ПИАНИНО

Эссе на рассказ "Пианино" (автор Владимир Дорошев.

  Введение:
  Рассказ «Пианино» погружает читателя в постапокалиптический мир: человечество, достигшее пика технологического развития, переживает катастрофу — Третья мировая война, короткую, но разрушительную. На фоне этого хаоса появляется старинный музыкальный инструмент — пианино, как символ, как стимул и как причина насилия. Рассказ задаёт вопрос: что значит искусство и культура, когда вокруг — лишь выживание и звериная жестокость?
  Темы и образы
  1. Упадок цивилизации и регресс .
  Автор показывает, что технологический прогресс — это ещё не духовный или нравственный прогресс: внешне всё изменилось, но внутренняя деградация осталась. «…высокие технологии, научный прогресс … Изменили жизнь человеческого общества. Однако… внутренней перестройки не случилось.» После войны люди возвращаются к «охоте»: «на людей». Это мощный образ — цивилизация рушится, привычные культурные ориентиры исчезают, остаётся базовое «выжить».
  2. Искусство как остаток человеческого, как символ и как абсурд.
  Пианино становится фокусной точкой: ради него группа людей готова пойти на убийство. «…нашему шефу приспичило приобрести себе пианино. Ради этого мы должны убить пять человек.» Вот перед нами парадокс: инструмент культуры, искусства, красоты — становится поводом для варварства. Здесь искусство — не спасение, а предлог насилия. В этом обречённость и трагедия. Также через руки музыканта (Пётр Яковлевич) видно, что искусство помнит себя, пытается удержаться: он вспоминает концерты, оркестр, музыку… Но когда он сталкивается с реальностью — ударяется в пессимизм: «они не понимают… Животные…»
  3. Власть, инструментализация и деградация морали.
  Группа, её лидер, распределение ролей: предатель, убиваемые, оставшиеся. Всё сводится к силе, оружию, выживанию. Искусство становится вещью, предметом добычи. Это отражение того, как мораль разрушается, когда исчезают культурные ориентиры: остаётся только «кто сильнее, тот и прав».
  Структура и язык:
  Рассказ начинается с широкого панорамного описания: цивилизация, война, падение. Затем фокус смещается на конкретных персонажей: лидера, музыканта, предателя, группу. Через диалоги, ситуации насилия раскрываются характеры и моральный климат. Язык суров, без прикрас — это уместно: жестокая действительность требует сурового описания. Также важен психологический момент: ощущение «я совсем забыл, кем я был. И что ЭТО для меня значило…» — иронично‑печальное осознание утраты себя, своей роли, своего смысла.
  Значение рассказа сегодня:
  Хотя место и время действия — недалёкое будущее, постапокалипсис — рассказ актуален и как зеркало настоящего. Сегодняшний мир не столь драматичен, как описано, но разрушения, кризисы, утраты культурного контекста — реальны. Рассказ напоминает: важно не только иметь технологию, прогресс, комфорт, но и сохранять внутреннюю культуру, мораль, способность слышать музыку внутри себя и социума. Он также предупреждает: когда человек ценит вещь больше, чем смысл — то вещь станет причиной насилия. И это опасно. Наша культура — это не набор раритетов или музейных ценностей. Это то, что мы живём и передаём. Если утратим это — останется лишь выживание, но не жизнь.
  Заключение:
  «Пианино» — это не просто рассказ о пианино. Это рассказ о человечестве, о культурной памяти, о выборе внутри хаоса. Об инструменте, ставшем символом утраченной цивилизации и одновременно поводом её гибели. Автор мастерски балансирует между ужасом и тонкой меланхолией, оставляя читателя с вопросом: а кем был я, кем становлюсь, и что для меня значит искусство? Если даже мир рушится — остается ли музыка? Если даже музыка есть — остаёмся ли мы людьми? Вот те вопросы, которые после себя оставляет рассказ.



Пианино


  "…к 2028 году человечество достигло наивысшего пика своего развития. Высокие технологии, научный прогресс, новейшие изобретения изменили человечество только внешне. Внутренних преобразований не случилось. Духовно и нравственно человек оставался на том же самом низком уровне.
  Третья Мировая Война шла совсем недолго – три-четыре дня. Были использованы сверхмощные атомные бомбы, новейшее бактериологическое оружие и новый вид уничтожения – экологические бомбы. Всё произошло слишком быстро. Когда оставшиеся в живых очнулись и осознали, что сотворили, было уже поздно. Девяносто процентов земного шара оказалось непригодным для проживания. Выжило всего несколько тысяч человек.
  Оставшиеся в живых люди постепенно стали собираться в группы. Вместе было легче выжить. А так же легче защищаться от других людей. Пища, жильё, одежда – всё то, что не было уничтожено во время войны, стало величайшей ценностью. В каждой группе был свой лидер. Группы людей стали бороться за пищу, одежду и прочие вещи. Они убивали друг-друга, проявляя при этом особую жестокость и беспощадность. Казалось, что человечество начинает дичать и возвращаться к тем временам, когда обитало в пещерах и охотилось на диких зверей. Только вместо зверей были люди. Таким образом, охотились друг на друга…"


  Геннадий предателей ненавидел. Он с презрением смотрел на человека, который сидел на табуретке и жадно хлебал суп почерневшей алюминиевой ложкой. Вообще-то, супом это назвать было нельзя. Баландой можно было назвать. Но человек был очень голоден и, видно, готов был жрать даже дерьмо. Его допрашивал Михаил. Петр Яковлевич пока не вмешивался. Он сидел в стороне, ни на кого не смотрел, делал вид, что ему всё безразлично, и подстригал ногти. Но на самом деле, он всё внимательно слушал.
 - …Так… Значит, ты готов показать, где прячется твоя группа? - допрашивал Михаил.
  Предатель часто закивал головой в знак согласия.
 - Тебя как зовут-то? – спросил Михаил.
 - Василием. 
 - Василием… Вот что, Вася, а не жалко-то своих?
  Предатель оторвался от помятой миски и улыбнулся. Он пожал плечами и ответил:
 - А чего жалеть-то? Кто они мне? Родня что ли?
 - Вот козёл! – внезапно сказал Григорий.
  Михаил повернулся к нему:
 - Гриша, помолчи.
 - Чего "помолчи"? Козёл он натуральный. На хрен он нам сдался? Чего с ним разговаривать? Монтировкой по башке – и все дела!
  Предатель испугался. Он побледнел, начал лепетать:
 - Ребята… Вы что… Я же с вами… Я же за вас…
 - Ни хрена ты не с нами, - яростно зашипел прямо ему в лицо Григорий. – Как ты своих сейчас сдаёшь, так ты потом и нас сдашь кому-нибудь.
 - Гриша, помолчи, - повторил Михаил.
  Григорий отошёл к окну. Михаил повернулся к предателю и продолжил.
 - Сколько в группе?
 - Пятеро. Три мужика, одна баба и пацан.
 - Мужики сильные?
 - Не, слабые. Дохляки. Пацану вообще лет десять.
 - Оружие есть?
 - Да. Два автомата. Один пистолет.
 - Что у вас есть? Какие вещи? Еда есть?
 - Есть, - предатель доел баланду и стал вылизывать миску.
 - Какая еда?
 - Ну… там… разная, - замялся предатель.
  Геннадий посмотрел на бегающие глаза предателя и всё понял. Он громко сказал:
 - Врёт. Миша, он врёт.
 - С чего ты решил? – спросил Михаил.
 - Да ты посмотри на него. Как он жадно жрал. Нет у них еды. Он и прибежал к нам потому, что нет еды у них.
 - Короче, - опять вмешался Григорий. – Всё ясно. Вот сволочь! Сидит тут себе, жрёт нашу еду и нагло врёт. Давайте прибьём его. Кто не хочет, то я это сделаю. Мне только в кайф замочить такого. Зачем он нам нужен? Трус, слизняк… Зачем держать это бесполезное дерьмо у себя, да ещё и кормить его? Да он прибежал к нам, чтобы только пожрать. Вот увидите, ночью он даст дёру!
 - Не кипятись, Гриха, подожди, - остановил его Михаил. Он посмотрел на предателя. Тот окончательно наложил себе в штаны и испуганно глядел на них. Он даже немного дрожал. – Какие вещи у вас есть? Давай, вспоминай.
 - Разные… Много вещей…
 - Например? 
 - Ну, много… Ребята, много вещей, - предатель запаниковал. – Не убивайте… Вещей много… Я покажу дорогу… Не убивайте, вы что, ребята...
 - Вася, какие вещи? КАКИЕ?
 - Ну, там… одежда… разная… обувь, туфли, ботинки… да много вещей… ну, там… пианино…
  И тут Пётр Яковлевич встал со своего стула. Его как будто изнутри током прошибло. Он вперил в предателя свой тяжелый немигающий взор.
 - Подожди! Что ты там сказал про пианино?
 - Про пианино?... Ну… Э-э…
 - Какое пианино?
 - В смысле?
 - Идиот… Фирма какая? Страна-изготовитель?
 - Я не знаю… Я не разбираюсь в музыке… Пианино, как пианино… Обычное такое…
 - Не сломанное? Не расстроенное?
 - Да нет, вроде… Пацан на нём нет-нет играет.
 - Мальчик умеет играть на пианино?
 - Не, просто по клавишам пальцами стучит, дурака валяет.
  Пётр Яковлевич повернул лицо к Михаилу.
 - Так, - сказал он. – Нападём сегодня ночью. Надо поторопиться. Пока пацан его до конца не доломал.
  Геннадий своим ушам не поверил. Он обомлел. Потом спросил Петра Яковлевича:
 - Пётр Яковлевич, постойте, мы должны убить этих людей из-за какого-то там пианино?
  Лицо Петра Яковлевича перекосилось от гнева. Он заорал на Геннадия:
 - Заткнись, дурак…! "Из-за какого-то там пианино…" Я тебе язык вырву за такие слова! Ты не понимаешь, что говоришь!
  Геннадий почувствовал, что сейчас не сдержится. Пришлось отвернуться.

  Геннадий вышел на балкон и посмотрел сверху на город. Вернее, на то, что осталось от города. Группа занимала здание, которое до войны было гостиничным комплексом. Балкон был на двенадцатом этаже.
  Темнело. Геннадию опять стало не по себе, когда он посмотрел на город. Один из немногих городов, оставшийся почти в целости и сохранности, которого не затронули атомные бомбы. Но город был мёртв, город был похож на разлагающийся гигантский труп. Дома больше всего напоминали помойные баки, а всё, что находилось на улицах или во дворах, напоминало мусор.
  Скоро совсем стемнеет и всё погрузиться в тёмную ночь, всё будет объято тёмной ночью. Кто-то из ребят разожжет в какой-нибудь комнате костёр, кто-то будет сидеть в темноте или уляжется спать. У шефа, Петра Яковлевича, конечно, есть свечи. Весь запас свечей принадлежит только ему. Боже мой, подумал Геннадий, всего лишь несколько лет назад у нас было электричество, были компьютеры, телевизоры, мобильники и прочее, прочее, прочее. Сейчас только одно осталось развлечение – собраться в темноте вместе у костра и вспоминать прошлую жизнь.
  Геннадий возвратился в комнату. Петрович, пока ещё было более-менее светло, читал вслух книгу:
 - …И явися ино знамение на небеси: и се, змий велик чермен, имея глав седьм и рогов десять, и на главах его седмь венец…
  Геннадий приблизился к старику и заглянул в книгу. Потом усмехнулся, заложил руки за спину и сделал шаг назад.
 - Апокалипсис… - проговорил Геннадий. – Всё читаешь свой Апокалипсис?
  Старик на мгновение взглянул на него, потом продолжил чтение.
 - Знаешь, что мы сейчас ночью будем делать, Петрович? – сказал Геннадий. – Нашему шефу приспичило приобрести себе пианино. Ради этого мы должны убить пять человек. Представляешь, Петрович?
 - …Сего ради веселитеся, небеса и живущии на них. Горе живущым на земли и мори, яко сниде диавол к вам, имея ярость великую, ведый, яко время мало имать… - прочёл Петрович.
  Геннадий, не отрываясь, глядел на этого полусумасшедшего старика.