Если пропал мой след.

повод для этого представился. Они прихватили с собой пару бутылок газированной воды, а открывалку забыли взять. Как они только ни пытались открыть бутылки: и о край лежака, и зубами. Ничего у них не получалось. Они вынуждены были обратиться к соседу. Всеволод с этим быстро справился. И они познакомились. Через полчаса они уже втроем весело болтали. Девушки оказались из Ростова. Обе они были армянки - полукровки, мать у них была русской. Они закончили первый курс педагогического института. Всеволод забавлял их смешными историями и словно забыл о Лике. Лика же, накрыв голову широкополой соломенной шляпой, лежала на лежаке и косо поглядывала на эту троицу. Ей не нравилось, что Всеволод уделяет внимание посторонним девушкам. Очевидно, дома ее ознакомили с планами родителей поженить их. И для этого их и отправили вместе на отдых на целый месяц. А Всеволод либо не знает об этих планах, либо не стремится к их исполнению, - думала она. Он ей тоже нравился не очень. Так он был ничего, высоким, хорошо сложенным, развитый, начитанный. Но вот то, что был рыжий и конопатый А ведь и дети потом будут рыжими, - думала Лика, - поглядывая на хохочущую троицу.
Соседка справа от нее поднялась со своего лежака и стала собираться. Ее место тут же занял красивый парень грузин. Он тут же обратился к Лике:
-Дэвушка, вы лучше подвиньтесь под зонтик, а то вы вся обгорите, у вас уже вся спина пунцовая. А лучше давайте я вас кремом от загара намажу. У меня есть хороший импортный крем.
Говорил он это с легким грузинским акцентом, что очень нравилось Лике. Она согласилась и парень, которого звали Артуром, стал натирать кремом спину и сзади ноги девушки. Теперь уже Всеволоду не понравилось это поведение Лики. Почему она разрешает первому попавшемуся незнакомцу, да ещё и кавказцу, прикасаться к себе? Он поймал себя на том, что начинает уже ревновать ее.
В этот день вечерняя прогулка после ужина не получилась. С моря подошли тяжелые черные тучи и где-то там вдалеке небо озарялось вспышками молний, доносились глухие раскаты грома. Всеволод любил грозу и никогда не уставал любоваться этим грозным явлением природы. Поднявшийся ветер и приближающаяся гроза заставили всех отдыхающих скрыться в корпусе.
Всеволод вернулся в свой номер, вышел на балкон и продолжал любоваться зрелищем грозы над морем до тех пор, пока ветер не принес первые капли дождя. Пришлось вернуться в комнату и закрыть балконную дверь. Тогда он включил настольную лампу и взял в руки книжку. За окном шумел дождь и изредка сверкала молния. Гроза приближалась. Читать больше не хотелось, он выключил свет и лежал на спине, глядя в потолок, изредка освещаемый вспышками молний. После каждой вспышки по привычке начинал считать: двадцать один, двадцать два, двадцать три… двадцать пять. Раздался раскат грома. Пять секунд, значит на расстоянии (330х5=1650) приблизительно 1,5 километра. После следующей вспышки сравнивал расстояния, так он определял приближается гроза или удаляется.
Вдруг это его занятие прервал необычный звук. Ему показалось, что кто-то стучит в балконную дверь. Это было совсем невероятно. На улице ливень, гроза, а кто-то забрался к ним на балкон. Он мысленно отбросил эту мысль. Но звук повторился. Тогда он приподнялся и взглянул в окно балконной двери. За окном виден был силуэт. При очередной вспышке молнии и ему удалось рассмотреть женщину держащую полиэтиленовый пакет над головой. Да это же Лика! - дошло до него. Он вскочил, и как был в одних трусах, бросился открывать дверь. Рывком открыл ее.
Лика просто ринулась к нему.
-Сева, там такая гроза. Я боюсь. И так замерзла…
Она была вся мокрая, халатик успел промокнуть, с пакета капала вода. Он помог ей снять мокрый халат и бросил его на спину кровати. Туда же полетел и пакет. Она осталась в короткой ночной сорочке. Он быстро лег в постели и поднял край простыни, приглашая ее лечь рядом. Она быстро оказалась рядом и прижалась к нему. Ее голые руки и голые ноги были мокрыми и холодными. Он бережно прижимал ее к себе, стараясь скорее согреть.
Чем это все закончилось, читателю объяснять не надо. Проснулись они ближе к обеду, когда в окно ярко светило солнце. Грозы, как и не бывало. Почему-то ее ночная сорочка и трусики оказались на полу у кровати, а его трусы на спинке кровати. Проснувшись, посмотрели в глаза друг другу.
-Ну и гроза была, - вспомнил Всеволод.
-Это она во всем виновата, - поднимаясь сказала Лика и, закутавшись в простыню, стала искать свои элементы одежды.
-А завтрак, мы, кажется, проспали, - заметил Всеволод, глядя на часы.
-Ничего, как-нибудь доживем до обеда.
Она подняла с пола свою сорочку и трусики и пыталась их надеть. Всеволод, взглянув на еще обнаженное тело девушки, рывком затащил ее снова в постель, и они снова занялись любовью. А о контрацепции в ту ночь и в то утро никто даже и не подумал.
Теперь, когда она одевалась, он смотрел на обнаженное тело девушки и ему уже казалось, что несколько полноватые ее округлые формы ей даже идут, и вызывают у него повышенное возбуждение. Худых он не любил, и всегда говорил: “Мужчины не собаки, костей не любят”. Он всегда любил полненьких.

продолжение следует.