ОСКОЛКИ
Я встретил на полустанке Ангела. Впрочем, у него за спиной не было крыльев. Почему я решил, что он ангел? Не знаю. Да и вид у него был совсем не ангельский, а скорее наоборот. Какой-то помятый и, что не часто увидишь, в Израиле, хорошо похмельный. Не бомж, но и не преуспевший в этой жизни персонаж. И почему я решил, что он все-таки ангел? Или это решает что-то внутри нас? Интуиция – возможно. Казалось, что всё визуально кричало об обратном, но …. (возможно),его глаза… вот в чём, видимо, заключалась та магическая сила, что влекла меня к этому человеку?... пришельцу?... ангелу? Такому внешне не примечательному среди немногих, ожидающих электричку пассажиров на почти пустой в это время платформе. И всё же, может быть закономерно, что ангел, пришедший вдруг к нам, принимает на себя бремя наших житейских проблем, а, возможно, и сопутствующих пороков. Ответ вряд ли отыщется даже во всемирной компьютерной паутине. Это можно лишь почувствовать на уровне подсознания, нервной дрожи. Вынув пачку сигарет я молча протянул её незнакомцу. Он аккуратно вытянул из пачки сигарету. Также молча, не глядя друг на друга, мы закурили. Трудно рождается первая фраза, но мой сосед взял инициативу на себя: - Электрички, - произнёс он, - как мостик надежды. Чтобы не упустить её, иногда нужно куда-то, пусть и недалеко уехать, чтобы вернуться к себе вновь. Вы ведь думаете об этом? – Возможно, - признал я, но не думаю, а, скорее, чувствую. Но как… . – Это не важно,- произнёс «ангел», я и сам такой. Платформа, это ведь почти как в купе поезда, где можно быть откровенным со случайным попутчиком. Ведь возможность встретиться вновь равна нулю. Да и боимся мы не случайных свидетелей нашего отчаяния, а самих себя. Ведь от себя не сбежишь. Хотя пытаемся. Но результат предсказуем. Но ведь бывает, что вдруг не понимаешь на какой остановке выходить, да и вообще в тот ли поезд сел. – Но раз сел, - стряхнув пепел негромко произнёс «ангел», нужно доехать до конца. Можно поменять поезд, но не направление. Вот и я еду. Куда? Формально в Хайфу. А зачем? Формальных ответов много, а по сути… Наверное, просто бегу от себя, хотя понимаю всю тщетность своих действий. Понимаете,- он впервые посмотрел мне в глаза,- человеку свойственно определять для себя цель и двигаться к ней. И когда случается так, что в силу разных обстоятельств всё рушится, ты теряешься в действительности. Иногда находишь новое направление, но чаще… «Ангел» вынул из внутреннего кармана серебряную фляжку: - Не побрезгуете? Хороший коньяк. След «былой роскоши». Я имею в виду не финансовой, а душевной. Мы по очереди отхлебнули из фляжки, как будто этим нехитрым действием налаживали хрупкие мостки между нами. «Ангел», которому, видимо, давно не с кем было поделиться наболевшим, тихо, с обречённым достоинством в голосе, продолжал: - У меня всё было, как и у всех. Или почти. Специальность, в которой получал удовлетворение, семья, которая, впрочем, и сейчас формально существует. Ведь трагедия начинается тогда, когда люди связывают друг с другом свои судьбы не из-за большой любви, а из-за большого одиночества, а это куда страшнее одиночества индивидуального. Но понимание приходит лишь тогда, кода из всех жанров на сцене жизни остаётся лишь один – трагедия. Личности, семьи. Разрушение, которое тормозит лишь долг и ответственность, если они есть. И тогда процесс идёт ещё медленнее, как затяжная хроническая болезнь, которую не вылечить. Остаётся отдаться течению и плыть… плыть без надежды выплыть. Но прежде я никогда не задумывался о том, что жить можно формально. Существовать, отмечая исчезающие дни. Это должно быть банально. Но банальность, единственная реальность, которую мы пытаемся изменить преувеличенным самообманом собственной личности. Но мы не можем иначе. Это не порок, а генетическая заложенность. Впрочем, иногда дающая положительные плоды. Как парадокс.
Исключение, которое видоизменяет действительность. Ньютоны, Энштэйны брызги из общего потока самообмана. Этакое, иногда дающее позитив, вырвавшееся из общей массы супер эго.
- Но, - перебил я собеседника,- для этого всё же нужен поток. Ведь без него не появятся и брызги.
- Вы верно заметили – не бывают. Огорчает лишь то, что, к сожалению, мы или не понимаем это вовсе, или же самую малость, да и то лишь когда уже ничего не изменишь. Наверное, большинство, из нас подойдя к какой то черте, хотели бы переиграть свою жизнь, или хотя бы ключевые моменты, но фокус в том, что закон предопределённости путей не сильно изменит ход твоей лично истории. И всё же у нас есть выбор подчинять или нет своё эго обстоятельствам, чтобы разрушать или нет и свою жизнь и жизни близких тебе людей. Быт, не определяет сознание, а определяет способы самоуничижения. Порой ради того, что является ложным, и ты вдруг понимаешь, что оказываешься один на один с собой, хотя формально тебя окружают якобы близкие и способные тебя понять и принять люди. И в этот момент прозрения бессмысленность овладевает тобой, нашёптывая весьма скверные советы.
- И что же тогда остаётся? – прервал я монолог «ангела». Не может же ничего не остаться. Просто не стоит всматриваться в бездну.
- Может быть и не стоит. Но ведь это понимаешь постфактум. А пока смотришь. Это ведь так притягательно, аномально, магнетически. А аномалия всегда ломка. Жёсткая. И чем сильнее человек, тем жёстче. И не всегда спасает запой или суицид. Это вообще не спасает. Это не слабость, просто потеря выхода в лабиринте судьбы. Некоторые пытаются, что то переосмыслить и за что то зацепиться, но большинство так и плывёт по течению, куда вынесет рок, уже не уважая ни себя, ни всё то, что окружает их.
- Армагедон н какой-то, - не выдержал я, - духовный апокалипсис.
- Да нет, - усмехнулся «ангел». – Всё гораздо примитивней. Всё в нас самих. В нашей неспособности противостоять. Мы забыли наследие Иакова, который противостоял Богу. И что, Бог его покарал? Нет. Он дал ему имя Исраэль. Вот в чём наше предначертание – в противостоянии, не задумываясь о безнадёжности. Тогда безнадёжность становится просто абстракцией. Вот так казалось бы просто.
- Но не для нас, - вы это хотите сказать?
- Я сказал только то, что сказал.
И всё же, - не удержался я. – Мы, такие как я, рефлексируещее поколение, которое пытается приобрести невозможное – целостность настоящего, обретая в прошлом.
- Вот вы сами и сказали, - потушил сигарету «ангел».
- А память, - продолжил я, - не скреплённая настоящим, разрывает не связующее её сознание и подсознание в едино сущность.
- Да, - вздохнул «ангел», такое вот раздвоение начал. Мы ни прошлом, ни в настоящем. Мы между. Генетическая память и тысяча способов вытравления её не повлияло на наше инстинктивное стремление всеми способами цепляться за разрозненные осколки былого целого, которое возможно, смогут собрать следующие поколения, но не вы – выкорчеванные но до конца не привитые ни к одной почве. Данность, которую если не поймёшь…. .
- А мы, значит мостик, всего лишь шаткие дощечки, по которым, если следовать вашей мысли, пройдя, наши дети обретут утерянную нами целостность своего Я?
- Всё верно, только не следуя моей мысли. Каждый должен следовать только своей. Не приемлю понятие массы, толпы, общества. Хотя человек и часть всего этого, но всё же пусть в таком случае он просто остаётся лишь частью, не сливаясь в стаю. А в прочем…, посмотрите какой приятный день. И мы живы, если даже не вполне счастливы. А раз так, то и должны, просто обязаны трепыхаться. А вдруг из этого что-нибудь, да и выйдет? – впервые улыбка проскользнула в глазах «ангела». И не стоит с мучением думать о цели. Она сама найдёт нас в своё время. Главное, не терять веру. Ведь без неё мы лишь тени. Иллюзия, не больше. «Ангел» положил мне на плечо ладонь: - Не теряйте себя и вас не потеряют другие. Удачи.
Я хотел было ответить ему, но рядом никого уже не было. И по всей длине платформы не просматривалась его чуть мешковатая фигура. Что это? Не всё, что кажется истина и не всё истина, как может показаться. Так, наверное, сказал бы мой недавний Собеседник? Попутчик? Да и был ли он вообще? А если был, то не упустил ли я что-то важное, не спросив его об этом. Возможно, самое важное в своей жизни? Или это был мой «Ангел - хранитель», которого я почувствовал, но так и не смог узнать и теперь я остался совершенно один уязвимый всем напастям мира? Открытый, не защищённый невидимым крылом? Или это накопленная усталость играет с моим сознанием, окуная в мистический бред? Но ведь даже, если мне всё это померещилось, привиделось, приснилось, теряет свой пронизывающий душу смысл.
Нет…Нет…Нет!!! Я не говорил сам с собой. Я ведь и сейчас ощущаю прикосновение его ладони к своему плечу. И главное, его тихий, словно дуновение ветерка, голос :
- Главное, не теряй веру….
К платформе на полном ходу приближалась долгожданная электричка.
А быть может сама Судьба распахнула двери в вагон надежды и приглашает меня в новое путешествие по дороге жизни.
Главное, не терять веру!
