ЗЕЛЁНЫЕ ГЛАЗА

 «Как сын похож на Вас» - не раз слышала она. И, чуть улыбаясь, пожимала плечами: « Сын ведь, на кого же ему походить».
Вообще-то, сероглазый и русоволосый сын был копией отца. Но все трое были «очкариками».
Очки и русые волосы отвлекали от других черт и делали их похожими друг на друга.
Но… Сын не мог походить на неё.   Не  она его родила.  Другая, первая жена её любимого мужа.
  Нет, она не уводила его из семьи.  Там всё закончилось раньше, чем они встретились. Мальчик жил с матерью. Иногда приходил к ним в гости, но нечасто, его мама не одобряла эти контакты.
Её сыном он стал в ту минуту, когда холодным октябрьским утром,  испуганный, появился на пороге их квартиры и прошептал, давясь слезами:  «Маму увезли в больницу». Произошёл несчастный случай. На следующий день его мама умерла. И ребёнок, конечно, остался жить с ними.
  Для неё-то он сразу стал сыном. Но мальчику в 10 лет не так просто было пережить потерю и признать мамой другую женщину.  И всё же это произошло. Не так просто, не сразу, но состоялось.  Прошлое постепенно таяло, уходило в сторону.  И стала жить дальше полная,  счастливая семья: папа, мама и сын, так похожий, как говорили окружающие, на них обоих.
  Что сын полностью признал её мамой, она поняла, когда однажды, придя из школы, он задал ей вопрос : «Мама, ты – еврейка, папа – русский, а кто тогда я по национальности?».  Ведь в этот момент мальчик забыл ,что он был рождён другой женщиной, его родная мама была русской.
  Сын рос добрым, внимательным, чутким. Очень любил рисовать, учился в художественной школе и закончил её на отлично. Папа всегда был идеальным натурщиком для набросков, терпеливым и послушным.  Мама получалась хуже и отказалась позировать. Сын объяснял, что у мамы в лице нет характерных черт, за которые можно бы было зацепиться. Всё мягко, округло. Мама не обиделась. И без этого у неё с сыном были тёплые, доверительные отношения.  Её материнское чувство было удовлетворено.
  И лишь изредка, откуда-то из самой глубины души , вдруг прорывался вопрос, отзывавшийся болью от неисполнимости ответа.
«А каким бы был рождённый ею ребёнок? Были бы у него (или у неё?) её зелёные глаза? Ведь у брата обе дочери унаследовали его зеленоглазость.»
С мужем они об этом не говорили, не трогали эту болезненную для обоих тему.  Ведь когда врачи предупредили о смертельной опасности беременности, они  вместе решили, что рисковать не будут. И больше к этому вопросу не возвращались.  А когда сын стал жить с ними, всё, казалось, забылось.
 И однажды она не выдержала и заговорила об этом с мужем.
Муж , не  колеблясь, сказал, что глаза их ребёнка были бы обязательно её, зелёные.  И тут же добавил : « Но ведь серые глаза нашего сына не хуже, правда?» . « Конечно» - согласилась она.
 Они не думали, что их разговор может услышать сын, занимающийся в соседней комнате.
 Шли годы. Сын вырос, стал художником. Он часто дарил родителям свои картины.
И однажды, на годовщину их свадьбы, он принёс в подарок картину.  Это был семейный портрет – отец, мать и сын. Она и муж были узнаваемы сразу, сын ,в общем-то, тоже.
Но что-то в этой картине её взволновало. И только вглядевшись, она поняла, что её поразило.
У сына на картине были зелёные глаза. ЕЁ глаза.