мимоходом обмолвились об основном инстинкте…
– «Об основном инстинкте»? – переспросил Максим.
– Ну, да! О сексе. О сексуальном притяжении. Это ведь никуда в Ваше время не исчезло? Не так ли?
– Конечно, нет! Только, скорее, это не основной инстинкт, а естественная потребность человека. С чего это вдруг секс, – «основной инстинкт»? Ну, да ладно! И что же Вас интересует?
– Что интересует? Например, как секс связан с тем, о чём Вы говорили? Как он связан с любовью? Ну, … И… Вообще… Как у Вас…
– Как у нас реализуется эта естественная потребность? Вы это имели в виду?
– Ну,… В общем… Да!
– Главное в анализе проблемы секса было понять его двойственность. С одной стороны, секс – естественная потребность человека. И, таким образом, она должна как-то удовлетворяться. С другой стороны, секс – это физиологический аспект любви. Только в сексе любящие люди могут полностью физически слиться. Стать, пусть и кратковременно, единым целым. Кроме того, секс – это основа появления на свет новой жизни. Тот путь, через который реализуется замысел рождения ребёнка. С учётом этой двойственности и протекает в наше время сексуальная жизнь людей. Для реализации естественной потребности созданы и эффективно используются ЦВСы, а полное раскрытие волшебства сексуальной стороны жизни человека происходит в семьях, в отношениях между любящими друг друга людьми.
– ЦВСы? Ещё одна Ваша аббревиатура, Макс? Была МИСа, а теперь ЦВСы. Я вижу, у Вас популярны различного рода сокращения.
– Да, есть такое. Вероятно, это вызвано большим объёмом информации, который нам необходимо усваивать. Вот и экономим… А ЦВСы, – это центры виртуального секса. В этих центрах люди, при помощи специального оборудования, могут реализовать свою естественную сексуальную потребность и получить разрядку сексуального напряжения. Подключаясь к виртуальному пространству, Вы можете пережить любые Ваши сексуальные фантазии как их реальную реализацию и, таким образом, получить сексуальную разрядку. Кроме того, ЦВСы выполняют ещё и образовательную функцию. Они подготавливают молодое поколение к полноценному наслаждению сексуальной стороной семейной жизни.
– Максим, раз уж мы затронули проблему секса, разрешите задать Вам вопрос?
– Будьте любезны, Алекс. Вы могли бы и не спрашивать разрешения!
– А как обстоят дела в Ваше время с самой, как считают у нас, древней профессией на Земле, – проституцией?
– Проституцией? – переспросил Макс, внимательно осматривая стол, а затем оглядываясь по сторонам.
– Вы что-то ищете, Макс?
– Да, так… Ничего особенного. Вспоминаю, куда я подевал свой исторический словарь?
– Вам не понятен термин «проституция»? Это предоставление сексуальных услуг за денежное или материальное вознаграждение, – хоть в этот маленький, краткий миг я почувствовал себе этаким энциклопедистом, почти всезнающим гуру.
– Ну, да… Ну, да… Спасибо, Алекс. Видите ли, значение слов, которые длительное время не используются в повседневной речи, немного подзабываются. У нас нет такого явления, как проституция, по ряду причин. Во-первых, как Вы помните, в нашем обществе отсутствует насилие и, соответственно, никто не может принудить другого человека к занятиям подобного рода. Во-вторых, система воспитания и образования построена таким образом, что позволяет каждому человеку отыскать тот род занятий, который позволит наиболее полно и раскрыть личность, и обеспечить материальное благополучие. Я уже говорил Вам о таком открытии, как Глобальная матрица социальной значимости профессий. И, в-третьих, сексуальную потребность человек может удовлетворить в ЦВСах. Они, кстати, функционируют у нас абсолютно бесплатно. Но, вершину, пик сексуального единства, слияния люди могут найти только в семье. Всю полноту, всю гамму сексуальных эмоций, переживаний, вершину экстатических ощущений один человек может пережить только в союзе с другим, любимым человеком. Это, – бесспорно! Так что, древнейшая, как Вы говорите, профессия осталась в далёком прошлом.
Моё ощущение себя как гуру улетучилось моментально. Я вновь был диким, первобытным юношей, меняющим золотую статуэтку на стеклянные бусы. Ну и чувство, не приведи Господи! Чтобы хоть как-нибудь от него избавиться, я вновь атаковал Максима вопросами.
– Макс, помнится, в начале нашего разговора Вы упоминали проблемные зоны, порождающие насилие и, говоря о социологическом аспекте, назвали явную и скрытую пропаганду насилия. Я вряд ли ошибусь, опираясь на Ваш рассказ, если сделаю вывод о том, что пропаганды насилия у Вас нет.
– Не ошибётесь, Алекс! Ничуть не ошибётесь. Это естественно, – в обществе, где нет насилия, отсутствует и пропаганда насилия. Но, это уже итог, результат! Чтобы к нему прийти пришлось длительное время модифицировать и средства массовой информации, и театр, и кино, и литературу. Если сцены насилия, например, в Ваше время, вызывали интерес, отклик у широких масс потребителей подобного рода информации, очень сложно было добиться, чтобы творческие люди в своих произведениях подобные сцены не использовали. Простыми запретами такого результата достигнуть невозможно. Прямые призывы к насилию были давно и во многих странах ограничены, запрещены законодательно. Это, в определённой мере, приносило результат. Но, увы, далеко не полный, не такой, как ожидалось. Существовала и широко использовалась, так называемая, скрытая пропаганда насилия. Причём, заметьте, использовалась она многими талантливыми творческими людьми. Без глубокого и продуманного анализа, они обычно включали в свои произведения сцены того или иного вида насилия, формируя образ «героя», а на самом деле, – псевдогероя.
– Псевдогероя? Что Вы имеете в виду, Максим? «Псевдо», – означает «не настоящий». Вы хотите сказать, что в моём времени мне «подсовывали» образ героя, который, по сути, героем не являлся? По крайней мере, с Вашей точки зрения…
– Именно так, Алекс! К тому же, это не только моя точка зрения. Она господствующая, а вернее, – единственная в наше время. Я попытаюсь Вам объяснить, почему я использую приставку «псевдо»… Я уже говорил о своём хобби. Изучая историю МИСы, я много времени провёл «копаясь» в её ретроотделе. Я ознакомился с множеством различных информационных источников, относящихся приблизительно к Вашему времени, с различными формами этих источников. Особенно меня привлекали произведения Вашего киноискусства. Я пересмотрел десятки кинофильмов Вашей и ближайшей к Вам эпохи. Поэтому, если позволите, я попытаюсь объяснить господствующую в наше время точку зрения на примере этого вида искусства.
– Конечно, Макс! Будьте так добры!
– Просматривая кинофильмы Вашей эпохи, я пришёл к выводу, что, несмотря на их широчайшую вариативность, все они во многом схожи. В подавляющем большинстве сюжетная линия сводилась к тому, что «герой» либо кого-то спасает, либо кого-то наказывает за совершённое злодейство. Я беру слово «герой» в кавычки, хотя в Ваше время он предполагался однозначно положительным персонажем. Хороший парень, а иногда и дама, наказывает плохих парней и справедливость торжествует. Что же в этом плохого, спросите Вы?
– Да! Максим, действительно, что же в этом может быть плохого?
– На первый взгляд, – ничего! Но это только на первый взгляд! Если не особо задумываться, то можно вообще ничего плохого и не разглядеть. И даже, возможно, стараться подражать подобным «героям» в жизни. Но! Такие, с позволения сказать, «киношедевры» несут в себе чрезвычайную опасность. «Хороший парень» не просто кого-то спасает. По ходу дела, он уничтожает, уничтожает физически десятки, сотни, а иногда и тысячи плохих парней. На первый взгляд, всё правильно! Так им, плохим, и надо! Нечего было творить зло!
– Ну, так! Максим, и в чём же тут опасность, о которой Вы говорили?
– Опасность, Алекс, заключается в том, что таким образом нивелируется ценность человеческой жизни. Самоценность жизни человека как таковая обращается ни во что, в ноль. И в подсознание зрителей внедряется мысль, что человеческая жизнь ничего не стоит. По сюжету многих фильмов, жизнь «героя» ценна, а жизнь плохих парней нет. Мы радуемся, когда «герой» спасается и остаёмся абсолютно равнодушными, когда погибают тысячи плохих парней. И так как «героев» обычно мало, а плохих много, мы привыкаем к тому, что человеческая жизнь малоценна, если вообще ничего не стоит. И когда такой, с позволения сказать, подход переносится в реальную жизнь, последствия могут быть непредсказуемыми, ведь насилие остаётся дозволенной формой разрешения конфликтов. Да, – по отношению к плохим людям! Но в жизни, в реальной жизни кто может определять? Вот, например, Алекс, кто определяет, – хороший Вы или плохой человек?
– Ну, не знаю… Для кого-то хороший, наверное, для кого-то плохой.
– И как Вы отнесётесь к тому, что Ваша жизнь абсолютно ничего не стоит для того, кто считает Вас плохим?
– Не знаю,… Конечно,… Не очень приятно,… В общем, совсем неприятно! Максим, я, кажется, понимаю, что Вы имеете в виду. Но, ведь наши герои или, как Вы их называете, – «псевдогерои», боролись со злом. И какой же на Ваш должен быть выход? Каким, по-вашему, может быть настоящий герой?
– Полагаю, Алекс, Вы и сами в состоянии ответить на свой вопрос. Герой тот, кто признаёт высшую, абсолютную ценность человеческой жизни. Жизни как таковой! А бороться со злом можно ведь и не прибегая к оружию, к насилию, а, например, используя интеллект, убеждение, ловкость, гипноз, в конце концов. Можно ведь обезвредить злодея и не лишая его жизни. Так?
– Ну,… Теоретически…
– И теоретически, и практически! Как Вы, вероятно уже догадались, именно в таком направлении и шло изменение сюжетных линий всех произведений искусства. Не только явная, но и скрытая пропаганда насилия постепенно была ликвидирована. Как видите, Алекс, мы с Вами, в той или иной мере, прошлись по всем путям, которые способствовали формированию человеческой цивилизации. Вы не будете возражать, если мы сегодня ляжем спать немного пораньше? Мне поступило несколько заказов на ремонт, я договорился на утро… Так что…
– Конечно, Максим! Конечно! Как Вам будет угодно! Только, разрешите ещё один вопрос и будем отдыхать?
– Пожалуйста!
– Это немного сродни тому, что Вы говорили о пропаганде. Дело в том,… Когда я гулял по Крещатику, я не заметил ни одного рекламного щита или чего-то подобного. В Ваше время что, нет рекламы?
– Почему же? – Максим опять расплылся в своей очаровательной улыбке, – Если рассматривать рекламу как информацию о том, или ином продукте или услуге, то всё это есть в МИСе и очень подробно, со всеми необходимыми аспектами, характеристиками. Что у нас отсутствует, так это навязчивость рекламы. Меня, например, не интересует продукция, предназначенная для женской гигиены, и мне никто не навязывает информацию об этой продукции. А то, что меня может заинтересовать, я могу легко найти в МИСе. Смотрите!
Макс нажал какие-то кнопочки на своём клоккере, и над его рукой появилось что-то наподобие голографического экрана. Он несколько
