спальню Мишеля…, - в углу рта пожилого господина мелькнула сардоническая складка, - …и вижу тебя, лежащей в его постели.
- Ф-ф-у! – с отвращением сказала женщина. – Тебе снятся совсем не джентельменские сны.
- Я не джентельмен, когда люблю тебя, - сказал пожилой господин. – Я мальчишка, с револьвером в кармане.
- Ты убил меня и Мишеля! – звенящим голосом сказала женщина.
- Я убил тебя и Мишеля, - усмехнулся пожилой господин. – А потом пустил себе пулю в висок.
В гладкой стене слева обозначилось нечто, нарушающее её гладкость и белизну, их тени споткнулись, сломались и утонули в тёмном проёме витринного окна. За пыльным стеклом, на выцветшем зелёном бархате, был разложен набор предметов, свойственных лавке древностей. Рядом с витриной, в стену была врезана узкая дверь.
Казалось, их тени вошли вместе с ними, за дверью плавала полутьма. По мере того, как они продвигались через зеленоватые сумерки, в глубине проступало лицо, как древняя монета сквозь песок на дне моря. Лицо не было ни мужским, ни женским, оно выглядело так, как будто принадлежало существу, не имеющему ничего общего с тем, что живёт, как будто его извлекли из недр, где покоятся немые языки и забытые народы.
На прилавке перед ним стоял ящик, полный серебряных и медных украшений.
- Посмотри, какая прелесть! – девушка выхватила из ящика медный браслет. Сверкнули красные искорки глаз, чешуя покрылась зелёной патиной, медный змей кусал себя за хвост.
- Уроборос, символ Времени, - тихо сказал седой господин.
- Время! – каркнуло существо за прилавком.
Мужчина и девушка вздрогнули. Но, существо уже застыло, как будто это и не оно произнесло слово.
- Я хочу это, - сказала девушка.
- Сколько? – спросил седой господин.
- Десять пенсов! – каркнуло существо ему в лицо.
Это было слишком дорого. Слишком, слишком дорого приходилось платить за кусок позеленевшей меди.
Седой господин достал монету и уронил её на прилавок.
***
Продавец достал из-под прилавка тяжёлый ящик и поставил его перед собой. Ящик был полон доверху десятипенсовыми монетами.
*
