старая, это уж как повезет. Одно только настораживает - зуб побаливает, особенно когда простынешь, так хоть на стену лезь. Я-то конечно в этом деле в последнее время заметно преуспела, в смысле лазания по стенам, но все-же не хотелось бы столкнуться с этим в самый неподходящий момент. Надо завтра сходить к зубному врачу. Обязательно.
На следующий день после занятий пошла в клинику. Врач, женщина необъятных размеров, скептически посмотрела в открытый рот и победоносно произнесла:
- Кариес! Будем лечить?
- Наверное. А почем нынче "голливудская улыбка"?
Врач с невозмутимым видом показала прейскурант. Ни фига себе! Вообще-то хотелось бы примерно такую же сумму на снаряжение потратить, а не на зубы какие-то.
- А дешево и сердито?
- Только рвать.
Эх, рвать - так рвать. Через пятнадцать минут уже шла в общагу с опухшей щекой и все еще кровоточащей раной во рту. Ну, ни чего, и с одним зубом мудрости можно жить. Четверть ума - это тоже неплохо. Опять села на подоконник и стала глазеть вниз. Надо будет обязательно взять с собой фотоаппарат, красота должна быть запечатлена. Хотя... Что такое красота? Один человек выйдет, скажем, на берег океана, присядет на корточки, прислушается к гулу волны, бьющейся о прибрежные камни, вдохнет полной грудью морской воздух и посмотрит на горизонт, который так похож на человеческую мечту, ибо так же прекрасен и недосигаем. И вот в этот самый момент что-то происходит с человеком, что сидит на корточках. Словно бы множество маленьких разноцветных осколков, разбросанных хаотично в его сознании, вдруг невидимым художником собирается в прекрасную мозаику и этот человек видит мир таким, каков он есть. А видит он все это только потому, что внутри него находится точно такой же мир, как и снаружи, а может даже и больше. Но если нет у человека внутри такого мира, то ничего не сможет он увидеть, даже если тоже присядет на корточки и останется он него на берегу только пустые бутылки да гандоны. Фу, я вообще-то не ругаюсь, просто правда жизни требует называть вещи своими именами.
Ничего, всего какой-нибудь месяц. Странно, как из самого детства тянутся к нам невидимые нити нашей судьбы, и словно бы кто-то невидимый дергает за них оттуда, из самого нашего начала и таким образом напоминает нам то ли о себе, а то ли о нас самих. Так всегда перед отъездом куда-нибудь: от волнения часто колотится сердце, всякие мысли лезут в голову и никак не можешь уснуть. Никак. Все же легла и накрылась одеялом с головой. Заснула.
Зуб первый
- Тридцать восемь и пять, - мать посмотрела на градусник и снова потрогала ладонью лоб, - Горячая как сковородка.
Ну вот, приехали. Эх, пропали выходные, надо ж такому было приключиться. А как все хорошо начиналось! На улице солнце, тепло и вообще, очень- очень здорово. А главное - суббота.
- Лена, что у тебя болит?
- Все болит, и голова, и шея, и зуб. Зуб больше всего болит, - поморщилась она от постоянно ноющей, дергающей боли, от которой, казалось, можно было сойти с ума.
- Надо съездить к врачу, - мать повернулась к отцу, - дежурный врач в любом случае должен быть на месте.
- К врачу, так к врачу, - отец пожал плечами, - Поехали.
Вторая городская больница, утопающая в зелени тополей, была на первый взгляд необычно безлюдна, если не знать про то, что на дворе выходные. Нашли зубного врача, пожилого дядьку в мятом больничном халате, равнодушно курящего в коридоре возле открытого окна. Он глянул на них поверх очков, и молча кивнул головой в сторону открытого кабинета:
- Проходите. Что у вас?
- У нас, видимо, зуб, - ответила мать.
- О, как интересно! - саркастически хмыкнул он, - А это, видимо, ребенок, питающийся одними конфетами?
- Что-то вроде того.
Врач осмотрел ребенка, поцокал языком и удивленно посмотрел на родителей:
- Очень странно, девочке десять лет, а зуб мудрости уже есть. Обычно они после шестнадцати появляются, а то и еще позже. И вот надо же - именно он и больной. Что ж вы так запустили?
- Думали, что молочные, - попыталась оправдаться мать.
Дядька снова осмотрел ротовую полость и сокрушенно махнул рукой:
- Лечить бесполезно, только еще здоровые зубы испортим. Придется рвать, - и посмотрев на ребенка, ипуганно вжавшегося в кресло, спросил: - Тебя как зовут?
- Лена, - ответила она.
- Не бойся, Лена, я только посмотрю...
Через полчаса ее, зареванную, всю в соплях и с носовым платком, покрасневшим от крови, привезли наконец домой. Униженная и оскорбленная, зарылась с головой в подушку и долго еще ревела дурным голосом, нет, уже не от боли, а от обиды, что ее так просто взяли и обманули. Сволочи! Тем временем родители куда-то свалили и компоссировать мозги стало уже некому. Села на кровати, скрестив ноги по-турецки. Все же во рту еще болело. Пошла в ванную и умылась. Делать по-прежнему было совершенно нечего, в самом деле - пойти на улицу в таком виде? Нет уж, дудки! И тут взгляд упал на книгу, лежащую на журнальном столике. Взяла в руки и прочитала название:
- "Завтрак с видом на Эльбрус".
Открыла первую страницу и стала читать. По разному люди определяются по жизни: кто впервые берет в руки гитару, кого отец приводит в спортивный зал, кто увидит фильм про что-нибудь этакое, а тут вот так. Родители, когда приехали вечером, нашли ее спящей на диване с книжкой в руках, открытой на тридцать седьмой странице. Что она видела тогда во сне, она так больше и не вспомнила, но почему-то именно это событие запомнилось особенно ярко.
Послесловие
- Молодой человек! Молодой человек! Пьяный что ли?- кто-то несильно потряс его за плечо и он медленно открыл глаза. Белые свежевыкрашенные стены и специфический запах, бьющий в нос. Больница. Точно! Вчера ночью у жены начались схватки, вызвали "скорую" и привезли сюда. Он просидел тут всю ночь. Сколько же теперь времени? Восемь утра уже. Женщина в белом халате и с каким-то журналом в руках стояла возле него и трясла его за плечо:
- Молодой человек, вас как зовут? Калинин Владимир?
- Да.
- Это вашу жену вчера ночью привезли на "скорой" в родильное отделение?
- Да-да! - скороговоркой ответил он, - что с моей женой?
- Не волнуйтесь, все в порядке, - сказала женщина в халате. Она посмотрела в журнал, который держала в руках и вдруг широко улыбнулась:
- У вас девочка!
