрезного круга болгарки брызнули в разные стороны и тут же диск шрапнелью разлетелся по сторонам.
- Твою дивизию, членкор! Так не удержать. Надо было пассатижи брать. Чего там такое, что болгарка не берёт? Надо полагать кованая цепочка. В старину умели делать. Ладно, пойду другую егошку принесу, а ты порасчисти тут поболее. Может пассатижиками получше ухватиться придётся.
Пока завхоз ходил за инструментом, я расчистил площадку и поковырял палкой начало цепи. Она действительно оказалась кузнечной ковки. При этом кольца только покрылись патиной от времени, а коррозии было минимум.
Вторая попытка выручить косу всё же увенчалась успехом, хотя и не без труда. Этим бы всё и закончилось, но врождённое человеческое любопытство и в этот раз взяло верх над разумом. Не вдаваясь в подробности, могу лишь сказать, что теперь в ход была пущена лопата и лом. Через четверть часа была отрыта ямка примерно с полметра глубиной и мы уже наблюдали другую, не менее любопытную картину. Цепь заканчивалась врезным стременем, вбитым в деревянную основу. Мы прикинули и решили, что это не с проста так сделано. Покос травы сменился земляными работами и ещё, примерно через полтора часа, нами было откопано сооружение три на три метра, на вроде погреба. Бетонированная кладка в центре имела квадратный, деревянный лючок, примерно с полметра величиной. Ближе к краю и была вмонтирована полукруглая кованая скоба с цепью. Любопытство загорелось с новой силой и страстью. В ход вновь пошёл лом и топор. Судя по всему, доски были из морёного дуба и, не смотря на то, что верхняя часть крышки обветшала от времени и непогоды, раскурочить её пришлось постараться. Под досками оказалась кованая решётка. Вскоре у Афанасьевича появился фонарь, верёвочная лестница и ещё ряд подручного инструмента. Совместными усилиями люк удалось открыть и предварительно продув помещение, не весть откуда взявшимся вентилятором. Мы решили спуститься в низ. По виду это был простой зиндан. Наверное, когда то здесь содержали узников, отправленных власть имущими бонзами доживать свой век в монастыре. Помещение оказалось совсем пустым, а на полу валялась труха. Пошевелив её ногой я заметил блестящий предмет. Это оказалась женская брошь в виде бабочки. На обороте были написаны старинной вязью инициалы ЕПБ. Афанасьевич кинул мне молоток-кулачок и скомандовал:
- Лексей, постукай стенки. Авось проход, где замурован.
Первый же удар, в выбранную мной стенку, выбил кирпич. За ним ещё один и за ним следующие. Помещения там не оказалось. В стену был вмурован старинный сундук. Как его затащили в такой узкий лаз богу весть. Возможно он был предусмотрен при строительстве этого каземата и служил не хитрой утварью для заключённых здесь людей. Когда после расчистки помещения мы открыли сундук, то ахнули. В нем были предметы церковного обихода, потиры, кадила иконы, и т.п. Я нашёл несколько золотых и серебряных монет и книгу. По виду это был простой псалтырь в кожаном переплёте, но с замком в виде разинутого рта жабы. Рассматривая найденные артефакты, Афанасьевич выдвинул вполне удобоваримую версию найденного схрона:
- Монахи не иначе от иконоборцев добро своё схоронили. В 20-е годы здесь жуть, что творилось. Монахов и иконы судили на народном суде. Местные поговаривали, что здесь зверствовал комиссар по кличке «Рыжий бес», уполномоченный народного трибунала для суда над богом за его «преступления над человечеством». Во как! Луночарский, был такой министр просвещения в СССР, даже книгу написал. Дай бог памяти, «Религия и социализм». Я, бывало, учась в партшколе, наизусть должен был её знать. Как сейчас помню: «Религия — как гвоздь. Если бить её по шапке, то она входит всё глубже». Вот тогда-то нам в башку таких гвоздей навбивали, мама не горюй. Мы как ёжики с ними ходили. Шапку перед «образами» снять не могли. Что творили. Иконы расстреливали. Монастыри рушили. Вот и этот в те годы под суд видать попал. Были тогда умные люди, вот добро и припрятали, до лучших времён. Только где они, времена то эти. Я, видать, уже не доживу до счастья человечества.
Оставив всё как есть, мы решили пойти с этими новостями к мастеру Ли.
Мастер внимательно нас выслушал и убедился в том, что об этом происшествии ни кто не знает. Затем дал знак нам помолчать и некоторое время в задумчивости дёргал себя за ус. Затем изрёк в отношении меня некую сентенцию:
- Если ты видишь камень на дороге, значит, на путь ты уже вступил. Если же этот камень тебе мешает, значит ты просто дурак. Вот не пойму я Алексей, дан ты нам провидением наудачу или на погибель нашу? Если бы ты стал убирать камень с пути, я бы тебя ещё понял, но ты тащишь на путь свой новые камни. Возможно, замысел сей будет вскоре разгадан, но пока ты движешься в тупик.
- Извините, я не очень понял ход вашей мысли. О каких камнях идёт речь?
- Иносказание здесь просто в своём понимании, только понимания в тебе нет. Как только ты появился в обители весь её уклад поменялся. Стали происходить события которые выходят за рамки обыденности. Сначала волки одолели всю округу. Потом полиция весь мозг выела. Пуджа пошла не по плану. Теперь придётся проводить специальные мероприятия по преодолению результатов. Теперь ещё и сокровища.
Я так вижу, если дела и дальше так пойдут, то нам придётся из обители съехать.
- По мне так наоборот можно расшириться за счёт денежных вливаний от реализации клада.
- Ты смерти нашей желаешь? Да как только информация о кладе дойдёт до властей, здесь яблоку упасть будет негде, от наплыва всякого рода специалистов, мракобесов и прочей умничавшей шушеры. РПЦешники начнут требовать вернуть «награбленное» в отеческий предел. Соответственно и обитель нашу подгребут под себя. Чем закончится этот процесс догадаться не сложно. Значит так, принесите мне книгу, я посмотрю её. Сдаётся мне, не случайно она обнародовалась, а остальное обратно в сундук. Лаз заварить и закопать всё как было. И чтобы ни кому не слова про находку. К вашему сведению сокровища не в металле, а в духе. Будет дух и другие стяжающие блага будут не нужны. Идите, исполняйте сой духовный долг.
Остаток дня был проведён за восстановлением ландшафта над местом раскопа. Свежую землю прикрыли скошенной травой и лопухами. По нашему разумению этот процесс остался обитателями обители не замеченным. Всё были заняты своими делами. Да и «совать свой нос» в чужие дела местный народ был приучен.
***
[justify]Через пару дней мастер вновь вызвал меня на