(Почти индийская мелодрама, с танцами, но без песен)
Выкладываю свой рассказ.
(О нём вещала в прошлый раз).
Его шептала Муза мне
В ночной бессонной тишине.
Писала я старательно,
Прочтите обязательно!
1
Леди Айскин зевнула, прикрыв ладонью рот, и посмотрела в зеркало. Руби, камеристка, старательно укладывала последний локон в изысканную причёску, когда в комнату вбежала запыхавшаяся Лота, вторая камеристка.
- Г-госпожа… - от волнения девушка даже начала заикаться. – Там… Там приехал граф Атонианский… Он желает вас видеть!
Леди Айскин так резко повернулась, что Руби, от неожиданности, уколола её шпилькой. Леди вскрикнула и шлёпнула служанку по руке.
- Безрукая корова! – гневно вскричала она.
- Простите, госпожа… - испуганно пролепетала служанка, отступая.
- Ты уверена? – обратилась леди Айскин к Лоте. – Это точно Его Светлость?
- Так сказал дворецкий… Это он послал меня к вам.
- С чего это графа принесло в такую рань? – забеспокоилась леди, вновь поворачиваясь к зеркалу.
- Не знаю, госпожа, - ответила Лота.
- Тебя, дуру, и не спрашивают! – огрызнулась леди Айскин. - Где граф сейчас?
- Дворецкий отвёл его в голубую гостиную.
- Тогда ступай и скажи Его Светлости, что я приду через несколько минут.
- Слушаюсь, госпожа, - присела в полупоклоне служанка.
- Да смотри, веди себя вежливо и почтительно. Правильно поклонись, как тебя учили. И не пялься на него, граф не любит, когда смотрят на его лицо.
- О, нет, госпожа! Я не буду смотреть на него… Ни за что! - затрясла мелкими кудряшками служанка.
- Отворачиваться тоже нельзя, он может обидеться. Веди себя естественно, как будто ничего не замечаешь.
- Да, госпожа… - пробормотала Лота и выскользнула за дверь.
Спускаясь на второй этаж, где находилась голубая гостиная, предназначенная для приёма высокопоставленных гостей, она бормотала под нос:
- Как же, не заметишь тут ничего, когда его уродство просто бросается в глаза… Да на него страшно смотреть! Настоящее чудовище…
Войдя в голубую гостиную, девушка увидела высокого человека, одетого в тёмный атласный костюм, отделанный белоснежным мехом и серебряной вышивкой. Он стоял к ней спиной, заложив руки назад, и смотрел в открытое окно, выходящее в сад. Лота втайне обрадовалась, что не видит его лица.
Склонившись в глубоком поклоне, девушка произнесла:
- Леди Айскин придёт через несколько минут, Ваша Светлость.
Граф даже головы не повернул, словно не услышал. Лота, выпрямившись, минуту смотрела в прямую широкую спину, по которой струились тёмные с сединой волосы, собранные в пучок и перевитые серебряной лентой, раздумывая, не повторить ли сообщение, но затем отступила и тихонько выскользнула из комнаты.
Граф медленно повернулся и посмотрел на закрытую дверь. Продолговатое мрачное лицо, обезображенное уродливыми шрамами, было неподвижным и застывшим, словно маска. И только прищуренные тёмные блестящие глаза казались живыми: в их глубине отражались тщательно скрываемые чувства.
Спустя несколько минут послышались торопливые шаги, шелест шёлковых юбок, дверь распахнулась и в комнату вошла леди Айскин в сопровождении обеих камеристок. На губах женщины сияла приветливая улыбка, но в глазах притаилась тревога. Все трое склонились в глубоком реверансе, и граф ответил им вежливым поклоном. Движения гостя не отличались изяществом. Они были скованными и несколько неуклюжими. Это и понятно: Его Светлость не был салонным щёголем; большую часть жизни он провёл в седле и на поле битвы.
- Доброе утро, сударыня, - приветствовал граф хозяйку. – Извините, что потревожил в столь ранний час, но я ехал мимо и решил заехать сейчас, так как возвращаться буду другой дорогой… У меня к вам небольшое дело, которое я хотел бы обсудить наедине.
- Доброе утро, милорд! – сердечно ответила леди Айскин, продолжая приветливо улыбаться. – Всегда рада видеть вас в моём доме.
Тревога в глазах женщины сменилась любопытством. Она посмотрела на камеристок и жестом приказала удалиться. Девушки тут же, с радостью, исчезли. Леди Айскин указала на одно из кресел, стоявших у огромного камина.
- Прошу вас, милорд... Вина?
- Нет, спасибо.
Леди опустилась в кресло напротив и с любопытством уставилась на гостя.
Граф откинулся на высокую удобную спинку, положил ногу на ногу, сцепил на коленях руки и заговорил хриплым, сорванным в атаках голосом:
- Вы знаете, сударыня, что я долго отсутствовал дома, скитаясь на чужбине… Воевал в разных армиях, служа всевозможным правителям и проливая кровь за чужие интересы. Лишь недавно вернулся домой - меня призвал семейный долг… Жизнь скитальца и наёмника не позволила мне жениться, поэтому сейчас, несмотря на преклонные года, я остался один, без супруги и детей… Я баснословно богат, знатен и независим. В моём доме есть всё, кроме одного: в нём нет хозяйки. И я решил жениться. – Глаза леди Айскин испуганно распахнулись, а лицо слегка побледнело. – Я знаю, что далеко не молод и, мягко говоря, некрасив… И понимаю, что ни одна благородная девушка не пойдёт за меня по доброй воле. А я не желаю брать в дом женщину, которая будет не только не любить, но и ненавидеть меня. Поэтому решил жениться на простой, но хорошо воспитанной девице, сироте, которая, пусть и не полюбит меня, но будет, хотя бы, благодарна за то, что я её возвысил, дал положение в обществе и достаток… Я слышал, сударыня, у вас в доме есть такая девица – некая Элиссандра, ваша воспитанница.
- Святые Небеса! – в изумлении воскликнула леди Айскин и даже всплеснула руками. – Это невозможно!
- Невозможно? – В тёмных глазах графа отразилось удивление. – Почему? Она помолвлена?
- Нет!
- Так в чём причина?
- Элиссандра – рабыня!
- Рабыня?
Казалось, граф был шокирован. Хотя лицо его оставалось неподвижным и на нём не отразились никакие чувства, но глаза налились гневом. Он уставился на леди Айскин с таким выражением, словно хотел её немедленно убить. Женщина сжалась от испуга и пролепетала:
- Простите, Ваша Светлость, что особое положение этой девушки ввело вас в заблуждение, но право, я и сама иногда забываю, что Элиссандра – невольница. Мало кто в доме помнит, что эта девица не свободная приживалка, а рабыня…
- Как так вышло, что рабыню воспитывали, как свободную? – В хриплом голосе графа прозвучали ледяные нотки.
- Это случилось не по моей вине… - словно оправдываясь, пробормотала женщина. – Это всё покойный супруг. Это он шестнадцать лет назад привёз девочку в замок и приказал растить и воспитывать совместно с нашими детьми. Он питал необъяснимую привязанность к малышке – я даже ревновала… - Леди Айскин отвернулась к окну и сердито поджала губы. – Подозреваю, что Элиссандра – его дочь от какой-нибудь потаскушки… После смерти супруга я сразу указала бастарде на её законное место, и сейчас она прислуживает моей дочери. Однажды я даже хотела продать эту девку, но дочь отговорила меня, так как очень привязалась к Эллис.
Граф резко поднялся и порывисто зашагал по комнате. Затем повернулся к леди Айскин и произнёс:
- Что ж… Это даже упрощает дело. Я хочу выкупить у вас эту девушку!
Леди Айскин поражённо уставилась на графа.
- Вы всё равно хотите жениться на ней?!
- Я могу себе это позволить… Я сам себе господин и больше никто не может мне указывать, что я могу, а что не могу делать! – с некоторой горячностью воскликнул граф. – Сколько вы хотите за Элиссандру?
Леди Айскин минуту отходила от шока, а потом осторожно ответила:
- Я могу отдать вам Эллис бесплатно… Более того, никто и никогда не услышит из моих уст, что она… была рабыней… И я дам девушке приданое, если… - она запнулась и бросила на графа настороженный взгляд, - …если вы простите наш земельный долг…
- Согласен, - не раздумывая кивнул граф.
Леди глубоко вздохнула, переводя дух, и искренне улыбнулась.
- Когда свадьба?
- Примерно, через месяц. Я пришлю письмо с точной датой. Венчание состоится в вашем храме, пира не будет. Сразу после обряда мы уедем.
Леди Айскин согласно кивала. Её вполне устраивали такие условия.
- Ну что ж, раз мы обо всём договорились, я покину вас, леди. Готовьтесь к торжеству, собирайте приданое. На этом разрешите откланяться…
- А… Разве вы не хотите взглянуть на… невесту?
- Я увижу её у алтаря, - обронил граф, коротко поклонившись. – До свидания, сударыня.
- До свидания, милорд, - присела в реверансе леди Айскин.
Когда за графом закрылась дверь, женщина с облегчением вздохнула и прошептала:
- Бездушное чудовище… Слава богам, что ему не приглянулась моя Люсиль… Этот урод прав: ни одна порядочная девушка не захочет стать его супругой, даже несмотря на баснословное богатство и знатность. Только безродная рабыня ему и пара!
Позвонив в колокольчик, леди вызвала камеристок и приказала привести Элиссандру. Рабыня прибежала через несколько минут, запыхавшаяся, и склонилась в низком поклоне. Леди Айскин недовольно посмотрела на склонённую темноволосую головку, а когда девушка выпрямилась, лицемерно улыбнулась.
- Детка, у меня есть для тебя хорошая новость, - заговорила она елейным голоском. – Один знатный господин хочет взять тебя в жёны.
Эллис бросила на госпожу испуганный взгляд.
- Знатный господин? Но…
- Я сказала ему, что ты рабыня, но это не остановило его пылкости… Он пожелал даже выкупить тебя. Радуйся, милочка, скоро ты станешь истинной леди. Из грязи да в князи! – криво улыбнулась леди Айскин.
- Но я не хочу замуж! – воскликнула Элиссандра. – Мне всего шестнадцать!
- А твоего желания никто не спрашивает, идиотка! – вспылила леди. – Я знаю все твои желания: ты мечтаешь залезть в постель к Бриссу! Забудь о нём, маленькая дурочка! Ты станешь женой графа Атонианского, хочешь ты этого или не хочешь! Этот старый уродливый дурак хочет сделать тебя законной супругой, дать свободу, положение в обществе, сытую обеспеченную жизнь, а взамен не требует ни любви, ни обожания, а лишь покорность и благодарность! А она лепечет, что слишком молода для замужества... Пошла вон с моих глаз и готовься к свадьбе, а будешь упрямиться, я выведу тебя на рынок и продам в портовый бордель!!!
2
Новость всколыхнула поместье Айскин, как брошенный в болото булыжник застоявшуюся тину. Сам граф Атонианский, владыка и повелитель края, берёт в жёны безродную нищенку, приживалку в чужом доме! Неслыханное дело! Но лишь немногие завидовали «счастью» Элиссандры. О графе в Атонианской долине ходили разные слухи, один хуже другого. Говорили, что он жесток и беспощаден, что скор на расправу, что безжалостен и вспыльчив – и это подтверждалось многочисленными поступками сюзерена. Говорили, что наложницы графа долго не живут – он их или замучивает до смерти извращёнными грубыми пристрастиями, или убивает за малейшую непокорность. О его уродстве вообще ходили слухи один невероятнее другого.
Все эти сплетни, конечно же, не прибавляли оптимизма «невесте». Элиссандра находилась в каком-то горестном трансе. Прекрасные голубые глаза не просыхали от горьких слёз. Люсилианна – подруга
