Трудное счастье Марии.

Глава 12. А так всё хорошо начиналось.
Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.


Время неумолимо летело вперёд. Происходили понемногу перемены и в политической жизни. Но происходило это очень медленно. В деревню доходили слухи о преступлениях, происходящих в городах больших и не очень, а в деревне все было по-прежнему. Каждый добывал свой кусок хлеба честным трудом. В начале семейной жизни у Маши и Петра всё складывалось более-менее нормально. Пётр земли под ногами не чувствовал от счастья. Сбылась его мечта: любимая девушка стала его супругой. А вот о Маше этого сказать было нельзя. От супружеской жизни она ожидала чего-то большего, а не того, что сейчас происходило с ней. Если Пётр ожидал прихода ночи, как сплошное наслаждение от близости с женой, то Маша готова была на все женские уловки, чтобы как-то избежать близости. Да, она любила Петра, любила, когда он заботился о ней, помогал во всём, но не сумел молодой муж затронуть самые сокровенные уголки, не разбудил он женщину в этой хрупкой и с виду нежной натуре. Как только они оказывались в одной постели, Пётр тотчас же возбуждался и сразу старался взять от неё всю усладу, не думая о жене. А Маша в это время страдала и молилась про себя, чтобы скорее закончилась эта близость. Пётр в первые годы как-то не замечал этого, но потом у него начали закрадываться мысли о том, что слишком холодна в постели Маша. Да и при всём его старании жена никак не могла забеременеть. Прошло больше трёх лет их совместной жизни, и всё больше у окружающих возникало много вопросов, почему у молодой и счастливой, на их взгляд, пары до сих пор нет детей. Маша стала замечать, что раз, а то и два раза в неделю Пётр начал приходить домой позже, чем заканчивался рабочий день. И приходил не только без настроения, а ещё и под хмельком. На Машины вопросы или не отвечал, или отвечал грубо. Со временем эти привычки стали происходить не периодически, а постоянно, это уже просто перешло в привычку. До слуха Маши начали доходить сплетни о том, что частенько трактор Петра видели у дома Наташи. Бывшая подруга Маши до сих пор была не замужем и жила вместе со своими родителями. Отец Наташи, Кузьма Чёрный работал также механизатором в колхозе, а мать, Матрёна, уборщицей в школе и считала себя чуть ли не деревенской интеллигенцией. Маша на все сплетни только пожимала плечами и отвечала, что своему мужу она вполне доверяет.
И только тогда, когда однажды Пётр не пришёл домой на ночь, а она прождала его, сидя у окна, наконец поняла, что, видимо, у сплетен есть основания. Она не устроила Петру разнос, не устроила скандал на всю деревню, а решила раз и навсегда убедиться самой в их достоверности. И, когда в очередной раз Пётр не пришёл домой до полуночи, женщина прямиком пошла к дому Чёрных. Трактор Петра стоял немного поодаль от дома, к которому направлялась Маша. Она не пошла в дом и не стала устраивать там сцену ревности. Родители Наташки тут были совсем не при чём. Она рассудила, что бывшая подружка прячет её мужа не в доме, а где-то в другом месте. И решила первым делом заглянуть на сеновал. И оказалась права. Она неслышно отворила дверь и прислушалась. Сверху до неё доносились стоны, вскрики и женская просьба: «Ещё, Петя, прошу тебя сделай мне ещё хорошо».
-Наташа, мне надо ехать домой, - говорил её муж. Но Наташа хныкала и просила остаться. И видимо не устоял Пётр, да и самому было приятно удовлетворять разгорячённую его ласками женщину. Снова на сеновале послышалась возня, стоны и просьбы Наташи повторять, не прекращать сексуальные утехи.
Противно стало Маше от всего услышанного, и она опустошённая вернулась в пустой дом, который она с такой любовью старалась сделать уютным гнёздышком. Так и не сомкнула глаз до утра. Где-то под утро, когда вовсю уже пели петухи, вернулся Пётр и тихонько вошёл в спальню, встал у двери и прислушался к Машиному дыханию.
-Петя, я не сплю и не спала всю ночь. Я слушала, как ты развлекался с Наташкой на сеновале.
-Маша! – хотел что-то возразить мужчина, но Маша перебила:
-Не надо никаких оправданий, Петя. Я уже больше года слышу сплетни о вашей связи, но не верила ни одному слову, но сегодня я сама лично убедилась в твоей измене. Я решила, что ухожу от тебя, живи с Наташей или с кем-то ещё, коль я тебе стала не нужна.
-Ната…..ой, Маша, - запутался Пётр в именах.
-Вот видишь, Петя, ты даже уже и имя её ставишь на первое место….
-Маша, и ты скорее всего не ангелочек, - зло проговорил мужчина.
-Что ты имеешь ввиду? – подскочила женщина с кровати.
-Мы с тобой прожили почти пять лет, а детей так и нет. Ты меня никогда не хотела, всегда находила предлоги, чтобы отказать в близости…
-Не то, что Наташка, которая упрашивала тебя на бесконечное «ещё и ещё», с сарказмом произнесла Маша. – А, что сделал ты, чтобы не только удовлетворить себя, но и дать немного наслаждения и мне?
Пётр молчал. Он и предположить не мог, что сам делал что-то не так. Но, почему тогда Наташке так хорошо с ним, а жене плохо? – промелькнула мысль.
-Маша, я попробую как-то по-другому, только ты не делай скоропалительных выводов и не уходи, пожалуйста. Дай мне шанс….
-Шанс? Нет, дорогой. Как я с тобой теперь лягу в одну постель, зная, что ты ночи напролёт кувыркался с Наташкой, а может быть ещё с кем-то, не думая о том, что дома жена, которая ждёт тебя, переживает не случилось ли что-то с тобой.
-Мне говорили, что у тебя много поклонников, - как школьник лепетал Пётр. И мужчины называют тебя «наливное яблочко».
-Разве это стало для тебя новостью, моё прозвище? А вот то, что тебе нажужжала в уши Наташка для меня совсем и не новость. 
А как же по-другому можно увести чужого мужа, если не наговорить ему гадостей о жене?
Пётр молчал, переминался с ноги на ногу, как школьник, получивший плохую оценку.
-Я решила, что жить с тобой больше не буду. Нас с тобой ничего больше не связывает. Может и хорошо, что деток не нажили, а то их пришлось бы травмировать.
-Машенька, прости меня, - встал перед женой на колени Пётр. – клянусь, я больше в её сторону даже не посмотрю.
-Нет, Петр! Коль родился бычок с лысиной, так и умрёт с ней. Правду люди говорили, что когда-то в цыгане взыграет его кровь. Вот оно и случилось.
-Маша! Ты вспомни сколько между нами было всего хорошего, - давил на жалость Пётр.
-Было, было, но…прошло, Петя. У меня только за сегодняшнюю ночь выгорело то, что ещё жило в душе.
-Неужели ты меня больше совсем не любишь?
-Как можно любить того, кто ночи напролёт ублажает другую женщину, клянясь ей в вечной любви?
-Не клялся я….. - неуверенно лепетал мужчина.
-Не клялся сегодня, клялся вчера или поклянёшься завтра, - суть не в том. Суть в том, что ты предал нас и нашу любовь. Я отпускаю тебя на все четыре стороны.
-Ты останешься жить в нашем доме? – с какой-то затаённой надеждой спросил Пётр.
-Не беспокойся. Я не останусь ни в доме, ни в деревне. Я уеду, чтобы не видеть вас с Наташкой счастливых и влюблённых.
-Каких счастливых, каких влюблённых?! – возмутился Пётр.
Но Маша его уже не слушала. Она, как прилегла одетая, вернувшись после поисков мужа, так и встала, пора было идти, чтобы накормить домашних животных. Днём она прямиком отправилась сначала к родителям, чтобы рассказать о своём решении, а потом направилась в правление колхоза. Председатель колхоза с пониманием принял её заявление. Он давно знал о поведении Петра и очень жалел эту скромную, работящую женщину, которая практически выросла на его глазах. Никто в деревне не мог сказать о ней ни одного худого слова. Заявление он подписал и на прощание сказал:
-Если вдруг тебе покажется в городе плохо, Мария, возвращайся. Мы тебя не обидим. Он обнял девушку и немного прослезился.

продолжение следует