Great Blackout - Большое затемнение

появятся автобусы. Аня подошла к полицейскому и услышала, как две подошедшие перед ней американки спрашивают про автобус, идущий в наш город.

- Мне тоже туда, давайте держаться вместе! - воскликнула Аня.

Полицейский объяснил, что на автобусы можно сесть в двух кварталах от места, где они находились, и Аня отправилась туда вместе с двумя новыми знакомыми. Шагов через сто одна из них охнула и чуть не упала. Высокий каблук модной босоножки был сломан.

- Я же не смогу идти! - чуть не плача, простонала женщина.

- Мы только что прошли магазин обуви, я заметила, что там кто-то был внутри, - отозвалась её попутчица. - Идём туда.

Все трое вернулись к магазину и стали стучать в стеклянную дверь.

- В чём дело? - удивлённо спросил невысокий мужчина, подойдя к двери, но не открывая.

- Помогите, пожалуйста! Продайте какую-нибудь обувь, а то я не могу идти! - воскликнула женщина.

Поинтересовавшись размером ноги, мужчина ушёл в подсобку на несколько минут и вернулся с парой дешёвых спортивных тапочек. Надев их, женщина засияла.

- Сколько я вам должна? - спросила она у мужчины.

- Ничего не надо, - ответил он. - Люди должны помогать друг другу в беде. Кстати, советую вам поторопиться - уже темнеет, ходить в такой день по ночному Манхэттену может быть небезопасно для трёх женщин.

Поблагодарив, троица отправилась дальше. В указанном полицейским месте они действительно увидели подъезжающий автобус, в котором уже сидели люди. Никто точно не знал, в какую часть Нью-Джерси этот автобус отправляется, тем не менее вся огромная толпа рванулась к нему, быстро заполнив его доотказа. Ещё один мужчина попытался втиснуться, но его оттолкнули, и он упал, сильно стукнувшись плечом о паребрик.

- О, Господи! - воскликнула Аня, глядя на переполненный отъезжающий автобус.

- Давайте пойдём на паром, - предложила одна из её спутниц. - Доберёмся до Уихокена, а там видно будет.

К парому они пришли уже в полной темноте. Отстояв длинную очередь, переехали в Нью-Джерси. Пока плыли, Аня пыталась позвонить моей дочери, но телефон не работал. Сойдя с парома в Уихокене, им пришлось проталкиваться сквозь толпу. Стоял страшный шум, из проезжающих машин раздавались крики людей, искавших своих родных и близких. Они выкрикивали имена, но услышать их могли только те, кто оказался в непосредственной близости.

Когда отошли на относительно тихую улочку, одна из женщин достала из сумочки телефон и, к счастью, он включился. Она позвонила мужу, который хорошо знал Уихокен, объяснила, где они находятся, и через час Аня звонила в дверь нашего дома, опередив нас минут на пятнадцать.

- Мне до конца не верилось, что всё уже позади, - закончила она.

Мы встали из-за стола, чтобы идти спать, и в это время вдруг зажёгся яркий свет.

- Ура! Зажглось! Живём, ребята! - закричали мы наперебой, обнимаясь и хлопая друг друга по плечу.

Однако не всем так повезло, как нам. У Наташи в половине шестого утра не было ни света, ни воды, и она, стоя у окна, очень нервничала, так как Лёне пришлось спускаться по лестнице в полной темноте. Минут через двадцать томительного ожидания она увидела сына на тротуаре и стала собираться на работу. В это время вспыхнул свет, и на десять минут позже из крана потекла коричневая струя.

А вот в Манхэттене и в Бруклине электричество включили к утру в большинстве офисов и предприятий, но далеко не во всех жилых домах. И автобусное сообщение с Манхэттеном налажено не было, так что и Ане, и Денису пришлось звонить на работу и брать выходной. Аня решила позвонить Оле и рассказать про свои приключения, полагая, что та успела добраться домой без происшествий.

Однако, как выяснилось, Оля успела прoехать пару остановок, когда, посреди перегона, поезд вдруг остановился, освещение, кроме тусклых аварийных лампочек, погасло. Кондиционер тоже выключился, стало жарко. Кто-то крикнул, что это - теракт, и сразу вспомнилось, как при падении башен-близнецов Всемирного Торгового центра люди, оказавшиеся в сабвэе под той частью Манхэттена, погибли под обломками. В дальнем конце вагона какая-то женщина завизжала, а потом затряслась в припадке.

- Ой, мамочка! - невольно вырвалось у Оли.

- Не переживайте так, девушка, всё будет хорошо! - вдруг отозвался на чистом русском языке мужчина лет пятидесяти, сидевший напротив.

- Вы думаете? - с надеждой спросила Оля.

- Ну конечно! Раз нас не засыпало и мы ничего не слышали - значит, ни взрывов, ни завалов близко нет. Просто какая-то авария. Так что посидим тут - и либо поезд снова пойдёт, либо придут спасатели и освободят нас. А паниковать не надо.

Mужчина говорил очень убедительно, и хотелось ему верить. Однако прошло уже больше получаса и было очень душно, хотя все окна были давно открыты. Толстая женщина, сидевшая недалеко от Оли, громко всхлипывала, и по её щекам катились крупные слёзы.

Наконец кто-то крикнул: "Идут!" Вглядевшись в тёмное окно, Оля различила силуэты нескольких мужчин с инструментом в руках. Подойдя к вагону, они стали выламывать двери. Все, моментально притихнув, с надеждой смотрели на их сильные руки.

Проделав достаточно большую дырку, рабочие стали помогать пассажирам вылезать и спускаться на пути. Женщина, у которой был припадок, уже пришла в себя, но выглядела очень слабой. Двое мужчин в вагоне помогли ей подойти к двери и передали на руки рабочим. Русский дядечка вылез и протянул руку Оле. Толстая женщина с трудом протиснулась в отверстие, порвав при этом брюки на бедре.

Потом, когда все шли по туннелю, подсвеченному фонарями рабочих, шедших впереди и сзади нестройной колонны пассажиров, Оля вдруг услышала какую-то возню и громкий писк. Что-то тёмное метнулось наискосок по туннелю в полуметре от неё, на пару секунд попав в луч фонаря, и Оля с омерзением разглядела большую крысу с длинным хвостом. От неожиданности она отскочила, запнувшись за что-то в темноте, и наверняка упала бы, если бы русскоговорящий мужчина, шедший за ней, не подхватил её за руку. Заметив, что несколько человек включили мобильные телефоны и использовали их в качестве подсветки, Оля тоже вытащила свой мобильник и раскрыла. Идти стало полегче.

Туннель казался бесконечным, но, наконец, впереди посветлело, и вскоре они вышли на станцию, где рабочие помогли взобраться на платформу и указали направление к выходу. Оказавшись наверху, Оля с удовольствием вдохнула свежий воздух. Мобильный телефон не работал.  Вместе с русским дядечкой  она подошла к остановке автобуса, идущего в Бруклин. Увидев рядом с остановкой телефон-автомат, она позвонила домой, в квартиру, где жила со своим женихом, думая, что он должен быть уже дома. Однако никто не отвечал и автоответчик не включался.

- Серьёзно? - услышалa она удивлённый голос своего попутчика, говорившего по соcеднему телефону. - А я-то думал, просто авария в сабвэе. Ладно, главное, вы обе дома, а я уж как-нибудь доберусь.

- Вы что, автобуса ждёте? Они же не ходят, - сказала в это время проходившая китаянка лет сорока в шортах и футболке.

- А что вообще случилось? - спросила Оля.

- Как что? Затемнение! Электричество во всех восточных штатах отключилось. Откуда вы взялись? - удивлённо спросила женщина.

- Из-под земли, - ответила Оля и засмеялась нервным смехом. - А как же нам в Бруклин добраться?

- Идите по этой улице к Бруклинскому мосту, тут недалеко, пешком через мост - и окажетесь в Бруклине, - объяснила китаянка.

Поблагодарив, Оля с попутчиком пошли к мосту. По нему уже двигалось множество людей. Машин было немного. Проезжавший грузовик притормозил около женщины, которая медленно брела с ребёнком на руках, держа второго малыша лет пяти за руку. Водитель, смуглый мужчина лет тридцати, вышел, открыл дверь и помог женщине с детьми залезть в высокую кабину. Полная женщина лет пятидесяти в деловом костюме, ковылявшая на высоких каблуках, проводила отъезжающий грузовик долгим взглядом и вздохнула.

По дороге Олин попутчик рассказал, что его жена пришла домой около четырех и попросила дочку, собиравшуюся ехать к подруге в Квинс, помочь ей собрать бельё для прачечной. Но в это время позвонила родственница из России, жена проговорила с ней минут двадцать к явному неудовольствию дочери. Пока они собирали бельё - свет погас, и только позже они сообразили, что, если бы не эта задержка - дочка тоже оказалась бы в сабвэе.

- Смотрите-ка, что делается, - вдруг прервал он свой рассказ.

Около бензозаправки, мимо которой они шли, стояла очередь из нескольких десятков машин. Большинство водителей и пассажиров сидели внутри, открыв окна. Некоторые спали, откинув сиденья назад. Один мужчина курил, сидя на капоте машины.

- Почему такая очередь? Ведь заправка не работает? - спросил его Олин попутчик.

- В том-то и дело, что не работает, - объяснил тот. - А мы все приехали из разных городов и, как назло, бензин кончился. Мне ехать домой несколько часов, в Рочестер, а им вот - в Онтарио, - указал он на машину с канадскими номерами и вздохнул. - Видно, ночевать здесь придётся.

Домой Оля попала в половине десятого, страшно усталая, но жениха дома не было. Зная, что он работает в другой части Манхэттена, на семьдесят шестом этаже, и ездит на работу на автобусе, она всё же на всякий случай выглянула в окно. Его машины на том месте, где он вчера припарковался, не было.

- Может быть, он за мной поехал и попал в пробку? - подумала Оля. Она подошла к телефону, и сообразила, что автоответчик без электричества не работает.  Нашла спички и свечку и зажгла её, укрепив на блюдце. Поев хлеб с сыром, Оля почувствовала страшную усталость и прилегла на диван, забывшись в тяжёлом полусне. Очнулась от звука открываемой двери и глянула на будильник с фосфоресцирующим циферблатом. Он показывал десять минут первого.

- Дима, что случилось?! - воскликнула она, вскочив с дивана. - Где ты был?

- Там, в коридоре, портативный холодильник, не открывай, - негромко, усталым голосом, ответил Дима и плюхнулся в кресло.

Оля взяла блюдце со свечкой и подошла поближе.

- Дима, что с тобой?! - закричала она в ужасе. - На тебе ж лица нет! В гроб краше кладут!

Оказывается, Дима был на работе, когда электричество отключилось. Он тут же сообразил, что холодильник тоже выключился и его биохимический эксперимент, продолжавшийся почти три года, под угрозой. Спустившись вместе со всеми по тёмной лестнице с семьдесят шестого этажа, он пришёл пешком домой, погрузил в машину портативный холодильник и поехал назад. К счастью, в машине оказался исправный фонарик, однако подъём на семьдесят шестой этаж занял у него больше часа. Ещё полчаса он приходил в себя, думая, что сердце вот-вот выскочит из груди от такого "упражнения". Дрожащими от переутомления руками он переложил образцы из ещё холодной морозильной камеры в портативный холодильник, обложил искусственным льдом, залил жидким азотом, загерметизировал и пошёл вниз. Холодильник, оттягивавший его плечо, весил, казалось, тонну, но Дима боялся оставить его, чтобы кто-то, придя на работу раньше него, не открыл из любопытства и не испортил результаты его трёхлетнего труда.

- Завтра, если дадут электричество, надо отвезти их назад, - закончил он.

- Димуля, а ты не забыл, что через два дня, в воскресенье, мы идём на свадьбу? - негромко,