Чистильщик

Дождь, наконец-то, стих, оставив после себя город, вымытый до грязного блеска, но не способный отмыть ощущение, что я загнан в ловушку. «Шеви», припаркованный в тёмной подворотне, дымился, как загнанный зверь. Я сидел за рулём, а Торрес — на пассажирском сиденье, и между нами зияла целая пропасть невысказанных подозрений.

Наши поиски шли параллельно, как мы и договорились. Я искал Лизу, прочёсывая старые связи её отца среди гиков, фотографов и параноиков. Торрес, используя свой служебный доступ, поднимал архивы с информацией на Доменика и Дюваля. Мы назначили эту встречу, чтобы поделиться результатами. Место выбрал я — промышленная зона у заброшенного элеватора. Казалось, безопасно.

— Ничего, — мрачно сказал я, разминая онемевшие пальцы. — Старая лаборатория отца разгромлена. Но пара её знакомых говорит, что Лиза появлялась в городской библиотеке, штудировала микрофильмы и оцифрованные таможенные архивы. Не фотографии. Она ищет не людей. Девушка ищет схемы.

Торрес кивнул, не отрываясь от экрана своего защищённого планшета.
— По Доменику... есть интересное. За последние десять лет он трижды закрывал дела о контрабанде, которые курировал Робертс. Формально — за недостатком улик. Но в одном деле сгорел склад с вещественными доказательствами. В другом — пропал ключевой свидетель. Слишком много «совпадений» для одного судьи. И ещё... — он сделал паузу, как бы колеблясь. — Есть намёки на его связи не с местными боссами, а с лоббистами из Вашингтона. Один фонд, «Американский вектор», фигурирует и в финансировании его избирательной кампании, и в отмывке портовых денег по схемам из тетради.

Это было уже слишком масштабно для простой мести. Это пахло системой.
— Значит, мы тронули не просто коррумпированного судью, а винтик в большой машине, — пробормотал я.
— Машина не любит, когда её винтики начинают скрипеть, — холодно констатировал Торрес.

Именно в этот момент я почувствовал старый, знакомый зуд между лопаток. Инстинкт. Я бросил взгляд в зеркало заднего вида. Подворотня была пуста. Но на противоположной стороне улицы, в тени вывески сгоревшего магазина, стоял тёмный седан. Без огней. Его точно не было здесь, когда мы приехали.

Почему я его не заметил раньше? И я не слышал, как он подъехал! 

— Эл, — тихо сказал я, не меняя позы. — Ты никому не говорил, куда мы едем?
Он на мгновение оторвался от планшета, встретил мой взгляд.
— Нет. А что?
— У нас компания. Чёрный седан, в сорока метрах, в тени вывески «Луис Авто».

Торрес, не оборачиваясь, поправил зеркало на своей стороне. Его лицо стало каменным.
— Вижу. Один в машине?
— Похоже, что да. Но почему он здесь?

Ответ пришёл мгновенно и неприятно. Возможностей было две:
1. Меня выследили.
2. Нас выследили через Торреса. Через его планшет, телефон или... потому что он сам привёл их сюда.

Я посмотрел на его планшет. Светящийся экран в темноте салона был как маяк.
— Выключи это, — резко сказал я.

Он нажал кнопку. Но было поздно. Дверь седана со стороны водителя тихо открылась. Вышел человек в тёмном плаще, движения собранные, профессиональные. Он сделал два шага в нашу сторону и замер, поднеся руку к уху. Он докладывал!

В этот момент из-за угла выехал ещё один автомобиль, перекрыв единственный видимый выезд из подворотни. 

— Врёшь ты, Торрес, — выдохнул я, и моя рука уже сама потянулась к «Кольту» в кобуре под мышкой. — Ты их привёл.

В его глазах не было ни удивления, ни страха. Была лишь холодная концентрация. Он не стал отрицать.
— Это не личное, Рик. Ты полез не в своё дело. Ты вскрыл гнойник, из которого течёт не гной, а радиация. Меня наняли, чтобы локализовать заражение.

— Чистильщик, — прошипел я. Всё встало на свои места. Его идеальная выдержка в перестрелке, его доступ к архивам, его слишком удобное появление именно тогда, когда всё пошло под откос.

— Сдавайся, — сказал Торрес, и его рука тоже исчезла из виду, наверняка сжимая рукоять пистолета. — Отдашь тетрадь и девочку — можешь уйти. С новым лицом и в новую жизнь.

— Как Робертс? — я фыркнул. — Нет уж. Я уже видел, как ваша «новая жизнь» выглядит со стороны.

— Выхода нет, — констатировал Торрес, но в его голосе я уловил странную нотку. Не триумфа, а... усталости? Или это был приём?

Я бросил взгляд в зеркало заднего вида. Человек в плаще уже был в нескольких шагах от нас. Вторая машина развернулась в нашу сторону ослепляя фарами. Игра в кошки-мышки закончилась.

Внезапно, откуда ни возьмись, в лобовое стекло первого седана ударил ослепительный луч мощного фонаря. Откуда-то сверху, с крыши соседнего здания. Затем свет ударил прямо в лицо вышедшему оперативнику, ослепляя его. Одновременно с крыши в сторону новоприбывшей машины полетела дымовая шашка, с шипением разбрасывая едкое облако.

Кто бы это ни был. Я мысленно поблагодарил бога о его своевременном появлении.

Хаос был моим единственным шансом.
— А вот и нет! — я рванул рычаг КПП и, включив заднюю передачу, вдавил газ в пол.

«Шеви» взвыл и рванул назад, в глубь тупиковой подворотни, прямо на забор из сетки-рабицы. Старая, ржавая конструкция с треском поддалась под напором бампера. Мы выкатились на небольшой пустырь, усеянный хламом.

— Держись! — крикнул я Торресу, разворачиваясь, хотя сейчас меньше всего хотел, чтобы он держался. Но он был в моей машине, и его пуля в спину мне была не нужна.

Мы мчались по пустырю, подпрыгивая на кочках. В зеркале я видел, как из подворотни выскакивает седан, объезжая дымовую завесу. Погоня началась.

Я нырнул в лабиринт узких проездов между складами, где у моего юркого «Шеви» было преимущество перед их более крупными машинами. Пули щёлкнули по металлу крыши, разбили боковое стекло с пассажирской стороны. Торрес, пригнувшись, достал свой пистолет, но выстрелил не в меня. Он выстрелил в преследующий седан, пытаясь попасть в шину. Или делая вид.

— Поворачивай налево на следующем перекрёстке! — скомандовал он неожиданно.
— Что?!
— Я знаю этот район! Там старая пожарная лестница на крышу. Они не проедут! ДОВЕРЯЙ МНЕ!

В его голосе была такая отчаянная убедительность, что я, проклиная себя, повернул. Он мог вести нас в ловушку. Но альтернатива — быть расстрелянным в тупике — была хуже.

Мы вылетели на более-менее освещённый проезд и резко свернули в очередной — и тут упёрлись в высокий забор. Тупик. Предатель!
Я повернулся, чтобы всадить ему пулю между глаз, но Торрес уже распахивал дверь и выскакивал наружу.
— На крышу! Быстро!

Он побежал к забору, где и правда висела полуоторванная пожарная лестница. Это не было похоже на бегство. Это был... план? Секунду я колебался, слыша за спиной рёв двигателей преследователей. Потом вывалился вслед за ним.

Мы вскарабкались по шатающейся лестнице на плоскую крышу одноэтажного склада. Снизу уже раздавались крики, хлопали двери машин. Торрес, как только мы оказались на крыше, развернулся и выстрелил, отстрелив верхние крепления. Конструкция с грохотом рухнула вниз, отрезая нас от погони на несколько драгоценных минут.

Мы стояли на крыше, каждый в своей игре, глядя друг на друга и тяжело дыша. Со всех сторон нас окружали складские здания. Мы были, как на ладони.
— Зачем? — спросил я, не опуская пистолет.
— Потому что я не чистильщик для таких, как ты, — выдохнул Торрес, и в его глазах впервые мелькнуло что-то человеческое. Раздражение? Усталость? — Я — спец по утечкам. Моя задача была наблюдать за Домеником. Он наш актив, который вышел из-под контроля. Твоё расследование вскрыло его, и это было на руку моим работодателям. Но теперь... — он махнул рукой в сторону улицы, где мелькали огни. — Теперь они хотят зачистить всё. Включая тебя, девочку и меня, если я не справлюсь. Я не веду их к тебе, Варгас. Я пытаюсь выжить. И для этого мне нужна тетрадь и девочка как козырь.

Он говорил правду? Или это была идеальная ложь, чтобы завладеть и тем, и другим? В его глазах читалась искренность загнанного в угол профессионала.

Снизу донёсся звук выстрелов и звук разбитой двери, что вела в склад и на крышу изнутри здания. Они не стали ждать.
— Бежим, — сказал я. — Разберёмся потом.

Мы перебежали на соседнюю крышу по импровизированному мосту из старой железной балки. А потом на следующую. Мы были двумя крысами в каменных джунглях, а за нами охотились кошки с тепловизорами и автоматическим оружием.

Наш побег прервало рычание мотороллера, внезапно вынырнувшего из-за угла здания внизу. На нём, в чёрном капюшоне, сидела девушка. Она скинула его, и в свете луны я увидел её лицо — не испуганное, а яростно-сосредоточенное. Лиза!
— Прыгайте! На балкон! И за мной! — крикнула она, указывая на старый аварийный балкончик в двух метрах ниже нас.

Это было безумие. Но безумие было нашим единственным союзником. Мы прыгнули, с грохотом обрушившись на прогнившие доски. Лиза, не теряя ни