Однажды в Караганде

Посвящается Татьяне Михайловой

      Караганда. Мороз  – 43. Я, тогда ещё совсем молодая учительница, возвращалась домой cо школы по зимнему городу. И вспоминается мне, что я не иду, а борюсь с сильными порывами ветра, то и дело, запахивая прохудившимися варежками ворот тонкого пальто. Прохожих не видно, все разбрелись по домам, хотя ещё и не стемнело. И мне тоже хочется скорее оказаться в своей уютной, пусть и съёмной, комнатке, снять это подвластное всем ветрам и вьюгам пальтишко и согреться… Прохожу мимо автобусной остановки, снова никого. Иду дальше. И теперь краешком глаза замечаю, что на одном из шахтных терриконов кто-то неподвижно лежит. Помню, как сейчас, что ещё подумала, что это может быть какой-то заснувший выпивший. Вообще-то я не жалую алкоголиков. А на сей раз что-то побудило меня помочь, и я поспешила к тому террикону по узкой  дорожке.
- Да это же человек, хоть и пьяный, - уговаривала я себя. Если его не разбудить, он замёрзнет… А может быть, он уже… мёртв… Подойдя к «пострадавшему», я принялась его  разглядывать.
Это был молодой человек, упавший на террикон под влиянием винных паров, возможно, ещё с самого утра.
Так вот, я наклонилась над парнем и стала его тормошить.
- Проснитесь, вы слышите меня? Вам плохо? Мужчина не реагировал. Я снова и снова дёргала его за рукав. В какой-то момент он очнулся, открыл глаза и обвёл меня  помутившимся взором.
- А ты кто? - спросил он, едва придя в себя.
- Я - никто. Иду домой, вижу, вы лежите, «отдыхаете». Вот и решила помочь.
Когда парень  окончательно очнулся, я помогла ему подняться на ноги.
- А вам куда? Он соображал несколько секунд, потом ответил: на Китайскую.
Я прошла с ним несколько метров и показала рукой в сторону ближайшей автобусной остановки.
- Вы сейчас идёте на остановку и едите домой, обещаете?
- Ага.
Я с ним попрощалась и пошла своей дорогой. Немного погодя я оглянулась и увидела, что этот парень идёт за мной. Я ускорила шаг. Он тоже ускорил шаг. Мне совсем не понравилось, что молодой человек последовал за мной, и я побежала. Он тоже побежал. Короче говоря, к дому я подбегала взмыленной как скаковая лошадь на финише. Я учащённо дышала, пар клубами вырывался из моего рта и ноздрей как из кипящего чайника.
- Что вы от меня хотите? Уходите! – закричала я.
- Ты мне спасла жизнь, вот возьми мои часы. Я хочу отблагодарить тебя.
- Ничего мне от вас не надо. Идите домой.  Я рванула замерзшую дверь парадного на себя, закрыла её на засов, даже не подумав, что и другие жильцы захотят попасть к себе в квартиру, и быстро поднялась на второй этаж. Я думала, что парень оставит уже меня в покое.
Но не тут-то было. Он принялся неистово колотить по двери. Всполошились соседи. А я уже была у себя и замёрзшими непослушными руками пыталась расстегнуть пальто.
      В дверь постучали. Это была хозяйка квартиры.
- Кто это тебя там выстукивает? Твой ухажер? Так он всех соседей распугал.
- Никакой он мне не ухажер. Я его вообще сегодня в первый раз увидела. Он лежал на терриконе и замерзал, а я его разбудила и довела до остановки.
- Так что же он от тебя хочет?
- Говорит, что хочет отблагодарить. Но мне ничего от него не нужно.
- Всё ясно. Пётр! Пётр! Иди сюда! Моя хозяйка позвала своего мужа и вкратце объяснила ситуацию. Стук во входную дверь всё ещё продолжался.
Пётр набросил пальто и спустился к выходу. Я притаилась за оконной шторкой и пыталась рассмотреть, что сейчас произойдёт на улице. Разговора я, естественно, не могла услышать. Остальное я узнала из уст хозяина. Пётр, ветеран войны, никого и ничего не боялся. Он решил «напасть» первым. Но с умом.
- Что ты пристал к моей жене? - угрожающе спросил он. Парень весь как-то съёжился.
- А разве она замужем?
- Да, она – моя жена, так что тебе тут делать нечего.
- Я только хотел отблагодарить…
- Иди, иди своей дорогой, пока ноги целы!
Больше я этого парня не видела…


26.05.13.