«Троечник».
Антон Маркин отодвинул в сторону занавеску. Накрахмаленные белоснежные шторки висели на натянутой суровой нитке, привязанной к двум гвоздикам. Он приподнял одну из них и посмотрел на улицу. По дороге, на велосипеде «Орлёнок», проехал соседский мальчик Гоша. Дядя Вася, живущий напротив, возвращался с работы, неся в руке свой бессменный коричневый чемоданчик. В секторе обзора из окна больше ничего не происходило. Где-то вдали прокричал петух, его голос внёс хоть какое-то оживление в гнетущее однообразие района на окраине города. На дворе стояла зима, но в родном приморском городе Антона снег, как часто бывает на юге, ещё не выпадал. Небо затянуло дождевыми тучами, между которыми пытались пробиться слабые солнечные лучи. Они образовывали молочные белые пятна, существовавшие совсем недолго, так как их поглощали медленно наползавшие со стороны юга серо-чёрные облака. Затем такие же окошки на время возникали и в других местах, но извечный ход туч по небу продолжался, прекращая их существование. Почерневшие от недавно прошедшего дождя и слабого света унылые деревья стояли, без листьев, не шелохнувшись, порождая внутреннюю зимнюю грусть. За спиной, приятно потрескивали дрова, тепло от них медленно растекалось по всем комнатам. Отец, отоспавшись после ночной смены, растопил печку. Он открыл дверцу и подбросил ещё поленьев в огонь.
- Что-то свиста моего друга Санька не слышно, - с удивлением подумал Антон, продолжая стоять у окна. – Уже время вышло, скоро темнеть начнёт. Ведь договаривались же!
Он быстро собрался, взял футбольный мяч и направился к товарищу. На улице из труб нескольких домов, в которых только что затопили печки, клубясь, вылетал белый дым. Приятный запах сгоревшей древесины лёгкий ветерок разносил по всей округе.
Сашкин дом находился на параллельной улице, которая примостилась на пологом склоне невысокой горки. Обогнув часть района, по проулку он вышел к нужному месту. У соседского дома товарища, на асфальте группа девчонок разного возраста играла в классики. Среди них особенно выделялась одна юная прелестница, симпатичная Оля Ойкина. Девочка была на два года младше Антона и Александра, которые учились в восьмом классе, но уже по-взрослому сформировалась и вызывала трепетные чувства у ребят. Красотой этого удивительного юного создания не засматриваться было просто невозможно. Антону она тайно нравилась, но парень даже подобных мыслей стеснялся. В те времена нужно было ещё дорасти до нежных чувств. Проявлять влюблённость в таком юном возрасте считалось неприличным, засмеют сверстники, осудят взрослые. Ухаживать разрешалось, только лишь отслужив армию. Он подозревал, что его друг тоже был неравнодушен к своей соседке и это несколько тревожило Антона.
- А уроки сделали, что уже скачете, словно козы на лужайке? – спросил он, шутя, у девчонок, с надменным видом.
В ответ посыпались отговорки, шутки и претензии.
- Ой-ой, командир мне нашёлся! – огрызнулась бойкая черноглазая Вера.
- Тебя забыли спросить, что нам делать, а что нет, - поддержала её Наташа.
- А ты кто такой, чтобы с нас спрашивать? Сам-то уроки сделал? – пошла в наступление конопатенькая, словоохотливая Людочка, прыгая в стороне на скакалке.
И только Оля повела себя дружелюбно.
- Ты к Сашке? – спросила она, блестя большими карими глазами.
Девочка была из обеспеченной семьи и среди подруг выделялась заграничными нарядами. Все знали, отец её - моряк дальнего плавания. На всю улицу только у них был личный автомобиль «Волга».
- К нему, - остановился и ответил, со слегка смешливым прищуром глаз, Антон.
- Я через забор сегодня слышала, как его мать лупила за двойки, - она язвительно улыбнулась. – Смотри, чтобы и тебе под горячую руку не попало.
Антон ничего не ответил, развернулся и прямо с дороги зашагал к Сашкиным воротам. Он медленно приоткрыл дверь во двор и стал наблюдать в щелку за обстановкой. Из будки вылез огромный лохматый, но добрый пёс Буян. Он два раза грозно гавкнул в сторону ворот для проформы, с большим удовольствием потянулся, прогнувшись в спине, и встряхнул свою шкуру от пыли. Напившись воды из миски и понюхав отполированную до белизны кость, давно бесполезно лежавшую тут же, грозный сторож залез обратно в будку, гремя цепью. Сверху, на виноградной палатке, сидел, замерев и сжавшись, кот Марсик, с глупым видом наблюдая за всем происходящим внизу. На фоне потемневшего неба он напоминал мужскую серую шапку-ушанку. На телевизионной антенне, торчавшей на мачте, выше крыши дома, глухо прокричала арабская кольчатая горлица: «Чеку шку, чеку шку». Вдруг открылась дверь дома, из неё выскочил дружок Сашка, а за ним его мать с криком, держа в руках кусок резинового шланга. Это был тот самый случай, когда говорят: «Что под руку попало».
- Ах ты, гад такой! В бандиты уже записался? – кричала истошно Вера Павловна.
Она, проявив завидную прыть, настигла сына у порога, схватила его за шкирку и перетянула шлангом ниже спины по мягкому месту.
- Ой, мама, я больше не буду! – взвыл кореш и выгнулся, как до этого пёс Буян.
Она его ещё пару раз огрела и потащила за ухо домой.
- Футбол сегодня явно не состоится. Сашке сейчас не до того, хоть бы кожа не треснула, - сделав явно напрашивавшийся вывод, Антон, прикрыл дверь.
На следующий день товарищ ему расскажет, что стряслось. Сашка шариковой ручкой нарисовал у себя на руке картинку, вроде блатной наколки. Его вообще постоянно тянуло к тем, кто играл в карты или на деньги в «пожарчик», каким-то кулачным разборкам, к нехорошим ребятам, которых в будущем явно ждёт «дом казённый». Тётя Вера воспитывала его одна и чувствовала эту тенденцию, изо всех сил пытаясь оградить сына от «особо одарённых» личностей. Она, естественно, как любая мать хотела воспитать из него порядочного человека.
Антон шёл мимо девчонок, подбрасывая мячик на ходу.
- Тебе друга жалко? – сквозь задумчивость, услышал он слова Ойкиной.
Парень остановился и повернул голову в её сторону. Девочка смотрела лукавыми глазами, улыбка проскользнула по тонким губам.
- Очень! – с иронией ответил он.
- Антоша, а как ты учишься? – задала она ему неожиданный вопрос.
- Нормально, - ответил он немного нервно, не ожидая такого пристального интереса к своей персоне.
- А почему же тогда твой друг, когда мать его лупила в прошлый раз за двойки, кричал оправдываясь: «Антон мне не пример, он учится на тройки».
Внутри у парня вспыхнуло негодование.
- Да он мои контрольные списывает постоянно…, - в своё оправдание выпалил слова возмущения Антон и осёкся. – У меня больше четвёрок, чем троек, - добавил он уже спокойным голосом.
- Всё равно, с тройками в учёбе морским офицером не станешь, - произнесла она загадочные слова для Антона и смотрела как-то хитро.
Он сначала хлопал глазами недоумённо, потом демонстративно повернулся и ушёл.
* * *
В военно-морских учениях наступило временное затишье. По подземному командному пункту массово не перемещались офицеры штаба с картами, тубусами и чемоданами, не поступали вводные и приказы от вышестоящего командования. После напряжённых нескольких дней суеты можно было расслабиться и отдохнуть, поговорить на жизненные темы.
- Антон, ты чего такой задумчивый?
Контр-адмирал Маркин пребывая в некоторой прострации, услышав вопрос в свой адрес, очнулся.
Напротив, в удобном кресле, положив нога на ногу, сидел, улыбаясь, его однокашник по военно-морскому училищу и академии капитан первого ранга Ясенев Виктор Иванович.
- Да так, вспомнил своё детство, улицу, на которой рос, приятеля Сашку Василенко, - добродушная улыбка проскользнула по его лицу. – Когда-то дружили с ним крепко, а школа закончилась, разошлись наши дорожки-пути в разные стороны и концы страны. За всё время встречал его пару раз, когда в отпуск приезжал домой. Здоровались, но не общались.
Он задумался на несколько секунд.
- Мать Сашкина всё таки добилась своего, вывела сына в «люди». Работает сейчас машинистом на железной дороге и даже техникум заочно закончил. В этом его супруга постаралась, вытянула, - загадочный взгляд Антона Сергеевича замер в одной точке.
- Ты прав, в детство и юность мы с возрастом всё чаще и чаще мысленно возвращаемся, - поддержал разговор Ясенев.
Маркин припомнил один случай из своей с Александром дружбы. Надо было как-то заполнить время, не всё же о службе думать. Тем более что однокашники за предыдущие два дня о своей учёбе в «системе», судьбах друзей и знакомых почти всё переговорили. Они с интересом вспоминали: как жили, учились, любили и страдали.
- Ты знаешь, друг мой был непоседа с хулиганскими наклонностями. Мать его часто за двойки, а особенно непослушание, ремнём охаживала. Самое странное, что он ни капли этого не боялся. Ведь детьми же ещё были! - Маркин удивлённо покачал головой. - Как-то раз мы с Санькой возвращались со школы домой, а учились тогда в пятом классе. Он в тот день схватил две «пары». Я его спрашиваю: «Тебя сегодня, наверное, мать наказывать будет, с двойным усердием?». На что он мне, смеясь, отвечает: «Хочешь послушать «концерт», тогда приходи к забору у Тихоновых во дворе к 17.00. Мать как раз к этому времени домой с работы придёт». Договорились, что он кричать будет громче обычного, чтобы я хорошо слышал. Дело в том, что между нашими дворами был ещё один. Мои родители с соседями Тихоновыми всю жизнь были дружны. Можно было без проблем попасть на их территорию. Помню, тогда уже зима началась, но в нашем южном городе холод был редкий гость. Снег тоже, иногда выпадал. Подошёл я к условленному месту, уже стемнело. Стою, перетаптываюсь возле невысокого забора. Потом присел на корточки, чтобы не видно было. Прошла Сашкина мать домой, а крика никакого нет. Я ещё подождал немного, надоедать стало. Из дома вышла соседская девочка Юля. Спрашивает: «Антон, чего ты тут торчишь?». Отвечаю: «Сашку жду». Она по своим делам ушла со двора. Время вышло, а крика всё нет. Появилось подозрение, что видимо что-то не срослось. Рядом впритык к стенке стояла широкая бочка, я залез в неё, чтобы вопросов никто лишних не задавал. Просидел битых полчаса и задремал. Сквозь сон слышу, дверь стукнула. Я из бочки приподнялся и через забор смотрю. Друг мой подался в сарай и обратно бежит с банкой огурцов. Я его окликнул и спрашиваю: «Саня, когда представление начнётся?». Он рассмеялся и говорит: «Антоха, сегодня концерта не будет, сестра из Донбасса приехала. Матери не до меня». На следующий день мы с ним смеялись до слёз, я ему рассказал о том, как уснул в зрительном зале.
- Смелым пареньком рос твой друг. А чего не общаетесь? – поинтересовался Ясенев.
- Как это обычно бывает из-за девушки. Мы с другом были влюблены в одну красивую девчонку. Один раз даже из-за неё чуть не подрались, после чего между нами чёрная кошка пробежала. Я почему-то посчитал, что дружок у меня её увёл. Теперь понимаю, что верней будет сказать – она выбрала его. Сердцу не прикажешь, но обида всё таки осталась.
- Человеку свойственно идеализировать прошлое.
Маркина так охватили воспоминания, что он с удовольствием продолжил разговор на эту тему.
- Была такая, Оля Ойкина, теперь
