Платье

его. Змеиные объятия Мойры стягивались на его горле, и сама мертвячка сливалась с ним воедино, вбирая его душонку в себя. Остатки душонки. Иное её не интересовало.
            Тело есть тело. О гниении же она, сменившая десятки имён, знала больше многих.
            Обмякло тело, сдавая жизнь. Всё кончилось. Свобода наступила. А то, что эта свобода была разной, так это ничего – неточность мысли приносит разные последствия!
            Никто за это не должен отвечать.
            Легар – мёртвый Легар остался лежать на полу неподвижно. Новый Легар, разжавший своё собственное тело, поднялся. Бледное его лицо, словно бы посечённое из белого камня, большие глаза, в которых, однако, не было ничего благого, маленький рот, который мог сложиться в уродливую усмешку…
            Легар поднялся. Пора было идти дальше. Идти, пока есть силы, пока есть мечтания, пока есть просьбы, и пока живёт милосердство.
            Пока смерть – это только платье, оболочка для истинной силы, что быстрее прочих откликается на зов.