Баллада о богатыре

десять. Дмитрий только глубже вжался в пластик, как пробка в бутылку из-под шампанского. Швабра сломалась.

— Не идёт, — констатировал Сергей. — План Б.

В этот момент у Дмитрия, от нервов, холода и общей ситуации, случился приступ «медвежьей болезни». Новый, усиленный стрессом.

Сначала тихо. Потом громче. Потом — очень громко и очень характерно.

В этот момент к нижнему отверстию трубы подошёл Рудик Мкртчян — решил проведать друга.

— Дима джан, как ты там? — крикнул он, наклоняясь к самой трубе.

И получил полный «привет» от Дмитрия прямо в лицо. Залп был такой, что Рудик отлетел на три метра, держась за нос.

— Ай, мама родная! Дима, ты что, опять?! Это уже второй раз за неделю нас твоя биология достаёт!

Толпа заржала. Кто-то уже вёл прямую трансляцию.

— Рудик, прости! — кричал из трубы Дмитрий. — Нервное!

Решили бить по трубе кувалдой — может, вибрация поможет. Принесли маленькую кувалдочку, начали как следует стучать по пластику.

Бум! Бум! Бум!

Дмитрий заорал ещё громче:

— Прекратите! Я оглох! Голова трещит!

— Ладно, не пойдет, — резюмировал Сергей. — План В: пилить.

Сначала снизу попытались газовой сваркой — резать пластик. Искры, дым, запах горелой пластмассы. Нижнюю часть трубы разрезали аккуратно, но когда перешли к верхней, горячие капли пластика попадали Дмитрию на голову и спину.

— Ааааа! Жгёт! Вы меня варить собрались?!

— Извини, брат, ошиблись! — крикнули снизу.

Тут к месту событий подошёл Клим Филинов — известный в шахматных кругах гроссмейстер по прозвищу «Пират», с немалым жизненным опытом.

— Ребята, газовой резкой по живому человеку нельзя, — авторитетно заявил он. — Берите «болгарку» с тонким диском. Аккуратно по шву — и готово.

Вскоре принесли «болгарку». Двое спасателей полезли наверх, третий остался внизу страховать.

Начинали сверху. Искры летели во все стороны, запах горелого пластика усилился. Дмитрий молчал — понимал, что выбора нет.

Разрезали верхнюю часть трубы по кругу. Вдруг весь участок трубы — метров пять пластика с застрявшим внутри Дмитрием — оторвался и с громким грохотом полетел вниз.

Бам! Груз приземлился на траву рядом с бассейном. Толпа ахнула, потом зааплодировала.

Дмитрий лежал внутри обрезка трубы, как сосиска в консервной банке.

— Живой? — крикнули сверху.

— Вроде да… Только ребро хрустнуло, — простонал он.

Теперь болгаркой аккуратно распилили трубу вдоль по шву. Пластик разошёлся, и Дмитрия наконец вытащили на свободу.

Он встал: лицо красное, глаза бешеные, плавки совсем в плачевном состоянии (приступ «медвежьей болезни» не прошёл даром), слева внизу острая боль — оказалось, нижнее ребро треснуло при падении.

Рудик подошёл, держась на расстоянии:

— Дима джан, ты теперь официально легенда. Тебя надо в цирке показывать — «Человек-пробка».

Спасатель Сергей вручил Дмитрию полотенце и сказал:

— Мужик, ты побил все рекорды аквапарка. Никто ещё не застревал так капитально.

Дмитрий, хромая и прижимая бок, поплёлся в раздевалку. Кроме треснувшего ребра и измаранных плавок, он отделался легко. Зато в шахматных форумах уже ходили мемы: фото обрезка трубы с подписью «Консервированный Дима».

А в Сочи его с тех пор помнили все — особенно коллеги-шахматисты.