Проклятие Петушков или упыри поневоле- первая серия
Плотно позавтракав, Фёдор набил свой походный рюкзак всякой снедью, не забыв
традиционный комплект рыбаков и грибников ;
три бутылки “Столичной”, гранёный стакан и упаковку “Жигулёвского” пива.
Окинув взглядом внутренности трухлявой избушки ( у чёрта на куличках),
что намедни снял у местного божьего одуванчика деда Михея, и заметив на стене ружьё,
приобретённое нелегально - путём изъятия за долги, подумал что неплохо бы и в зайцев пострелять.
"Отдыхать, так под фанфары!"- На этой оптимистической волне, при полной амуниции, Федя,
глянув в проржавевшее зеркало, напялил на затылок кепку.
Дружески похлопав рукомойник под зеркалом, и весело отрапортовав: -“Не скучай Мойдодыр!”,
лёгким шагом вырулил на крыльцо.
Июльское солнечное утро в лесу встретило Федора вороньим хором.
Небольшая стайка начала сопровождать его, куда бы не сворачивал новоиспечённый путешественник.
Чёрный эскорт, неумолимо и громко заявляя о себе, давил Феде на барабанные перепонки.
Не выдержав, он пальнул из ружья в тёмную тучку и раскатистый звук на некоторое время заставил ворон
разлететься в стороны и на время заткнуться:
-Горгульи грёбаные , это вам не пугало огородное…кхе..хе!
Присев на трухлявый пенёк, Федя раздавил двести грамм за победу.
Прицелившись в ствол дуба, огласил лес ещё одним выстрелом.
Потом опять выпил и начал вести уже неприцельный огонь во что попало, пока не закончились патроны.
Поняв, что охота закончилась, ( за это тоже выпил) решил что пора заняться грибами.
Бодро встал и, покачиваясь, пошёл осваивать новую высоту.
Немного пошатавшись по поляне и по шляпкам сыроежек, он ,запнувшись об тот же пенёк, рухнул лицом в мох.
Проступившая из травяного настила влага, не заставила себя долго ждать.
Бодренько освежив лицо, напихала в рот ещё сочной травки.
Быстро поднявшись, Федя смачно поплевался, и попинав злосчастный пенёк, продолжил путь,
раздвигая потёртой винтовкой попадающиеся на пути кусты, так же смело продвигаясь по грибным шляпкам
тяжёлым и неровным шагом.
Настроение подпортилось. Нахлынули удручающие душу воспоминания, от которых он всё-таки не смог укрыться
даже здесь, в Петушках - забытой, всеми богами, дыре:
“Вот какого чёрта эта старая карга, Маррр..йинатолена снова вбухала сотню тыщ?! Я что её пытал?!!
( напрягая голосовые связки, Федя рассуждал вслух, уже идя напролом через кусты и рыхлые кочки)
- А..аа , с виду деловитые такие, умные…ха-ха, а в натуре …тупорылые жабы, прущие толпой в яму. Это жаба их и душит, и тут нет моей вины.
Я беру, а они дают…я беру, а они…- Федя напряг лёгкие, что есть мочи-
Лохи!!!
--Ло о о о о хи—подтвердило эхо
-Вот и я говорю…-Услышав подтверждение, он прислонился плечом к стволу берёзы—И ты лохушка, ещё какая…-
(Дружески похлопав её стройный стан, выдал ей диагноз на всю оставшуюся жизнь)- Вот припрётся папа Карло,
срубит тебя и настругает буратинок…Ахаха! Они будут медики закапывать,
а я их буду выкапывать…они закапывать, а я выкапывать…хуле …мне не слабо руки помыть!
Отлипнув от опоры, он, сорвавшись фальцетом, заорал что есть мочи на весь лес:
“В ментуру настрочили…ха –ха-ха! На теперь возьми меня!
-На-ка си-ка –Выку-си иии-ка!!!—Федя скрутил две дули и, по диаметру стал медленно демонстрировать недругам
свои внушительные фигушки, скалясь и щерясь, пока взгляд его не столкнулся со взглядом испуганной белки.
Вздрогнув, аборигенка на миг застыла, изучая источник шума, потом юркнула на самые верхние ветки ели:
- А а а, рыжая шлюха!…Беги, беги от меня, а то поймаю и воротник из тебя сделаю Зинке или как там её...”
Разгоревшийся азарт дискуссии требовал аудитории и Федя, не стесняясь громогласил на весь лес, словно с трибуны.
Досталось всем! Партнёрам, которые пытались избавиться от него с помощью шантажа,
участковому со всей юридической братвой, вечно сующие свои носы не в своё дело,
государственной думе – за отъевшие хари и тупые директивы,
всем кикиморам Болотной - за плохой поёк и пустобрехство,
геям - за выпендрёж, которых он заодно всех мысленно отымел,
шлюхам- за некачественный секс и за завышение ставок…всем,
даже деду Михею, который не уступал свою развалюху ни за какие деньги,
пока Федя не приставил дуло винтовки к его лбу.
Потом разжалобив деда, сунул пять тысяч ему за пазуху на нужду или на церковь там какую….и сработало!
Но, всё - равно долбя кулаком воздух, обозвал его хитрожопым болотным хмырём.
Потеряв чувство времени, Федя терял по ходу и пространственную ориентацию.
Неожиданно замолчал, огляделся и прислушался, насколько хватало его сосредоточенности.
Под ногами предательски хлюпнуло. Сапоги по щиколотку погрязли в грязной жиже, которую он раньше не замечал.
Немного потоптавшись, опять прислушался, но кроме весёлого перезвона стакана с бутылкой, отвратительного чавканья под ногами, в лесу не было слышно даже ворон.
Лес потемнел, а деревья зловеще раскинули свои мохнатые лапы.
Подозрительная тишина больно сдавила виски, и он совсем приуныл.
Пейзаж, не на шутку отрезвив, начисто очистил все файлы в голове.
Стало подташнивать от назойливого, как зубная боль вопроса:
---Где это я пришвартовался?
Протерев кепкой испарину на лице, Федя решил ещё выпить для храбрости и для стабилизации физического состояния.
“Тук…тук…тук” - Cтучало в голове , и он медленно осматривая место посадки, шустро зашарил в рюкзаке.
Но присесть было некуда.
На заданную видимость, деревья редели и торчали как дистрофики, а кое - где уже большую часть земли
покрывали странные холмики, которые были подозрительно мокрые на вид.
Прикинув, что впереди болото, Федя решил, что нужно куда-нибудь сворачивать или идти обратно.
Путь в обратную сторону тоже был подозрительным, так как вся панорама одинаково щерилась на него однотипно угрожающе.
Поняв, что зад некуда пристроить - смирился и, откупорив бутылку,
прямо из горлышка заправился очередной порцией топлива для дальнейшего пути.
Наконец – то согревшись, внимательно стал всматриваться в чернеющую даль сквозь просеки,
в надежде увидеть хоть какую- нибудь тропку, а не забрести в болото.
Что-то мерцающее вдалеке привлекло Федино внимание, и он уже не думая, навострил лыжи по курсу к “базе”
“Наверное, охотники на привале…”— Рассуждая… понёсся Федя напролом через кустарники,
как медведь разбуженный выстрелом – “…Или ещё одна избушка на курьих ножках вроде моей…
Видно ходоков тут много…”
Он очень торопился, и постоянно поглядывая то на луну, то на маяк лесной, не заметил,
что давно уже месил сапогами вспаханное поле. Грязь, налипая на подошвы сапог, не только тормозила ходока,
а порой и предательски скользила под ногами, так что Федя несколько раз навернувшись об землю,
был похож на обваленный в сметане вареник.
Упрямо продвигаясь к спасительному островку, посреди пашни, он знал, что расплатится за огонёк водкой
и просушит заодно одежду.
Дорога домой была уже заказана, да и не ночевать же в лесу одному под ёлкой?
Наконец, почувствовав упругий настил травы, Федя раздвинул кусты и шагнул на долгожданную поляну.
