Четыре тени на рассвете

А потом война, которая безжалостно растоптала все наши мечты, оставив лишь пепел и боль. Но вот мы здесь, на этом перроне, живые. И это было чудом.

Проводница, заметив нашу встречу, подошла к нам. В ее глазах читалось понимание. Она тихо сказала: "Ребята, проходите, не стойте на морозе. У вас еще долгий путь". Мы кивнули, и я, опираясь на костыли, медленно поднялся в вагон. Сашка, несмотря на свою рану, ловко забрался на соседнюю полку. Мы сидели рядом, два искалеченных войной солдата, два друга, чьи пути разошлись и снова сошлись в этом невероятном стечении обстоятельств.

В вагоне было тепло, пахло дымом и чем-то еще, неуловимым – запахом надежды. Мы говорили о том, что будет дальше. О том, как будем жить, как будем восстанавливаться. Яков, как я узнал позже, уже нашел свое призвание. Он погрузился в мир математики, где царил порядок и логика, где не было места случайности и жестокости. Он говорил, что числа – это единственное, что осталось неизменным в этом мире,

Война оставила лишь четверых искалеченных, но живых. Яков, профессор математики, и Сашка, потерявший ногу, стали символами несгибаемости. Их встреча на киевском перроне, как и встреча с четвертым выжившим, Яковом, стала маяком надежды. Несмотря на шрамы, они продолжали жить, строить и любить, доказав, что жажда жизни сильнее любых увечий. Эти четверо, словно осколки, отражали свет, напоминая о бесценности каждого прожитого дня.