Серб вечный должник, в общем настоящий русский!

Уважаемые читатели! В преддверии 200-летия восстания на Сенатской площади предлагаем вашему вниманию рассказ Александра Петренко о Михаиле Андреевиче Милорадовиче.
Культурная столица России. Наше время
Рассматриваю здание, возле которого, где без малого две сотни лет, развёртывались события, знакомые нам по колоритным (костюмированным) кинофильмам. Ставшие привычными в этих местах толпы отечественных и зарубежных туристов, щёлкающих своими навороченными смартфонами и планшетами. Поодаль любознательные жители Поднебесной, обдувая себя портативными вентиляторами, прислушиваются к бормотанию гида, а вокруг них, снуют современные офени — коробейники, всучивая им магнитики, брелоки и фарфоровые фигурки героев первой отечественной войны и участников декабрьского восстания. Приобретаю одну, приглянувшуюся.


***
Куда-то по своим важным делам торопится весёлая стайка молодых петербуржцев. Смеясь и перебивая друг друга, пересекают площадь, на которой два века назад стояли и замерзали ничего не понимающие солдаты.
***
Извиняясь, показываю им купленную фигурку, спрашиваю, не знают ли кто это? Те синхронно пожимают плечами (хорошо, что хоть не крутят пальцами у виска) и продолжают путь, обсуждая важнейшие (для них) вопросы. Как ни странно, но в советских школьных учебниках истории о Милорадовиче хоть и немного, но писали. Более того, там имелась иллюстрация, на которой царский сатрап — генерал приехал к восставшим, дабы уговорить их разойтись, а храбрый декабрист с пистолетом в руках прилюдно эту попытку героически пресекает!
14 (26) декабря 1825 года
Не один час бывшие крестьяне, волею судьбы «забритые» в солдаты, стоя на декабрьском морозе, ждали распоряжений своих командиров, но тщетно. Неожиданно перед ними появился ещё не старый, статный генерал, без головного убора, отчего на холодном ветру его волосы развивались, подобно флагу.
— Солдаты. Глядеть на меня! Ответствуйте! Кто из вас узнаёт меня, и славно воевал под Кульмом, Лютценом, Бауценом?
Полки безмолвствовали.
— Хвала всевышнему, — передо мной не стоит ни один отечественный солдат!
Генерал-губернатор столицы был участником пяти десятков битв и во всех, как заговорённый! Ни в одной не был даже ранен! Однако сегодня его везение закончилось, более чем печально. В него стреляли и кололи! Сначала он получил пулю от Каховского. Тот подло выстрелил, находясь сзади. Потом его ударил штыком Оболенский.
***
В лазарете, всё ещё пребывая в сознании и глядя, как лекари извлекают пулю, увидел, что она не ружейная, а выпущенная пистолета, собрал последние силы и прошептал: «О, мой бог! Это пуля несолдатская! Я покидаю этот мир... счастливым!»


1709 год

Пётр Первый пребывал в превосходном настроении. Разгромив под Полтавой ненавистных шведов, он решил, что отныне России под силу не только навсегда обосноваться на берегах холодной Балтики, но и приступить к освобождению славян, живущих на Балканах, от османского ига.
Для воплощения этой идеи в жизнь требовались надёжные и проверенные кадры. Прадед героя этого рассказа, уроженец Герцеговины и серб по национальности, Михаил Милорадович, оказался одним из засланных в стан врага. Его приняли на русскую службу и откомандировали в Черногорию, дабы, ни много ни мало, поднять местное население на борьбу с захватчиками.
Царский наказ Милорадович выполнил, однако в целом затея Петра Первого закончилась провалом. Однако, верный Михаил не погиб, а с отрядом в сто сорок восемь человек сумел добраться до расположения русской армии, в которой и остался служить в качестве полковника Войска Запорожского. Позже он и стал основателем клана русских-сербов — Милорадовичей.


12 октября 1777 года

По традиции тех времён, и соблюдая указ Петра Первого — служба любого дворянина должна начитаться с солдатского чина, по достижении четырёх лет правнука и полного тёзку того самого первого Милорадовича записали в гвардию. Дабы к моменту его реального поступления на службу он уже имел (по выслуге лет) достаточный офицерский чин.
Четыре года спустя
Юного Милорадовича, тоже соблюдая старый наказ Петра, отправили для обучения в Европу. Там Миша познавал особенности языкознания. Познавал азы точных наук, а также брал уроки: по праву, музыке и фехтованию. Будущий офицер корпел над особенностями фортификации, артиллерийского дела, запоем читал «Историю войн и военной стратегии».
1788—1790 годы
Вернувшись на Родину, юный подпоручик, не мешкая, отправился на войну со шведами. Не забывая при этом в те промежутки, когда, по долгу службы, оказывался в столице, совмещать дела военные со светскими развлечениями и ухаживанием за представительницами женского пола. (Легко мазурку танцевал, был весел и остроумен, элегантен. Облачённый в военный мундир, выглядел более чем... щеголевато!) На подобные развлечения денег не хватало, и офицер занимал их, где только мог. Шутил, утверждая, что просто не представляет себе, как, вообще, можно жить — долгов не имея.
Скажу, что, умирая от ран, полученных на Сенатской площади, он, уже с трудом, ворочая языком, молвил:
— Ну, кажется, теперь я, наконец-то расквитаюсь со всеми своими долгами.
Эту проблему удалось решить с большим трудом. Вскрыв его завещание, присутствующие обомлели, дело в том, что согласно последней воле — все его полторы тысячи (!) крепостных получали вольную. А выручки от продажи его заложенных и перезаложенных имений, еле-еле хватило на погашение подписанных им долговых расписок.
***
Армия его стихия и истинное призвание. За десять лет Милорадович сумел дослужиться до генеральского чина. Многие офицеры злословили, что, мол, такому карьерному росту способствует наличие влиятельных родственников.
Однако это было не так, и Михаил доказывал это раз за разом.

1799 год
Командир 81-го Апшеронского имени Екатерины Великой полка, генерал-майор Михаил Милорадович оказался на Апеннинском полуострове, в составе русского корпуса под командованием самого Александра Васильевича Суворова.
Фельдмаршал с трудом терпел «паркетных» генералов, и даже сыну своего старого боевого товарища, никакого снисхождения не делал. Назначил его дежурным генералом. Не знавший поражений, он такую ответственную должность людей случайных никогда не ставил. Милорадович же заслужил доверие Суворова удалью, бесстрашием в бою и постоянной заботой о своих подчинённых.
14 апреля 1799 года. Бой близ селения Лекко
Так уж вышло, что, выполняя спуск с крутого склона на равнину, занятую противником, наши солдаты, находившиеся в составе передовых отрядов, стушевались. Видя это, Милорадович, со словами: «Посмотрите, как возьмут в плен вашего генерала!» — бросился вперёд и, закутавшись в плащ, стремглав устремился вниз.
Такого его подчинённые допустить не могли. Все как один устремились за своим любимцем. Обрушившись, словно лавина, на кивера неприятеля.
Удивительный манёвр перерос в стремительную атаку. В итоге французские войска потерпели поражение и бежали со своих позиций. Генерал лично в ближнем бою сломал саблю, но сражение не покинул! Пошёл атаку, неся знамя и увлекая за собой солдат. Помог Константину Павловичу Романову (тому самому, который позже не захотел становиться императором, уступив это «должность» младшему брату Николаю).
***
В 1805 году, Наполеон казнил принца крови, пэра Франции Луи Антуана Анри де Бурбон-Конде, герцога Энгиенского, что и послужило Казус белли — поводом к войне с безродным самозванцем.


***
По дороге на фронт молодой генерал, останавливаясь в небольших городках, то встречался со скромной и застенчивой княгиней Л, то с прекрасной герцогиней Э, и чуть было не предложил свою руку и сердце любезнейшей баронессе Г.
Успевал и воевать, и приударять за дамами из высшего общества. Обычное дело в те давнишние времена.
***
Между тем война с Наполеоном продолжалась. И молодой генерал, будучи командиром одного из отрядов, был откомандирован на соединение с австрийскими войсками. За храбрость был представлен к различным наградам, а также был повышен до звания — генерал-лейтенант. Самодержец, вручая ему, перед строем, новые знаки отличия, произнёс:
- Вот генерал, который достал себе чин штыком!
***
В ладно сшитом мундире, он, бравируя, не уклонялся от пуль противника, выкуривал трубку, демонстративно поправлял на груди награды. Доброй шуткой подбадривал стоящих позади него солдат. Ему везло невероятно. Нет в архивах даже упоминания его каких-либо ранений! Командир первым вскакивал в седло и сходил на землю, лишь тогда, когда солдаты, все, без исключения, были размещены в местах отдыха. Из уст в уста передавался слух, что «Он лично награждал червонцами тем из нижних чинов, которые не убивали пленённых, а доставляли лагерь живыми».
Прошёл год
Милорадович снова воюет... с турками. Командует корпусом. Освобождает от врага столицу Румынии — Бухарест. За что ему благодарные жители преподнесли золотую шпагу, обрамлённую бриллиантами и снабжённую вязью: графу Михаилу Андреевичу Милорадовичу «За храбрость и спасение Бухареста». При атаке близ местечка Обилешти он смог победить втрое превосходящие силы оттоманской порты.
Однажды румыны пригласили его в один из многочисленных замков отпраздновать очередную победу. Войдя внутрь, даже всякое повидавший генерал обомлел. На каждой ступеньке длинной лестницы справа и слева лежали головы турок, каждую из которых освещала пламя чадящего факела.
— Граф Дракула у меня не в чести! Головы захоронить! Полы тщательно вымыть! Впредь подобным безобразием не заниматься! — коротко скомандовал Милорадович, и, развернувшись, покинул помещение.
Апрель 1810 года
Высочайшим указом назначен Киевским военным губернатором. Пробыл на этом посту совсем недолго, помешала начавшаяся война, однако всё же успел создать своим подчинённым максимально комфортные условиями службы. Ему также было предписано «Мобилизовать на землях Малороссии, для возможного отражения французского вторжения: сорок тысяч солдат пехотного строя и четыре тысячи кавалерии». Приказ он исполнил, но не к началу войны, а лишь к Бородинской битве.
1812 год. Бородинское сражение
Милорадович командовал правым краем армии Барклая де Толли. Возле него и справа, и слева разрывались вражеские ядра, он крикнул своим ординарцам:
«Время обедать. Подайте каши! Да не забудьте набить мою трубку отменным табаком!». Пуля сшибла султан на его