Решение было принято. Мы выбрали Шоу. Теперь нужно было добраться до первой контрольной точки — заброшенной парковки старого торгового центра «Сансет Плаза». Оттуда, по словам Шоу, нас должны были забрать. Впервые за много дней у нас был не химерический план, а приказ. И от этого было не спокойнее, а даже немного странно.
Мы ехали на своем внедорожнике. Ночь была густой, с низкой моросью, превращавшей свет фонарей в грязные размытые пятна. Торрес сидел на пассажирском, его глаза безостановочно сканировали боковые улицы. Лиза на заднем сиденье молча сжимала рюкзак с дисками — нашим скромным вкладом в амбиции Шоу.
«Плаза» предстала перед нами мрачным бетонным призраком. Огромная пустая парковка, освещённая лишь парой работающих фонарей, погружена во тьму и туман. Мы остановились в тени у дальнего входа, в условленном квадрате F-12. Двигатель заглох. Тишина, нарушаемая только шелестом дождя по крыше.
— Никого и это мне не нравится, — пробормотал Торрес, и его рука легла на рукоять пистолета.
— Рано, — я посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось семь минут.
Именно в эту секунду хрустнул гравий под колёсами другой машины. Она материализовалась из служебного проезда между зданиями, выключив фары. Чёрный внедорожник с затемнёнными стёклами. Он остановился в пятидесяти метрах от нас, поперёк нашего потенциального пути к отступлению.
Из него, не спеша, вышли трое. Да, трое. Те самые «аудиторы». Двое в тех же деловых костюмах, теперь слегка помятых, а между ними — новый. Крупный, в тёмной тактической куртке, с короткой стрижкой. Его осанка кричала о другом прошлом: не офис, а поле боя.
— Фостера не остановило твоё сообщение, — тихо сказала Лиза. — Он прислал инкассаторов.
— Они не для переговоров, — констатировал Торрес. Его голос был ровным, холодным. Голосом профессионала, видящего работу других профессионалов. — Крупный в куртке будет прикрывать. Двое других пойдут во фланги. У нас времени в обрез, чтобы принять решение. Сидеть в машине — откуда нас выкурят или подожгут или бежать — тогда они расстреляют нас в спину. Им что-то от нас нужно, иначе бы они уже стреляли в нас.
Я смотрел на их размеренные, несуетливые движения. Они не прятались. Они просто занимали позиции, как шахматисты, делающие первые, очевидные ходы, зная, что противник уже в ловушке.
— Что предлагаешь? — спросил я, глядя на Торреса.
Он повернул ко мне голову. В его глазах не было ни страха, ни злобы. Был лишь чистый, ледяной расчёт.
— Я предлагаю, наконец, сыграть в мою игру. Выбегайте к бетонному островку с мусорными баками слева. Это единственное надежное укрытие на парковке. Я прикрою вас.
— А ты?
— Я займу их. У меня есть пять, может, шесть выстрелов, прежде чем они поймут манёвр.
Это был не план. Это было самоубийство с отсрочкой. Но альтернативы не было.
— Пошли, — толкнул я Лизу в дверь.
Мы вывалились из машины на сырой асфальт и рванули в сторону бетонного островка. Это были какие-то пятнадцать шагов, которые показались бесконечным бегом через открытое поле под прицелом.
И грянул выстрел. Но не в нас.
Торрес выстрелил в горящий фонарь над нашими головами. Стекло и пластик с дождём осколков посыпались вниз, погружая нашу зону в глубокую тень. Это был гениальный ход. На секунду он дезориентировал «аудиторов», вынудил их искать укрытие.
Мы достигли бетонных баков, нырнули за них. Следующая пуля пришла уже от них — сухой, приглушённый хлопок с глушителем. Пулю принял бок нашего укрытия.
И тут началась настоящая работа Торреса. Он не стал отстреливаться от машины. Используя темноту и наш побег как отвлечение, он бесшумно выскользнул с противоположной стороны автомобиля и, пригнувшись, начал быстрое фланговое движение вдоль ряда машин, припаркованных у стены торгового центра. Он не стрелял. Он перемещался зигзагом. Заставляя их гадать, откуда будет следующий удар.
Один из «аудиторов», тот, что был в костюме, допустил ошибку — высунулся из-за своего внедорожника, чтобы получить лучший угол обстрела по нашему укрытию. Хлопок. Торрес выстрелил с дистанции в сорок метров, с колена, из-за колеса старого пикапа. Пуля ударила в капот внедорожника в сантиметре от руки стрелка. Промах. Аудитор отпрянул.
Но крупный в куртке не был впечатлён. Он жестом приказал одному отвлекать Торреса, а сам, используя машины как прикрытие, начал широким полукругом заходить нам прямо в тыл. Мы с Лизой оказались в клещах. Я выглянул и увидел его силуэт в конце ряда. Он поднимал руку с пистолет-пулеметом.
Я вскинул «Кольт», выстрелил наугад, не целясь, лишь бы заставить его залечь. В ответ прилетела очередь из трёх пуль. Одна просвистела над головой, две ударили в бетон, обдав нас острой крошкой. Мы были прижаты.
И в этот момент произошло то, чего нападавшие не ожидали.
С дальнего конца парковки, со стороны главной дороги, на большой скорости, ослепляя фарами, ворвались два чёрных Chevrolet Suburban. Они просто мчались по мокрому асфальту, как два блестящих клинка. За секунды они преодолели пространство до нас, резко затормозили, развернувшись поперёк, заблокировав «аудиторам» путь к их внедорожнику.
Двери распахнулись. Из них выскочили в тёмной свободной одежде, быстрые, беззвучные. Четверо. Они просто действовали. Двое двинулись на крупного, используя свои машины как щит. Двое других — на растерявшихся «аудиторов» у внедорожника.
Перестрелка была короткой, жестокой и односторонней. Люди из Suburban стреляли прицельно, экономно, на подавление. Пистолет крупного был сбит выстрелом в предплечье. Он вскрикнул, упал на колено. Его напарники, видя полное тактическое превосходство, бросили оружие и подняли руки. Всё заняло меньше двадцати секунд.
Тишина снова вернулась на парковку, теперь нарушаемая только тяжёлым дыханием и приглушёнными командами новых игроков.
И только тогда из пассажирской двери первого Suburban вышла Эвелин Шоу. В тёмном плаще, спокойно без суеты. Она прошла через парковку, минуя своих людей, которые уже надевали наручники на «аудиторов», и остановилась ровно посередине между нашим укрытием, нашей машиной и местом, где на животе в наручниках лежал крупный.
Её взгляд встретился с моим поверх мусорного бака.
— Варгас. Вы живы. Хорошо.
Потом она повернулась к тому месту, где, прижавшись к пикапу, замер Торрес.
— И вы, Торрес. Интересный тактический манёвр. Рискованно. Но эффективно.
Она сделала паузу, оглядев картину разгрома.
— Кажется, мистер Фостер не смог смириться с потерей своих активов. Он отправил уборщиков. К счастью, я всегда заключаю контракт с более надёжной клининговой компанией.
Она подошла ближе, и теперь её голос звучал тише, только для нас:
— Этот инцидент... считайте его последней проверкой на прочность. И на лояльность. Вы её прошли. Теперь давайте закончим то, что начали. Всё остальное, — она махнула рукой в сторону обезвреженных людей Фостера, — уже не ваша забота.
Из-за спины Шоу вышел один из её людей, указывая нам на открытые двери Suburban. Мы выбрались из-за укрытия, ноги немного дрожали. Торрес медленно шёл к нам, вставляя пистолет в кобуру. Его взгляд на Шоу был оценивающим, но в нём появилось что-то вроде усталого уважения.
Мы сели в тёмный салон внедорожника. Двери закрылись, отсекая вид парковки, где люди Шоу уже загружали пленников во вторую машину. Двигатель мягко заурчал.
— Теперь, — сказала Шоу, поворачиваясь к нам с переднего сиденья, — давайте поговорим о настоящем архиве. И о том, как с его помощью поставить точку в этой истории так, чтобы её уже никто не смог переписать.
[justify]Машина тронулась, увозя нас из зоны перестрелки — из последней вспышки насилия в этом деле — прямиком к холодному, расчётливому финалу за столом переговоров с законом. Но теперь мы знали: Шоу была не просто