Появление искусственного интеллекта (ИИ) позволяет, наконец, устранить господствующее до сих пор заблуждение о том, что люди с высоким IQ (коэффициент интеллекта) более других ориентированы на познание окружающего мира, позволяя человеку рационально мыслить.
Конечно, мыслить то рационально позволяет, а вот выявлять новое – отнюдь не всегда.
Дело в том, что IQ характеризует ум человека по его быстродействию, объему кратковременной памяти и понятным для человека сочетанием получаемых образов, но именно эти показатели характеризуют возможности ИИ, проявляющиеся в цифровом виде, которые неизмеримо превышают возможности ума любого человека, если, конечно, принимать за основу эффективности мышления человека показатель его IQ.
Но, с другой стороны, IQ не с потолка свалился, а возник как вполне адекватная характеристика людей безусловно умных, но, как теперь видно, умных в рамках указанных выше характеристик.
Что же это за люди, которых до появления ИИ считали самыми умными?
По-видимому, к ним относили всех, так называемых, интеллектуалов, то есть ученых, эффективных менеджеров и бизнесменов, высококвалифицированный инженерный и врачебный персонал, ведущих юристов, остепененных искусствоведов, известных литераторов и артистов, а также тех, которые руководят нами.
Значительная их часть действительно обладает выдающимися мыслительными способностями, умея охватывать и систематизировать различные предметы и явления в своей области деятельности и даже иногда проникая в детали и связи открываемых явлений, формулируя определенные закономерности в соответствии с правилами логики. Они также довольно часто имеют значительный объем памяти, способны быстро принимать вполне адекватные решения. Однако эти широко образованные и умные люди в силу неких причин, не обязательно полностью, но, тем не менее, затрудняются в поиске неочевидного знания, умея, в лучшем случае, сочетать известное в новых комбинациях.
Однако неспособность их к творчеству обусловлена в своей основе именно невысокой степенью неудовлетворенности окружающим, влекущей их к приспособлению в основном к тому, что есть.
Правда, некоторая их часть пытается выйти за рамки известного, и это им удается, но эти люди оказываются не просто умными, но и в определенной степени одаренными, что позволяет им продуктивно удовлетворить свой интерес к творчеству. Иначе говоря, у людей с преимущественно логическим строем мышления может быть определенная доля креативности, но, в силу сравнительно невысокой степени неудовлетворенности окружающим, они всё же предпочитают приспосабливаться к собственному окружению.
Следствием подобной степени неудовлетворенности окружающим у значительной части работников умственного труда уровень и животной компоненты сознания, и самосознания не достигают значений, требующих обязательного обновления окружающей среды путем поиска нового. То есть такие люди, что бы они о себе не помышляли, относятся к консервативно-конформистской страте общества, и обращают большей частью внимание только на себя, стараясь не замечать беды и несчастья вокруг, а также, редко выражают неудовольствия перед начальством, несмотря на все его выходки.
Иначе говоря, страстное желание к познанию нового и упорство в его обнаружении у них отсутствует, хотя многие из этих «интеллектуалов» трудятся в сфере науки и у них могут быть определенные способности.
Отсутствие такого рода желания не может не вести их, в частности, в науке, в лучшем случае, к проверке, обоснованию, систематизации и дальнейшему развитию новых идей и явлений, обнаруженных креативными персонами, но часто они ради укрепления собственного статуса и благополучия стараются под разными предлогами или пользуясь связями, либо начальственным положением примазаться к первооткрывателям или просто имитируют творческую деятельность.
Такого рода интеллектуалы, действительно могут быть очень умны, обладая развитым логическим мышлением, неплохой памятью, способностью моментально ориентироваться и связно излагать те или иные суждения. Поэтому они прекрасно чувствуют себя, занимаясь обучением детей, молодежи и студентов. Их много и в среде деятелей культуры, которой они стараются руководить или, по крайней мере, наставлять художников и писателей, не понимая собственную ограниченность, но составляя довольно многочисленную в развитых странах рать, так называемой, интеллигенции, хотя они предпочитают именовать себя интеллектуалами.
Все эти персоны могут испытывать интерес к той или иной деятельности, иметь неплохие умственные способности в плане логики, обладать сильной волей, развитым абстрактным мышлением, прекрасной памятью, большим и разнообразным опытом и даже некоторой одаренностью. Но отсутствие креативности, основывающейся на соотношении высокой степени неудовлетворенности животной составляющей сознания и почти такой же степени неудовлетворенности альтруистической составляющей неудовлетворенности самосознания, может поднять этих «интеллектуалов» в плане познания лишь на уровень комбинаторики, а также толкового объяснения того, что уже открыто или изобретено другими.
Как бы то ни было, но эти люди создают значительный объем того полезного, что улучшает жизнь населения, и в некоторой степени обеспечивает технологический и научный прогресс.
Однако ныне эти люди, которые в глазах прочего населения представляли собой элиту общества, оказались вполне заменимыми ИИ. Он намного лучше справляется с их работой и ему не надо платить зарплату, эквивалентную оплате труда десятков миллионов «интеллектуалов».
Это ли не катастрофа для них, и не только для них, но и для всего общества, из которого как бы исчезает привычная основа, если, конечно, опираться на прагматизм, следствием которого является замена «интеллектуалов» искусственным интеллектом.
С другой стороны, ИИ явственно продемонстрировал не только ограниченные возможности интеллектуалов с высоким IQ в плане развития и познания, но и неограниченные возможности людей, которых ИИ заменить не способен и которые очень часто в эту элиту не входят, а существуют или сами по себе или сочетают свою работу со своего рода хобби в виде изобретательства, причем их IQ может быть и невысоким.
Заменить же их искусственный интеллект не может потому, что формально-логический способ обработки и использования им информации, присущий также подавляющему числу «интеллектуалов», не свойственен в качестве единственного этим креативным людям, направленность мышления которых выходит за рамки формально-логического мышления, и оно само по себе бесполезно для процесса познания в отношении открытия неочевидных связей, явлений, отношений, и поэтому может служить лишь вспомогательным орудием для тех, кто устремлен к новому даже в случае их не слишком высокого IQ.
Практика показывает, что на одного истинного умельца-творца или первооткрывателя приходится множество специалистов, которые, в лучшем случае, обрамляют, внедряют или развивают его изобретение или открытие, а в худшем случае, пытаются примазаться к нему, что особенно характерно для ученого сословия, или даже пытаются отодвинуть его на задний план, продвигая свои, менее ценные разработки.
А в общем случае, все они завидуют в той или иной мере этим самым креативным людям, поскольку как некоторая часть этих умных и разумных персон ни старается, ничего нового ни получить, ни произвести они не могут, как не может этого и ИИ. Но он, всё же, лишен чувства зависти, как и всех прочих чувств, а эти «интеллектуалы» не могут вытерпеть превосходство творческих личностей, которые организуют прогресс, и очень часто тихо ненавидят их, а при случае, пытаются устранить их со своего пути, унизить или напакостить им даже после смерти.
Чувство зависти для подобных интеллектуалов в отношении креативных персон всегда было неистребимо. И, действительно, а их бесполезность в отношении открытия нового явственно показал искусственный интеллект. Вопрос только в степени.
Объяснение этому явлению, как и приверженности одних формально-логическому способу мышления, а других, преимущественно, – креативному, заложено в двойственной природе человеческого сознания, животную составляющую которого, склонного к доминированию при малейшей возможности, невозможно устранить, как и осознание своей неспособности или способности к творчеству, которая искусственно не воспроизводится.
Парадоксальным является то, что эта же животная составляющая сознания человека, но более высокого уровня есть основа и его творческой активности, но только в сочетании с высоким уровнем альтруизма самосознания, что дает человеку, в отличие от животных, понимание себя как самодеятельного субъекта, у которого есть не только потребности, но и различные интересы и ценности.
За теми и другими стоит неудовлетворенность соответственно животной составляющей сознания и самосознания.
Если неудовлетворенность животной составляющей сознания человека по рождению (соответствующие геном и структура мозга) ориентирована на доминирование в отношении потребления в рамках адаптивности, а не поиска новых источников потребления и доминирования, и при этом отделы мозга, ответственные за произвольное мышление, развиты недостаточно, а отделы мозга, которым подотчетно формально-логическое мышление, функционируют отлично, то перед вами появляется готовый интеллектуал, радующийся жизни во всех ее проявлениях, кроме творчества, которое ему фактически недоступно.
Этот интеллектуал может быть достаточно умным для того, чтобы понять свой недостаток и попытаться его устранить, чтобы расширить круг своих интересов и даже прославиться своими будущими открытиями, но вынужден в лучшем случае быть подспорьем творческим личностям, независимо от занимаемого им положения.
[justify]Поэтому ощущение неизбывной нереализуемой неудовлетворенности в отношении креативности делает «интеллектуала» в той или иной мере завистливым, хитрым и коварным, что приводит его в одной крайности - к бешенству и дикой ненависти к творческим персонам, особенно, если они успешны, что чаще всего проявляется в представителях сферы культуры, применяющих