ЧУДЬ ХОМЯЧЬЯ

Колеса не спустили, движок не стуканул, гаишник не выморозил долю. И только синие пассажиры стали зелеными. Укачанные, они плавно, стараясь не расплескать содержимое желудков, спускались  на грешную землю. Только успевший похмелиться Хомяк и не успевший с вечера напороться Шаляпин  чувствовали себя вполне сносно, им путешевствие к бабе Шуре  представлялось чем то вроде экскурсии  к юрте шамана со странныим именем  баб Шура. Баба Шура, предупрежденная  Бугром, вышла на встречу пациентам. Здесь она увидела как полтора  десятка измученных нарзаном колхозников, еле сдерживая смех наблюдают за тем, как молодой, явно пьющий парень, одной рукой придерживая дверь будки, другой помогает красивому, слепому мужчине спуститься по ступенькам грузовика. Слепой, держась за руку товарища, второй рукой отчаянно рыскал вокруг себя, пытаясь нащупать что нибудь твердое, за что можно было бы зацепиться. Иногда его рука упиралась в поводыря и лихорадочно начинала ощупывать часть тела,попавшую в руку, чем вызывал сдавленный смех окружающих. Неподвижный взгляд, строгое, напряженное лицо. Каждый раз, слыша смех попутчиков, слепой будто вздрагивал и легкая тень пробегала по красивому, загорелому лицу, будто судорогой передергивая тонкие, изящные черты незрячего. Немного в стороне стоял председатель, с кривой ухмылкой наблюдая за происходящим. У ведуньи от возмущения перехватило дыхание.

- Ржете? Весело вам? Один человек порядочный нашелся ,-она ткнула пальцем в Хомяка, и повернувшись к Бугру укоризненно сказала:

- А вам Иван Федорович стыдно должно быть! Хотя какой народ,такие и бояре... Пойдем сердешный.

    Она перехватила руку Шаляпина и аккуратно повела его в дом. Бугор опять ухмыльнулся и собрался было ответить бабке, когда та вдруг резко остановилась и протянув ладонь к лицу Шаляпина, провела ею у него перед лицом. Помолчав несколько секунд,она нараспев сказала :

- Вот оно что... Шутки шутим значит,- И вдруг совсем другим тоном, не терпящим возражений  добавила:

- В глаза мне смотри!

     Глаза "слепого" дрогнули и вполне осмысленно остановились на круглом лице бабы Шуры. Она не отпуская руки Шаляпина внимательно смотрела ему в глаза.

- А лечить тебя и впрямь надо. И не только от пьянства. Испуг у тебя, мил человек, не залеченный. По ночам кричишь... Кошмары сняться... Что за люди ?  Форма военная...вооружены, а ты их знаешь... Они тебя напугали...

     Шаляпин стоял бледный. Пот проступил на лбу и даже над верхней губой  заблестели его капли. Хомяку стало жаль приятеля и он постарался втиснутся между  Шаляпиным и бабой Шурой.

- Ну вот, бабуленция, совсем дружана моего запугала.  

     Баба Шура ,строго глянув на Хому, бесцеремонно отодвинула его рукой.

- Не спеши малой, и до тебя  очередь дойдет. Знаешь, песня такая была... Слова там есть:    "В гости к Богу не бывает опозданий..."

     Шаляпин вымученно улыбнулся.

- Высоцкий . "Кони"...

     Баба Шура кивнула и подтолкнув Шаляпина вперед, пальцем ткнула в дверь.  

- Иди малохольный... Как новенький будешь.

     Хомяк, нe зная как скрыть неловкость, топтался у калитки  бормоча под нос :

- Бабка то хлеще нашей Лариски...

      Ворожея уже стоя  у входной двери, обернулась и  спокойно ответила :

- Хлеще, сынок. Ваша Лариска здесь бывает чаще чем тебе может показаться.  

      Хомяк озадаченно почесал затылок. Он не предполагал наличие такого слуха у этой уже далеко не молодой женщины. Прошло полчаса, когда дверь открылась и из дома вышли Шаляпин и баба Вера.  Ведунья тихо сказала Шаляпину что то и, махнув рукой,отправила его восвояси. Дальше все пошло по накатанной. Бугор, подошедши к баб Шуре, поинтересовался куда пристроить весь тот деревенский  дефектив, который сей момент маялся у двора и мостил дорогу окурками. Бaбка вместо ответа, завела мужиков в широкую пристройку, и плотно закрыв дверь, приступила к своему священнодейству.
  Обратно ехали молча. Даже  никогда не умолкающий Шаляпин задумчиво смотрел в заплывшее тонкими струйками дождя  окошко на проплывающий за бортом  " Урала " унылый осенний пейзаж. В Афанасьевку приехали засветло, но вопрос о продолжении банкета не возник ни у кого. Враз вспомнились домашние проблемы и мужики, предчувствуя заскорузлыми ладонями совковую лопату или заполированный ими же черенок вил, пошли по домам.
   Жизнь в колхозе вошла в привычную калею. Трактористы матом чинили технику, скотники им же бранили скотину, доярки материли скотников, председателя, колхоз, власти, Америку и вообще все, что  попадало им на язык. Как сказал  дед Маняй: "Все как было, токма пуговичка от кальсон оторвалася".

   За осенней суетой пришла зима. По первому снегу схоронили Чалого и Мессер по этому поводу  ушел в пике на неделю. Дядя Ваня отчитался на перевыборном собрании и мотнул с Веркой в  Лермонтов, проведать дочь. В школе полным ходом шла подготовка к Новому Году. Дети учили стихи, а учителя прикидывали почем скидываться на новогодние посиделки, Шаляпин постирав наколки из химического карандаша, репетировал в клубе, распевая хриплым голосом Высоцкого песню "Кони", когда по деревне, пьяный в умат прошел  Хомяк... Он шел спотыкаясь и падая в свежие сугробы, потирая и пытаясь согреть дыханием красныe, замерзшие руки. Сельчане смотрели в окна и понимающе качали головой:" Подобрал Хома ключик..."  Хомяк не Мессер в штопор не сиганул. Домой припорол как миленький. И на год отбил охоту подбирать ключики. Даже посевная прошла на удивление трезво и в сроки. В ночь Хому хватил кондратий. Не до смерти, но славненько так, в легкую... На левую сторону. Жив курилка. Он успеет...В гости к Богу не бывает опозданий...