Узница

Проснулся я внезапно: бодрым и решительным. Решительность моя окрепла после принятия  ванны, лёгкого завтрака в одиночестве. Мне претило встречаться с Марлен. И в тоже время хотелось высказать всё: довести до слёз, истерики, клятв. Затем приобнять, тут же овладеть ей, грубо, по быстрому, на полу. После чего сухо заявить : "Мадам, вы меня больше не интересуете, можете идти к тем, кто вам дороги, без которых ваша плоть изнывает". Взять экипаж и бежать из этого места пожирающих плотских утех, бессмысленных разговоров, фальшивых жестов. " Милый, этот жест- поклон необходимо довести до автоматизма, чтобы он смотрелся непринуждённо и элегантно",- учил барон юношу из приюта. Увы, я остался. Марлен вела себя со мной так, как-будто ничего не было. Я молчал, не отвечал на её игривые вопросы, не замечал лёгкого прикосновения её руки к моему колену, руки, немного задержавшейся, двинувшейся вверх, к паху. Резко встал, поклонился, удалился к себе. Через время раздался стук. "Входите",- сказал я. Вошла Хельга и решительно начала: " Вы не подумайте, у нас с Марлен не серьёзно, просто небольшая интрижка. Она любит вас. Сейчас сидит и плачет навзрыд. Мне больно смотреть на неё" . "Так утешьте, вы умеете это делать изысканно и красиво",- холодно произнёс я. Она покраснела и выбежала, хлопнув дверью. Я был доволен собой. Что-то тёмное и зловещее, чего раньше никогда не было, овладевало мной. И, к моему ужасу, мне от этого было очень хорошо. Кто-то, будто шептал мне прямо в сердце:" Ты молодец, с такими суками только так, только плетью, их нельзя жалеть, тебя предали, отвергли". Меня уже отвергали: отец, к которому я прильнул в порыве нежности, отпихнул меня, пьяный, сказал, что я выродок, что он меня никогда не любил и что я, возможно не его сын; мать, к которой я, плачущий, побежал за утешением и услышал, чтобы я отстал, что ей и без меня тошно. Я страдал. "Зачем , собственно, люди придумали любовь. Видимо, чтобы придать плотскому желанию какой-то возвышенный смысл. Ложь, нет любви, есть желание соития. Мы- собаки по сути. Вот сука, вот кобель. Всё просто, как день. Нет же, поэты, писатели создали иллюзию чего-то не земного, небесного, приплели сюда, Бога. Как-будто ему есть до нас дело",- рассуждал я, будучи окутанным страшной энергией проснувшегося во мне демона. Я ходил по комнате туда- сюда. Дверь открылась, вошёл барон, попыхивая трубкой, посмотрел на меня пристально, сказал:"Мужайтесь, дорогой, бабы они такие,пойдёмте ко мне, поговорим как мужчины, займёмся чем-нибудь обоюдоприятным". "Идите к чёрту, вскричал я",- и вытолкал его из комнаты. Он не сопротивлялся. Остался один. Подошёл к окну, всмотрелся в звёзды, луну. Подумал:"Почему нет небесных кораблей.Они бы интересно смотрелись меж звёздами- большие, решительные. И в каком-нибудь трюме пряталась бы, дрожащая от страха быть пойманной и возвращённой, прекрасная беглянка"