это веселило ещё больше. Он убеждался в том, что весь этот бред, происходивший вокруг, являлся галлюцинацией и следствием выкуренного наркотика. Поэтому его тянуло пошалить. Мысль о том, что можно было бы ходить по улицам, стучать в окна первых этажей и говорить «Зина, я вернулся», он отмёл сразу. Надо было придумать что-то поэффективней. Михаил не на шутку озадачился, но в следующий миг увидел припаркованный у тротуара чёрный «Хаммер». Хозяин машины – здоровенный мужик бандитской наружности, сидел за рулём с видом глубочайшей задумчивости. Короткий рукав чёрной футболки, подчёркивающей мощный бицепс, чуть-чуть не доходил до татуировки, которая и привлекла внимание Михаила. Татуировка представляла собой равнобедренный треугольник, вершины которого были обозначены латинскими буквами a, b, c. Такой необычной татуировки Михаил не видел никогда. Тем более у представителя «братвы». Разглядывая треугольник, он подошёл настолько близко, что его заметил владелец «Хаммера».
- Э, сюда иди! – не допускающим возражений тоном позвал он Михаила и открыл дверь.
Михаил шагнул к машине и через секунду был затащен внутрь сильной рукой.
- Ты кто такой? – угрожающе проговорил здоровяк. – Чего уставился?
- Да я не на тебя, я на это! – Михаил показал глазами на татуировку.
Он не на шутку испугался. Слишком уж реальной была эта галлюцинация! Кто знает, что там на уме у этого бандюгана – придушит и не спросит, как зовут! Но браток не собирался никого душить. Он ухмыльнулся и спросил:
- А ты в этом что-то сечёшь?
- Так я ведь не вчера родился! – обиделся Михаил. – С геометрией знаком!
Браток изобразил на лице наивысшую степень изумления.
- Нихрена себе! Ну, ты меня конкретно удивил, мужик! Слышь, я тебе сейчас одну штуку расскажу, ты должен меня понять, раз говоришь, что с геометрией знаком! В общем, я тут пару месяцев соображалкой поработал нехило и кое-что понял!
Михаил, предчувствуя очередной бред, сделал вид крайне заинтересованного слушателя. Бандит быстро оглянулся по сторонам, сделал страшные глаза и, наклонив голову к Михаилу, приглушённым голосом проговорил:
- Вякнешь кому-нибудь – замочу нахрен, понял? Короче, квадрат гипотенузы, мать её, равен сумме квадратов долбаных катетов!
- Да ладно?! – воскликнул Михаил.
- Тихо, не ори! Я тебе мамой клянусь, так оно! Я и доказать могу, хрен кто усомнится!
Михаил, не в силах больше сдерживаться, закрыл лицо руками и затрясся в беззвучном хохоте. Видимо, со стороны это выглядело совершенно иначе, поскольку хозяин «Хаммера» сочувственно похлопал Михаила по плечу, решив, что тот зарыдал.
- Слышь, братан, ты уж так не убивайся! Я сам две недели в шоке ходил и вискарём отпаивался!
Михаил осознал, что если сейчас он не возьмёт себя в руки, то через секунду с ним случится истерика. Всхлипывая и вытирая выступившие на лице слёзы, он спросил:
- Вы… Вы Пифагор?
Бандит мгновенно напрягся.
- Знаешь меня?
- Да кто же не знает Пифагора?! Я и корешей ваших многих знаю! Эвклида, Архимеда, всех и не упомнишь!
Михаил, уже не в силах сдерживаться, хотел было захохотать в полный голос, но в следующий миг бандит потянулся к заднему сиденью и вытащил оттуда здоровенный дробовик.
- Кореша, говоришь?! – прошипел он. – Ты что, сучара, они же менты!
Мгновенно взявший себя в руки Михаил не стал ждать, когда его пристрелят, и рванул ручку двери. Показав феноменальную скорость, он одним прыжком перемахнул тротуар и влетел в ближайшее здание. Дверь, коридор, опять дверь… Уже не хватало дыхания и бешено колотилось сердце. Михаил притормозил и прислушался. Погони не было. И людей в здании тоже. Никого. Однако в гробовой тишине можно было различить едва слышный звук, как-будто кто-то напевал себе под нос песню. Михаил немного отдышался и двинулся на звук. Дверь в коридоре была чуть приоткрыта, и источник звука находился именно за ней. Войдя в комнату, Михаил приготовился извиниться за вторжение, но слова застряли у него в горле. Увиденное настолько поразило его, что на несколько секунд он опять потерял дар речи. В ярко освещённой комнате, среди разбросанных картинных рам, кистей и банок с краской, работал художник. Он увлечённо водил кистью по холсту и не обращал внимания ни на что другое. Абсолютно ничего необычного, кроме одного обстоятельства – художником был жираф. Он сидел на табуретке спиной к Михаилу, вытянув вперёд длинные задние ноги, между которыми и стоял треножник с закреплённым холстом. На самом же холсте, с каждым мазком кисти, всё больше и больше появлялся шедевр всех времён и народов. Мона Лиза, она же Джоконда, невозмутимо смотрела с полотна, над которым трудился мастер.
- Эээ, дайте-ка угадаю! – сказал Михаил. – Леонардо да Винчи?
Жираф повернулся и пристально посмотрел на незваного гостя.
- Во-первых, здравствуйте! – проговорил он. – Во-вторых, вы мне льстите, молодой человек! Меня зовут Леонид Давинчевский, и я не имею никакого отношения к великому художнику. А вы сегодня, похоже, некисло курнули!
И внезапно приблизив морду вплотную к самому лицу Михаила, жираф заржал лошадиным голосом. Михаил выскочил из комнаты и захлопнул за собой дверь. Ярко освещённый коридор куда-то пропал, а вместо него появилась комната, в центре которой стоял огромный стол. За столом сидел Автор. Подсвечник с тремя свечами, большое гусиное перо и кипа листов. Автор увлечёно творил! Сочинение романа подходило к концу, оставалось написать последние несколько строк, как вдруг лицо автора стало злобным и надменным.
- Я уничтожу главного героя! – зловеще сказал он. – Ведь это я его придумал! Я Автор! Я Бог!
Он схватил перо и начал быстро писать, не замечая, как над ним стало появляться небольшое облако тумана. В самом центре облака виднелся силуэт человека, как две капли воды похожего на сидящего за столом писателя. Человек в облаке задумчиво покачал головой и тихо проговорил:
- А ведь он даже не подозревает, что сам является героем моего романа и его участь уже давно решена! – он тоже что-то начал писать, а сидящий за столом стал бледнеть и растворяться в воздухе, пока не пропал совсем. Затем человек в облаке взглянул на замершего Михаила и указал на него пальцем.
- Твоя судьба тоже решена! – крикнул он.
В ту же минуту Михаил увидел, как он сам начал становиться прозрачным – сперва пальцы, потом кисти рук. В ужасе он замахал руками, а человек в облаке вдруг превратился в брата Гошу и испуганным голосом спросил:
- Миха, ты чего?!
Михаил вздрогнул и открыл глаза. Он лежал на полу своей лоджии, а над ним склонился Гоша с таким бледным лицом, что Михаилу даже стало его жалко.
- Ну, ты напугал меня! – Гоша помог брату подняться с пола.
- А чего было-то? – спросил Михаил.
- Да ты после «паровоза» закатил глаза и рухнул, как подрубленный! Я сперва подумал, что ты умер! Как чувствуешь-то себя?
- Да вроде нормально. – Михаил на секунду задумался. – А сколько я в отключке был?
- Минуты две.
- Ох, чёрт, сейчас же тёща приедет!
- Тёща?! Так может ещё «косячок», пока не приехала? – Гоша хитро прищурился.
- Да иди ты со своим «косячком»! – заорал Михаил на вздрогнувшего от неожиданности брата. – Давай-ка за хлебом сгоняй лучше!
Гоша сделал унылое лицо и пошёл туда, куда его послали. А Михаил, прокручивая в голове все произошедшие события, направился на кухню помогать жене, готовиться к приезду ближайшей родственницы…
