Любовь до гроба

поздравляю, ты вступил во взрослую самостоятельную жизнь, сынок. Впрочем, ты пока не представляешь, во что ты вступил.
Владик сильно заволновался. Он стал красный как помидор, руки, губы и щёки его затряслись.
— Но, папа, — начал он просительным дрожащим голосом.
— Никаких но! — в голосе Клептомащенко-старшего зазвенел металл.
Владик собрал всё своё мужество и более твёрдо произнес:
— Послушай, отец. Ведь ты действительно её ни разу не видел. Я тебя прошу, давай встретимся с ней, пообщаешься и сделаешь выводы. А вдруг, увидев её, ты мнение изменишь. Дай по крайней мере нам испытательный срок. Ты его даже своим работникам даёшь. (Владик почувствовал, что скоро может оказаться на улице без средств к существованию, и эта опасность заставляла его быть очень убедительным).
— Ты хочешь, чтобы я с ней пообщался? —  ответил отец. — Хорошо. Хотя это и лишнее. Для того чтобы знать, что дважды два четыре, мне не нужно иметь перед глазами таблицу умножения. Я давно живу, поэтому и так вижу твою избранницу насквозь.
В общем завтра в обед встретимся в ресторане «Панорама», пообщаемся. Но питать иллюзии и расслабляться не советую. Готовься с вещами на выход.
— Только пожалуйста, не обижай её, — попросил Владик.
— Не переживай, сынок, я человек культурный, и знаю, что такое этикет, — ответил мэр. — Этикет и культура речи ценны прежде всего тем, что в случае необходимости позволяют элегантно и благопристойно отправлять быдло в долгое пешее сексуальное путешествие, — глубокомысленно изрёк он напоследок.
На этом прения сторон закончились. Владик ушёл в свою комнату, а Эммануил Карлович ещё долго продолжал потягивать французский коньяк и размышлять о благоустройстве вверенного ему в управление города и благополучии его жителей.


 
                                                                                   4
                                                                     Недолгое знакомство
На следующий день Эммануил Карлович сидел в ресторане «Панорама», который находится на возвышенной части Барановграда, с удовольствием уплетал йогурт из креманки и осматривал через панорамное окно свои владения, ожидая сына с его благоверной красавицей.
Когда в зал вошёл Владик со спутницей, мэр выронил из руки креманку, и она упала, разбившись и расплескав содержимое по полу. Усилием воли Клептомащенко-старший подавил эмоции и постарался остаться невозмутимым. Официант быстро убрал с пола осколки и вытер остатки йогурта.
Как сказано у классика: «молодая была уже не молода». На вид женщине было в районе пятидесяти лет. Маленького роста, очень худенькая, с редкими рыжими кудрявыми волосами и лицом покрытым толстым слоем «шпаклёвки».  Косметика не смогла скрыть многочисленные удары судьбы и солидный пробег.  
— Знакомься, папа, это моя жена Инна, —  представил супругу Владик.
— Очень приятно, — вежливо ответил мэр, но в его голосе чувствовался некоторый сарказм.
Молодые разместились за столом, Инна села рядом с Клептомащенко-старшим, а её новоиспечённый муж напротив них, сделали заказ, после чего между присутствующими завязался разговор, более похожий на допрос в прокуратуре.
Вопросы задавал Эммануил Карлович.
— Скажите, сколько вам лет, милочка? — Спросил он приторно-сладким голосом.
— Пятьдесят один, —  ответила Инна.
— Очаровательно, — замурчал мэр, хотя левый глаз у него при этом почему-то подёргивался. —  Расскажите пожалуйста о себе и о том, каким образом вас с моим сыном связала неземная любовь, приведшая к этому замечательному брачному союзу.
— Жизнь моя совершенно обыкновенная, —  сказала Инна. — В восемнадцать лет я вышла замуж и родила ребёнка. Муж оказался наркоманом, поэтому быстро умер, оставив мне квартиру. Поскольку денег не было, я поручила воспитание сына маме, а сама уехала танцевать в Турцию.
— Та-нце-ва-а-а-ать? - ехидно протянул мэр. —  И какие же танцы, позвольте узнать?
— Разные, —  с улыбкой ответила Инна. Что просили, то и танцевала, я профессионал своего дела!
— В вашем профессионализме ничуть не сомневаюсь, —  заверил мэр. —  И что было дальше?
— После двенадцати лет танцев я вернулась в Барановград, и работаю с тех пор на железнодорожном вокзале дежурной по комнатам отдыха. Ещё два раза выходила замуж, но к сожалению, оба мужа умерли.
— А квартиры оставили? — вкрадчиво спросил Эммануил Карлович.
— Вы знаете, да, — ответила Инна. — От обоих мне осталась недвижимость, я её сдаю, так и выживаю, поскольку зарплата у меня маленькая.
— Удивительное везение, —  заметил мэр.
— Да, — хихикнула Инна. — В моём районе меня почему-то называют чёрной вдовой.  Примерно месяц назад мне на сайте знакомств написал ваш сын. Мы встретились, влюбились с первого взгляда, и поняли, что не можем друг без друга.
 При этих словах лицо мера почему-то сильно перекосило.
В этот момент официант принёс заказ, и участники обеда приступили к трапезе.
— Не положить ли вам икорки? — услужливо поинтересовалась Инна у Клептомащенко-старшего.
— Будьте так любезны, — вежливо ответил мэр.
Инна потянулась к тарелке мэра, но почему-то потеряла равновесие и нелепо упала ему на колени. Эммануил Карлович смекнул, что возможно она поскользнулась на плохо вытертом официантом полу, и стал помогать ей подняться. Но Инна обмякла, странно хрипела, кроме того мэр почувствовал, как что-то тёплое и вязкое течёт по его ногам. Приподняв голову Инны, он увидел, что её горло пробито, и из него алой струёй хлещет кровь.
   Когда улеглась паника, администратор ресторана вызвал полицию и скорую помощь. Прибыла оперативная группа. В ходе проведения осмотра было обнаружено пулевое отверстие в панорамном стекле ресторана, а также найдена пуля, предположительно винтовочная, застрявшая в стене. Эта самая пуля пробила горло и сломала шейный отдел позвоночника супруги Владика. Несмотря на оказанную помощь Инна скончалась, не приходя в сознание.

                                                                                        5
                                                                                    Слухи
 По Барановграду ползли слухи. Жители города судачили, что на мэра было совершено покушение. Примерно половина горожан считала, что градоначальника мужественно прикрыла от пули своим телом сноха. Другая половина барановградцев придерживалась иной точки зрения, считая, что киллер промахнулся, и по оплошности попал не в ту цель.
В доме мэра мнения тоже разделились пополам. Владик, который не спал и рыдал вторые сутки, упрекал отца, что тот не хотел принимать в семью Инну, которая, почувствовав опасность, не задумываясь, прикрыла Эммануила Карловича своим телом.
 Отец, хотя в это и не верил, предпочитал помалкивать, чтобы ещё больше не раздражать сына. К тому же, в душе он был благодарен Инне, которая случайно или намеренно, но закрыла его от пули. В том, что стреляли в него, он не сомневался.
Устав от истерик сына, и пребывая в нервном напряжении от того, что покушение может быть совершено повторно, он в который раз позвонил начальнику полиции, и выслушав стандартный доклад о том, что: «Проводятся оперативные мероприятия с привлечением приданных сил и средств, но на настоящий момент установить личность подозреваемого не представляется возможным», ещё раз наорал на полицейского, и, швырнув трубку, обессиленно упал в кресло.
 

                                                                                            6
                                                                                Серый кардинал
В этот момент в комнату мэра вошёл мужчина средних лет, высокого роста, с небольшой плешью и мелкими чертами некрасивого смуглого лица. Он был одет в дорогой синий костюм.  На первый взгляд, в этом человеке не было ничего необычного, но если пристально вглядеться в его глаза, то вместо зрачков можно увидеть отчётливые знаки долларовых купюр. Когда-то он был уголовным авторитетом, но в конце девяностых превратился в респектабельного бизнесмена и мецената. От прежних времён сохранил влияние в уголовной среде, и кличку Черкес. Так его теперь имели право называть только самые близкие.
Однажды, много лет назад Черкес явился к Эммануилу Карловичу, который на тот момент был мелким чиновником, бюрократической букашкой, и предложил сотрудничество в обмен на поддержку. Клептомащенко не смог отказаться. В результате, его карьера пошла в гору, возбуждавшиеся в отношении Эммануила Карловича уголовные дела прекращались, а его недоброжелатели получали ворох проблем. За это мэр иногда оказывал Черкесу небольшие услуги. К примеру, направлял определённые потоки в нужные русла. Ну и кое-что другое по мелочи. Только и всего.
 Черкес плюхнулся в кресло напротив, и, закурив, с улыбкой спросил:
— Переживаешь?
— Как сам думаешь? — ответил Клептомащенко. — От этих п... (мэр поперхнулся) полицейских поимки киллера не дождёшься. Только и умеют бабки грести. А я места себе не нахожу. Как узнать кто стрелял, и кому я помешал, как?
— Тоже мне, секрет, —  ухмыльнулся Черкес. — Не боись, Эмма, ад своих не бросает.
Он задорно заржал над своей же шуткой, и, отсмеявшись, продолжил:
— Запоминай, мой друг: эта дура, Инка, наняла своего бывшего хахаля, Антона Кузя (Черкес назвал адрес), который является "чёрным копателем". Старое оружие роет по лесам и болотам, восстанавливает и продаёт. Так вот, Инка дала ему денег, чтобы он тебя грохнул, пока она с тобой в ресторане сидела, а у неё и сынка твоего алиби было. Ну и после твоей смерти доступ к твоим ресурсам. Мне об этом доложили. Я распорядился, и мои парни по Кузю подсуетились, вот он и отработал другую цель. Не было у него выбора. Никто не может за моей спиной в этом городе решать вопросы. Так что, будешь должен.
— И ты всё знал? А если б он меня? — испуганно пробормотал Клептомащенко.
— Тогда бы мы с тобой разговаривали немного позже, и в другом, более жарком месте, — ответил Черкес. — Ладно Эммочка, я же говорю, ад своих не бросает. Пока ты с нами, будь спокоен. Звони своему главному менту, пусть делает что должен и вешает орден себе на грудь. Кстати, ты просил держать тебя в курсе. Твоя бывшая благоверная вместе с любовником не так давно отправились к духам предков.
— Это ты? — спросил мэр.
— А мне зачем? У них на новом месте возникли какие-то тёрки с аборигенами, ну и… Такая вот любовь до гроба, — ухмыльнулся Черкес. Он кивнул напоследок, и вышел из комнаты градоначальника.
Эммануил Карлович, задумавшись, сидел в кресле. В его руке был бокал с любимым коньяком. В камине потрескивая горели дрова, мэр заворожённо смотрел на языки пламени. О чём он размышлял, кого вспоминал? Кто знает…
                                                                                                                                                                                                 
                                                                  Эпилог
Полиция задержала Антона Кузя и изъяла у него немецкую винтовку, из которой, как установила экспертиза и была убита Инна. Задержанный дал признательные показания, и подтвердил всё сказанное Черкесом. Следственный эксперимент, проведённые дополнительные экспертизы, и показания свидетелей неопровержимо доказали вину Кузя Дело было передано в суд, который прошёл в закрытом режиме, поэтому многие жители Барановграда до сих пор уверены в том, что сноха мэра оказалась героиней.
На этом повествование можно было бы закончить, но я предчувствую вопрос: почему автор этих