Каратель. Глава 2. Маньяк

Игорь спал, несмотря на дискомфорт, что причиняли ему лучи солнца, бьющие в глаза из-за неплотно закрытых штор.

Ложась в постель, он надеялся отоспаться за все дни, что находился в погоне за сенсациями, как ни странно, сейчас почти его не волновавшими. Чувства словно притупились, и азарт уступил место созерцанию.

Всю ночь мужчина витал в странных и страшных грёзах, в которых знакомый ему человек одну за другой поражал тёмные фигуры без лиц. И когда воин в длинном пальто сносил голову очередной жертве, из тела той вырывался чёрный дым, чьи завитки, сплетаясь, превращались в демонические физиономии.

Журналист метался в кровати, не способный самостоятельно избавиться от жутких видений, и с чувством облегчения проснулся, услышав сквозь сон:

– Доброе утро, Игорь. Как спалось?

– Кат?! Вы вовремя. Мне снились вы и ваша битва.

– Вы слишком впечатлительны для акулы пера, – усмехнулся визитёр. – Но я в вас не ошибся, вы скорее, чем другие, поймёте и оцените меня.

– Для вас это важно? Чтобы вас поняли?

Палач сел в кресло и печально посмотрел на собеседника.

– Убийца всегда останется убийцей, мой друг, даже если он действует в интересах человечества, не зря же палачей во все века боялись и сторонились. Карателя надо не только принять, но и понять. Кроме того, мои взгляды на людей и их природу начинают меняться, а вы, как мне кажется, способны уловить суть этих изменений.

Подумав, Игорь решил задать вопрос, давно крутившийся у него на языке:

– Теперь я понимаю, что вы обладаете некими мистическими силами, но они же не безграничны. Неужели за столько лет вас не пытались остановить противники самопальных вендетт?

Увидев недоумение на лице Ката, журналист пояснил:

– Я имел в виду представителей закона.

– А... Конечно, случалось и такое, но человеку не сравниться со мной ни в реакции, ни в скорости перемещения. От пуль и снарядов я увёртываюсь, руку с ножом ломаю, как спичку... Продолжать?

Игорь отрицательно качнул головой.

– Но ведь вас можно ранить?

Палач провёл пальцем по шраму на лице. Многие из них за последние дни побледнели или исчезли.

– Без особых последствий, как видите. А смертельно только в случае, если я захочу того сам.

– Слава богу, – вырвалось у напрягшегося сначала мужчины, а Кат, как показалось, несколько смутившись, перевёл разговор на другое.

– Так вы хотите знать, что случилось за время, пока мы не виделись?

Последовал кивок.

– Тогда поднимайтесь, завтракайте, и я всё расскажу.

Пока журналист приводил себя в порядок и жарил омлет, палач, сидя напротив, смотрел сквозь него, вспоминая последние события.

Новое задание представлялось несложным. Подумаешь, всего лишь человек, творящий чёрные дела. Справиться с обычной особью нетрудно, даже если у той окажется оружие.

Кат перебрал в уме события, связанные с этой личностью, и ужаснулся. Да, в последнее время он нередко сочувствовал несчастным жертвам сил тьмы, и это его настораживало и пугало.

Он должен был оставаться бесстрастным исполнителем, но ярость всё чаще затмевала разум, что заставляло мужчину становиться не только палачом, но и мстителем, а также действовать более жёстко, чем изначально.

Усилием воли изгнав из души гнев, Кат ушёл в размышления.

Мужчина, зовущийся Валерием, в начале века сделавший своими жертвами доверчивых женщин, севших в фуру дальнобойщика, до сих пор скрывался от закона в дальнем уголке страны. И время от времени нападал на потерявших бдительность особ лёгкого поведения, которых никто не станет искать.

О, маньяк хорошо продумывал детали своих вылазок, не подкопаться. Но для палача это не имело значения, он не судил, он карал. Теперь, пожалуй, даже слишком жестоко.

И сейчас, стоя перед логовом убийцы, Кат приводил в порядок мысли и изгонял мешавшие ему эмоции. Завершив самоанализ, он пнул дверь и вошёл в пахнущий затхлостью деревенский дом.

За накрытым столом, спиной к нему сидел немолодой мужчина. Не донеся до рта рюмку, наполненную прозрачной жидкостью, тот повернулся всем телом и уставился на нежданного гостя.

– Пришел твой последний час, – ровным тоном сказал каратель.

– Ага, – промычал старик, и в его руках, словно по волшебству, появилась охотничья винтовка с обрезанным стволом.

Прозвучал выстрел, и плечо Ката обожгло болью. Но он, как будто не заметив ранения, шагнул вперёд и, уклонившись от очередной пули, схватил маньяка за горло.

Палач уже собирался свернуть хрипящему человеку шею, когда из соседней комнаты выбежал подросток лет четырнадцати-пятнадцати и, вытянув руки, осторожно приблизился к опасному визитёру.

– Пожалуйста, не трогайте папу, – умоляюще произнёс он. – Он ничего вам не сделал. Прошу, оставьте его.

Едва скрыв удивление, вызванное появлением мальчика, о существовании которого он не знал, Кат слегка ослабил хватку.

– Мне – нет, – ответил он собеседнику. – Но знаешь ли ты, скольких он убил?

И вновь изумился, услышав:

– Знаю. Отец только избавлял общество от лишних…

– Что?! Потуги на справедливость?

Палач мгновенно пришёл в бешенство.

– Он возомнил себя богом? – закричал мужчина. – И в твоём лице воспитывал себе смену? Твой папаша не имел права решать, кто для мира балласт, а кто нет.

Мальчишка открыл рот.

– И вам... – начал он.

Не слушая, каратель сделал резкое движение рукой, хрустнули позвонки, и бывший маньяк бездыханным рухнул на пол.

Подросток долго смотрел на тело отца, а потом перевёл взгляд на его убийцу. В жуткой тишине прозвучали слова:

– Вы тоже не смеете решать, кто достоин смерти, а кто нет.

– Смею, – отозвался Кат. – За мной стоят высшие силы, и им не нравятся такие, как этот...

Он кивнул на тело.

– Мне плевать, кто тебя послал, – негромко произнёс мальчик. – Этот... Этот был моим отцом. Ты ещё получишь своё, и убью тебя я.

Насмешливо ухмыльнувшись, палач развернулся и направился к двери, но сверхъестественное чутьё включилось вовремя, и Кат, отпрыгнув в сторону от летящей в него смерти, вырвал из рук подростка обрез.

Тот, бесстрашно глядя ему в глаза, произнёс:

– Ты умрёшь от моей руки.

Разломав оружие на части, каратель пожал плечами.

– Угроза бессильного, – презрительно сказал он. – Я оставлю тебя в живых, но если узнаю, что за тобой потянулся кровавый след, берегись.

И растворился в воздухе.

Услышанное потрясло Игоря, и некоторое время он приходил в себя. Собеседник же, не глядя на него, говорил:

– Сказанное мной мальчишке – не оправдание. Я давно размышляю над этим. Прав ли я, вмешиваясь в человеческие дела?

Проглотив комок, журналист решительно заявил:

– Вы правы, Кратон. Уничтожая тварей в любом образе, вы даёте нам надежду на лучшее. Да хотя бы на то, что каждый из нормальных людей без страха сможет прожить свою жизнь до конца.

Сев напротив, Кат посмотрел Игорю в глаза.

– Я не сумею избавить ваш род от ужаса насильственной смерти, просто не успею везде. У меня есть помощники, одного вы видели, но этого мало. Таких, как я, на Земле должны быть сотни, но никто не хочет помогать людям. Это стало лишь моим выбором.

– Почему?

– Не могу объяснить. Движение души...

– У вас есть душа? Вы же, как я понял, не человек.

Палач рассмеялся.

– Создатели вложили душу в каждое своё живое творение, помимо растений. Это был смелый эксперимент, потому что душа способна на бунт.

– И в животных?

– Да, – прозвучало краткое.

Кат помолчал, молчал и Игорь. Наконец палач заговорил.

– Вы очень поддержали меня сегодня. Ваши слова... Я не перестал сомневаться в своих действиях, но, по крайней мере, мне стало легче.

Подойдя к окну и глядя на зелень внизу, мужчина спросил:

– Игорь, вы что-нибудь обо мне написали?

Тот растерянно покачал головой.

– Нет. Не могу понять, почему, но моя работа стала мне безразлична.

– Вы меняетесь, и это ожидаемо, – задумчиво покивав, сказал Кат. – Но всё же опубликуйте эти истории, я должен испытывать уверенность, что всё делаю правильно, иначе моё существование здесь потеряет смысл. Мне хотелось бы получить ответы на свои вопросы.

Журналист развёл руками.

– Для откликов пока недостаточно материала. Мы можем продолжить позже, а сейчас не хотите ли позавтракать?

Суровый каратель неожиданно широко улыбнулся.

– А знаете, – довольно сказал он, – мне начинает нравиться земная пища. Обычно я отказываюсь, но ваше предложение приму.

– Вы меняетесь, и это ожидаемо, – засмеялся Игорь, обрадованный успехом.

И Кат присоединился к его веселью.

После этого разговора у палача оказалось много работы, но он старался урвать минутку, чтобы побеседовать со своим единственным другом, которому всё больше доверял. И настолько, чтобы не только открыть душу, но и раскрыть секреты внеземной жизни, тайны Создателей.

Он не успевал рассказывать всё, ему надо было вершить справедливость. В течение трёх недель Кату удалось вычислить и уничтожить двух маньяков из прошлого, скрывшихся от правосудия.

Но каждый раз его обуревали сомнения в правильности принятого им решения, ведь он видел перед собой беспомощных старых людей не с мраком, а с болью и болезнями внутри, встречавших собственную гибель едва ли не с радостью.

Кратон перестал понимать, за что он их карает. Последних он отпустил; те стали уже неопасны для общества, и решил временно, пока не найдёт ответы на мучающие его вопросы, переключиться на адских тварей.

В преисподнюю Кратон верил. Он знал, что Создатели хотели уравновесить свет и тьму в сотворённом ими мире, потому и появился ад. Однако те не учли одного: тьма есть в каждом живом существе, и для торжества зла не нужно пресловутое пекло.

Мужчина поделился своими соображениями с Игорем, и тот, серьёзно глядя на друга, признался, что, неплохо зная людей, пришёл к этому выводу гораздо раньше.

Кратон же в этот момент подумал, что он, проживший не одно столетие, ничуть не умнее и не мудрее ребёнка, не осознающего всю сложность жизни, её проявлений и опасностей. Ну, и, конечно же, смысла своего существования.

Местоположение входа в обитель зла Кат знал лишь приблизительно; тот находился среди Карпатских гор недалеко от замка героического Влада Дракулы.