2213

пустую комнату.
     – Проходите, Алекс! Проходите! Располагайтесь! – роль радушного и приветливого хозяина очень шла Максу, но… «Располагайтесь?», – это в каком смысле? Что он имел в  виду, произнося это?
     Макс, обогнув меня слева, зашёл в своё пустое жилище и произнёс,
     –  Уголок отдыха на двоих!
     Послышался звук, напоминающий журчание весенней капели и в комнате, недалеко от окна, каким-то чудом возникшего на казавшейся абсолютно глухой стене, возник элегантный журнальный столик и два кресла, в моё время я назвал бы их шедевром авангардного искусства.
     – Присаживайтесь, Алекс!  Нам обоим совсем не помешает что–нибудь перекусить, – Максим отошёл в противоположный угол комнаты и, глядя в этот самый угол, протараторил, – Обед номер четыре на двоих!
     В углу зашипело, забулькало, послышался какой–то свист, и один за другим из открывшегося справа от угла окошка выплыло два овальных серебристых подноса. Макс подхватил их как заправский официант, элегантно водрузил подносы  на журнальный столик и, словно фокусник в цирке, положил радом с ними неизвестно откуда взявшиеся столовые приборы.
      –   Кофе будете, Алекс? Вы какой предпочитаете?
      – Э–э–э–спр–ресс–со, – заикаясь, как студент–двоечник на экзамене, я едва смог выдавить из своей гортани несколько звуков. Макс сделал несколько шагов к заветному углу и объявил,
      – Два эспрессо! Сахар отдельно! Через семь минут! – после чего тихо приземлился в кресло напротив меня.
      – Угощайтесь, Алекс! Приятного аппетита! – Максим на пару сантиметров пододвинул ко мне поднос. На подносе красовались тарелочки с каким-то лиловым оттенком.
      – Здесь овощной суп с грибами, паэлья с мясом перепёлки, салат «Версаль» и мультивитаминный сок… Надеюсь, Вам понравиться?
      Я не заставил долго уговаривать себя. Голод давал о себе знать. Несколько минут мы, молча, поглощали шедевры кулинарного искусства неизвестного шеф-повара. Слегка насытившись, я почувствовал, как во мне нарастает неловкость.
       – Максим, простите меня, но я, на самом деле вряд ли смогу быть вам полезен. Я очень мало знаю об Интернете, об истории его появления… К тому же, я всё ещё не могу отойти от некоторого шока… Не знаю… Не понимаю… Как я вообще здесь оказался?
      – Увы, Алекс, на этот вопрос я не смогу Вам ответить. Простите, одну минуту! – Максим вскочил с кресла, услышав какую-то трель, – Это кофе! Сколько Вам ложечек сахара?
     – Две! Спасибо! – утолив голод, я почувствовал, как нарастает моё любопытство. Мне нестерпимо захотелось, чтобы Макс также утолил и его.
     Максим поставил на столик чашечку с кофе, сел в кресло напротив меня и, мило улыбаясь, сказал:
     – Не волнуйтесь так, Алекс! По специальности, я – робототехник, а история становления и развития МИСы, – это так… Хобби. Я достаточно долго изучал…
     – Макс, простите мне моё любопытство, но могу ли я Вас спросить? – перебил я хозяина на полуслове.
     –  Да, да! Конечно! Я понимаю…
     – Знаете, до того момента, когда мы с Вами столкнулись на… на…, – я пытался подобать слово, характеризующее место нашего с Максимом столкновения.
     – На Крещатике! – подсказал мне Макс.
     – Ну, да… На… Крещатике… Так вот, до этого момента, мне бросилась в глаза одна деталь… Я заметил, что все прохожие улыбались… Понимаете? Все!
     – Да? Ну, и? Простите, Алекс, мне не совсем понятно, – в чём суть Вашего вопроса? – лицо Макса выражало искреннее удивление, – Разве в Ваше время было иначе?
     – В том то и дело! – я даже слегка подпрыгнул на кресле, – В противном случае, это и не привлекло б моего внимания.
     – Даже не знаю… Но ведь это… Но ведь это, – естественно! Улыбаться…, – Максим явно был несколько растерян, – Жизнь ведь это, – радость! Хотя… Вероятно.… В Ваше время считали                      по-другому? Ну, да… Если учесть, что начало становления человеческой цивилизации относится, если мне не изменяет память, к концу Вашего двадцать первого века, то для Вас… Это, вероятно, может вызывать некоторое удивление…
      Я вдруг почувствовал собственную глупость, – удивляюсь простым, элементарным вещам. Чтобы как-то избавиться от этого ощущения, я решил слегка блеснуть эрудицией и резво перебил рассуждения Максима.
      – Минутку, Макс! Одну минутку! Вы явно ошибаетесь! Человеческая цивилизация насчитывает десятки тысяч лет, – я, каюсь, радовался тому, что смог наконец-то поймать Макса на явной ошибке
      – Нет, нет! – Максим был абсолютно спокоен, никакого смущения, никаких сомнений, – То, что ошибочно называли человеческой цивилизацией, было всего лишь отдельными очагами культуры. Была древнегреческая, древнекитайская, древнеиндийская, древнеримская культуры. Это в глубокой древности. Затем существовали очаги культуры в средние века, в эпоху возрождения, в новое время. Совсем ещё недавно существовала отдельная американская культура, китайская, российская, европейская и так далее. Но цивилизация… Единая человеческая цивилизация возникла относительно недавно. Кстати, именно в середине Вашего века и было положено начало её становлению. Если мне не изменяет память, в две тысячи сорок восьмом году состоялся Первый Всемирный Конгресс Светских и Религиозных Лидеров Всех Стран. Именно на нём была принята резолюция, в которой объявлялась высшей ценностью жизнь отдельно взятого человека, а насилие провозглашалось смертным грехом номер один…
      – Красивый лозунг! – как-то непроизвольно, сама собой выскочила из меня эта фраза.
      – Вы правы, Алекс! Правы! Но только… Возможно, это так и осталось бы лозунгом, если бы Конгресс не обязал ведущих специалистов всех стран провести тщательный анализ                     истоков человеческого насилия. Психологических, социальных, экономических… И, кроме того, была поставлена задача, – определить реально действующие пути и методы искоренения насилия как такового.
      – Неразрешимая задача! Слабо вериться в то, что это возможно, – мой скептицизм имел под собой все основания.
      – Да, задача, действительно, оказалась далеко непростой! Но, как оказалось, вполне разрешимой. Около трех десятилетий учёные  всего мира искали пути её решения. После долгих дискуссий, обсуждений были выделены основные проблемные зоны, которые отнесли к источникам, порождающим насилие. В психологическом аспекте, – это семья. В социологическом – явная и скрытая пропаганда насилия. В экономическом, – деньги и совокупность благ, которые можно на них приобрести.
     – Ха! – я не смог удержаться от иронии, – И что? Ликвидировать семью? Запретить пропаганду? Отменить деньги? И насилие, что, – исчезнет? Кстати, Максим, а почему Вы ничего не упомянули о биологических корнях насилия. Так сказать, – животные инстинкты…
     – Ликвидировать? Запретить? Отменить? Не всё было так просто, Алекс! Далеко не так просто! А по поводу биологических истоков насилия с середины и практически до конца Вашего века были очень бурные дискуссии среди корифеев мировой науки. В конце концов, все учёные сошлись во мнении, что насилие – явление, присущее исключительно человеческому виду и никакого отношения к животному миру не имеет. Так что, биологические источники, всякие там выдуманные инстинкты, были однозначно и радикально отброшены мировой наукой.
    – Погодите, Макс! А хищники? Лев поедает антилопу, – он, что, не проявляет насилие?
     – Алекс, если Вы пожелаете, я могу Вам представить стенограммы всех проводившихся дискуссий и обсуждений по этой проблеме! Думаю, на ознакомление у вас уйдёт месяца два-три. Коротко, вывод был таков, – это не насилие. Учёные определили это как «витальность». Лев ведь не способен питаться растительной пищей и не обладает сознанием, чтобы изменить свой рацион. К тому же, львы никогда не убивают себе подобных. Впрочем, как и другие хищники. Это, увы, была исключительная черта только человека. Так что, никаких биологических основ насилия у человека не существовало.
     – Добро! Пусть так! Тогда, Вы говорите, – семья, пропаганда, деньги? Это, по–Вашему, источники насилия? Тогда, если не ликвидировать, запретить, отменить, то, как тогда возможно избавиться от насилия? – из-за не достаточного понимания того, о чём говорил Максим, я начинал испытывать всё нарастающее раздражение.
     – В том то и проблема, Алекс! – Макс задумался и, после небольшой паузы продолжил, – Видимо, именно поэтому дискуссии и длились так долго, что, по сути, ни семья, ни пропаганда, ни деньги сами по себе источниками насилия не являются.
     – Макс, простите, но Вы меня совсем запутали! – абсолютно не скрывая своего раздражения, вспылил я, – Я чётко запомнил                Ваши слова, – «В психологическом аспекте, – это семья.                              В социологическом – явная и скрытая пропаганда насилия.                       В экономическом, – деньги и совокупность благ, которые можно на них приобрести». А теперь Вы говорите совсем противоположное?
    – Не совсем так, Алекс! Всё, что я сказал, – правильно! Но… Есть определённый нюанс… Я Вам, если хотите, постараюсь объяснить.
     – Конечно, хочу, Макс! – я от нетерпения заёрзал на кресле, –           По-моему, Вы сами себе противоречите и при этом, что странно, убеждены в своей правоте. Или не  убеждены?
     – Убеждён, Алекс! Убеждён! Потому что это, – наша жизнь! Наша цивилизация! Давайте, для начала, начнём с денег…  Вы не возражаете?
     – Будьте так любезны! – моё раздражение заставило меня съязвить Максиму и тут же я начал испытывать что-то наподобие стыда за свои слова.
     – Так вот…, – Макс, казалось, и не заметил неприязненного тона моего голоса, – Вы, полагаю, лучше меня осведомлены в том, что большинство преступлений в Вашу и предшествующие эпохи совершалось из-за денег или, по крайней мере, благ, которые в свою очередь можно было трансформировать в деньги. Но! В ходе тщательнейшего анализа, продолжительных дискуссий был, если можно так сказать, открыт один важный момент. Не деньги, сами по себе, являлись причиной преступления, а то, чем они, так сказать, были окружены.
     – Что Вы имеете в виду? Что значит «деньги окружены»? – я вдруг осознал, что во мне нарастает искреннее желание во всём глубоко, детально разобраться, понять, осмыслить.
     – Деньги, в целом, играют в обществе колоссальную роль. Они способствуют товарообороту, служат мерилом затрат человеческого труда на изготовление того или иного продукта, дают человеку возможность приобретать различные, необходимые для его жизнедеятельности блага. Без денег вряд ли само цивилизованное общество сможет существовать. Но… Именно для того, чтобы получить как можно больше денег один человек шёл на убийство другого, совершалось насилие. На первый взгляд, деньги и благо и зло одновременно. Такой вот парадокс! Но это парадокс только на первый взгляд. Как выяснили в ходе своих изысканий наши учёные, зло не в деньгах, как таковых, а в тайне…
     – В какой тайне? – не удержался я от возгласа и тут же почувствовал неловкость, – Простите, Макс! Продолжайте, пожалуйста! Продолжайте!
     – В тайне их происхождения и использования! Именно это открытие учёных легло в конце Вашего века, кажется в две тысячи девяносто четвёртом году, в основу резолюции