не нужны.
- В этом не нужен…, - Снегин почувствовал намек на продолжение разговора. – Но ведь в каком-то нужен. Мне кажется, наша встреча совсем не случайна.
- Угадали, Андрюшенька. Времени у нас осталось немного, но я успею. Послушайте и подумайте, я вас не тороплю. А надумаете – позвоните. Телефон включен круглосуточно, дня на размышления, полагаю, хватит.
- Итак, - собеседник немного помолчал, еле слышно барабаня пальцами по пластику столешницы. Это одновременно напоминало и фортепианное арпеджио и суету паучьих лапок, холеных и узловатых.
- Прежде всего, мне хотелось бы разобраться в ваших мотивациях, дорогой Андрей. Поскольку человек вы творческий, как сами только что сказали: “мой коллега”, думаю, что не ошибусь, если предположу… Успех, признание, достаток – вот такая логическая цепочка. Интересная, приносящая радость работа подразумевается сама собой.
Однако мы живем в век нездорового удовлетворения потребностей или, как говорят продвинутые соотечественники – консьюмеризма. Мое предположение может оказаться не соответствующим действительности. И я ничуть не огорчусь.
Радов спрятал руки под стол и продолжил:
- Жизнь коротка, а вокруг столько соблазнов. Достаточно посмотреть рекламу в вашем славном журнале для мужчин. А вы кроме как “двигать буквы” ничего не умеете. Это ваш хлеб, временами поднадоевший. К чему это я? Попробую объяснить.
Вообразите, живет на свете каменщик. Ходит на работу, любит это занятие, и к середине жизни приобретает необходимые навыки и, как следствие, максимально возможную зарплату. Но это не вольный каменщик, а скорее – подневольный. Предложи такому волю, другими словами достаток, и он выберет волю, не сомневаюсь.
- Счастья нет, а есть покой и воля, - зачем-то пошутил Дюша Снегин, скорчив трагическую мину. – Все – в масоны!
- Начитанный, - строго одернул его Радов. – Покоя не будет, придется потрудиться. И вам, да и мне.
Затем он немного помолчал, изучающе разглядывая собеседника.
- Вот и вы, Андрей, напоминаете мне такого подневольного каменщика.
Возможно, два первых звена цепочки лишние. Возможно, стоит перейти сразу к “достатку”. Путь к славе и известности долог и тернист, даже если я вам помогу – пройдет достаточно много времени. Писанина в стол, поэтапная и нудная работа на узнавание, а потом, в случае успеха, подневольный труд на издателя.
Есть и другой вариант развития событий. Сразу хочу сказать, что мне интересен только он. Именно в этом случае я получу свой гонорар быстро и в полном объеме. А результат я гарантирую.
- Заинтриговали, Константин Сергеевич, - Дюша, иронично улыбаясь, вставил реплику в образовавшуюся паузу. – Хотелось бы услышать, что я должен делать и чуть подробнее о вашем гонораре. Раз у меня нет выбора – пусть будет ваш вариант…. Как вариант! Хотя, положа руку на сердце, первые два звена цепочки меня тоже очень интересуют.
- Выбор есть всегда. Никто кроме вас, Андрей, его не сделает. Вот и сейчас вы сделали выбор, и я рад, что он получился именно таким. А могли бы встать и уйти, не поверив ни одному моему слову.
- Это буква V, виктория, вилка, - Радов продемонстрировал Дюше комбинацию из указательного и среднего пальцев. – Вот они наши два, зачастую взаимоисключающие, варианта развития событий. К вершинам вилки можно приставить еще по одной букве V и так до бесконечности. Упрощенно - это и есть наша жизнь, бесчисленное количество сакральных букв, очень напоминающее паутину, сеть, если угодно. Подавляющее большинство людей обречено барахтаться в ней всю свою жизнь. Но только не …. Пожалуй, удержусь от пафосных слов.
Наша совместная работа будет заключаться в следующем:
я предлагаю вам сценарий, вы старательно следуете ему. Сеть превратится в обычную ломаную линию с редкими прямыми участками, ведущая к исходной точке. В идеале она может быть и прямой, но человеку свойственно ошибаться. Это я о вас, Андрей, вам предстоит делать выбор. Пусть вас не пугают ошибки, опытный автор, это я о себе, внесет изменения в сценарий и результат все равно будет 100%-ным. Высокие гонорары нужно оправдывать. Ну а теперь самое время перейти к конкретным цифрам. Наши с вами доходы будут распределены так: 80% получаю я, остальные 20 – вы. Это не обсуждается, предупреждаю, чтобы не тратили мое время. Ну и последнее, цифры, с которыми я работаю, начинаются от пяти нулей после целого, так что ваша часть тоже будет весьма достойной.
Если вас действительно интересуют первые два звена цепочки, то вы без труда реализуете амбиции. Несколько минут славы можно просто купить.
Радов посмотрел на часы.
- Автобус, Андрей, отправляется через пять минут. Поспешите. Да, и перестаньте мусолить ваши двадцать евро. За кофе заплатит работодатель. Конечно, если вы согласитесь.
- Скажите, Константин Сергеевич, почему я? – Снегин резко выдернул руку из кармана и поднялся из-за стола. – Мне трудно будет принять решение, не зная причины.
- Есть у вас, Андрюшенька, очень импонирующая черта: вы не откладываете решения в долгий ящик. Быстро ориентироваться в ситуации не каждый может – это первое. Второе: способность к импровизации, помноженная на здоровый авантюризм. С одной стороны вы творец, с другой – хорошо подготовленный исполнитель. То, что мне и нужно. Только в этом случае наша совместная работа обречена на успех. Все, идите.
- И все-таки, Константин Сергеевич, я….
Радов опять продемонстрировал букву V и улыбнулся:
- Если вы опоздаете на автобус, мне придется менять сценарий. А это обойдется нам в кругленькую сумму. Надеюсь, что позвоните.
Дюша заскочил в салон, когда гид уже считал присутствующих по головам.
-Успел, - Андрей довольно засмеялся, разглядывая шикарное пальто, уходящего сценариста. – Неустойка отменяется, “дедушко”.
“Здорово тебя отмассировали, дружище. Творец, способность к импровизации, здоровый авантюризм…. Приятно! Радов дело знает”.
Через минуту автобус набрал скорость и, попетляв по узким улочкам, взял курс на Баварские Альпы.
Снегин опустил спинку кресла и задумался, глядя на мелькающие за стеклом буколические картинки. Луга становились все краше, коровы - все более упитанными. Вечерний удой и ежедневный привес обещают стать рекордными. Идиллия, страна обетованная!
“Верной дорогой идете, товарищи! – поощрил трудящихся А.В. Снегин. – Пожалуй, я с вами”.
В населенных пунктах ранним вечером поражала тишина и отсутствие прохожих. Никто не помашет рукой, не пожелает доброго пути усталым путникам. Правда, своеобразное напутствие от жителей одного славного городка Дюша все же получил. В аккуратно подстриженном кустарнике он разглядел несколько самодельных скульптур. Из окон проезжавшего транспорта это выглядело, как забавная нравоучительная мультипликация. Первый кадр – мужчина с бутылкой в руке, далее – тот же персонаж, припавший к горлышку, по нашему – “горнист”. Потом зрителям предлагалось несколько стадий морального падения, и, наконец, завершала клип выглядывающая из кустов жирная свинья.
“Забавно, – оценил творчество Снегин, нащупав в сумке бутылку вискаря. – Интересно, что пил этот персонаж”.
Солнце скрылось за горными вершинами, сизый сумрак повис за оконным стеклом, затих говорливый гид, откинули спинки сидений попутчики, наступила приятная успокаивающая тишина. Ничто не мешало поразмышлять над предложением сценариста.
“Давай, Снегин, соображай. Ты же автор, сам сюжеты придумываешь. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы представить, что может предложить дядя Радов. Прикинь, просчитай варианты. Он кто, Господь Бог или дьявол-искуситель? Обладает сверхъестественными возможностями? Ерунда!
А вот связями, похоже, обладает, видно невооруженным глазом. Я нужен ему, зачем-то. Он нужен мне. Взаимная заинтересованность налицо, это обнадеживает.
Итак, работа. Но вот какая? Преступник тоже называет свои деяния работой. Надеюсь, в мои обязанности не будет входить кража художественных ценностей, наркотрафик, грабеж запоздалых прохожих и другие нечестные способы отъема денег у трудящихся. Не мое – это, да и необучен.
В конце концов, всегда можно отработать назад, внести собственную правку в предложенный сценарий. За пару-тройку дней разберусь. Да и деньги скоро закончатся, а ведь нужно и домой как-то попасть. Утешает, что там никто не ждет: последний поход за семейным счастьем опять не увенчался успехом. А поскольку до конца отпуска еще две недели, можно посвятить оставшееся время трудоустройству”.
В мозгу засыпающего Дюши промелькнули несколько незамысловатых, отдающих Голливудом, вариантов обогащения, и он забылся. Приснилась ему черная глянцевая дорога, яркое зарево на горизонте и тиканье невидимого хронометра.
В начале десятого вечера автобус прибыл к мотелю. Гид в микрофон проинструктировал группу о порядке заселения и побежал к reception, предвкушая долгожданный человеческий отдых.
Дюша первым выбрался из салона и, закурив, осмотрел место ночлега.
Гостиница весьма напоминала затерянное в полях отечественное родовое гнездо, и представляла собой одноэтажное П-образное здание с высокой кровлей. Рядом находилась пара хозяйственных построек, красного кирпича, унылых и безликих. Вокруг комплекса были посажены несколько десятков деревьев, в полумраке очень напоминающих яблони. И все! Далее – только луга, уходящие к горным склонам.
Здание, судя по всему, построено давно. Хотя крыша перекрыта современной металлочерепицей, стены отделаны искусственным камнем, крыльцо и холл облицованы гранитом, что-то выдавало стилистику прошлого века. Сейчас так не строят.
- Интересно, что тут было раньше? – Дюша остановил, пробегавшего мимо гида. – Образцовый баварский хутор?
- Не угадали, Андрей. Это санаторий, построен где-то перед войной. Правда, несколько лет назад появились новые хозяева и теперь это обычный туристический мотель. Ничего особенного, зато кормят хорошо, завтра утром убедитесь.
Гид вручил Дюше ключи от номера и побежал дальше. Работа – есть работа.
Снегин справился с замком и вошел в квадратную комнату средних размеров. Внушительная кровать, вплотную к стене, рядом прикроватная тумбочка, напротив - узкий столик, над ним телевизор, по бокам - пара стульев, большое мягкое кресло. Вот, пожалуй, и весь интерьер. Скромно, но аккуратно и чисто.
Справа от кровати – дверь, там, судя по всему, санузел. Дюша потянул за ручку и проник в следующее помещение. Так и есть: он шагнул на выложенный красно-коричневым кафелем пол. Стены облицованы белой продолговатой плиткой: кабанчики, вроде бы их называют. На стене узкое и единственное окошко, почти под самым потолком.
Эта комната ничуть не уступала размерами гостиной, а, пожалуй, даже и превосходила. Слева – большая деревянная скамья, здесь вполне смог бы разместиться массажный стол, или другой инвентарь процедурного кабинета. Далее большая ванна за сдвижной ширмой, ну и в самом конце – кабинка с белоснежным унитазом.
“Действительно санаторий, весьма спартанского вида. Вполне вероятно здесь поправляли здоровье летчики Люфтваффе или мясники из тайной полиции. Может быть, на этой скамейке восседал какой-нибудь герой Крита и Нарвика. Стоп, иначе фантазия может вас
