жидёнок

  Жидёнок

Посвящается моим двум дедам и дядьям,

не вернувшимся с войны;
моим многочисленным родственникам,

погибшим во рвах украинских городков.


Он стоял во весь свой неказистый рост. В обляпанной грязью шинели, в разбитых, задубевших тяжеленных сапогах, вживлённых, казалось, в разжёванный солдатскими сапогами и склизкий от мороси грунт. Он смотрел сквозь треснутые запотевшие стёкла очков в сторону вражеского ДОТа. Вокруг падали, залегали, не смели поднять голову, стонали, а он стоял как призрак,как фантом. Было такое ощущение, что пули, свистя и чпокая, не могли пробить незримую оболочку вокруг него.



Он - стоял! Он больше не мог да  и не хотел кланяться смерти. Нет, он не герой. Он просто устал. Смертельно. От боли, прожигающей и без пуль его тело.

Когда то давно... Как давно это было! Он падал,защищая голову руками, когда дворовая шпана пинала его безжалостно ногами, с каким-то детско-злобным азартом, а он лишь старался подмять под себя скрипку. Только бы не её, не по ней! Под хохот малолетних мерзавцев: "Жид, жид, по верёвочке бежит!"  Он не мог заставить себя смотреть им в лицо. Затем, пробираясь домой тёмными переулками, прижимая к себе скрипку, напряжённо вглядывался близорукими глазами во враждебную глухоту улиц.

Он никогда не был героем. Да он и сейчас не герой. Просто устал бояться. От страха тоже наступает усталость. Особенно после того, как узнал немыслимое. Его родители, его немногочисленные дядья и тётки заживо засыпаны во рвах под его небольшим городком. Повезло ли ему в том,что мобилизация выдернула его из цепких лап палачей? Теперь у него оружие, чтоб хоть не зря Чтоб хоть одного....

"Пепел Клааса стучит в моё сердце," - звучали в нём слова из любимого с детства Тиля, превратившись из символа  в действенную, зовущую к поступку силу. Маленькая сестрёнка, которую приходилось водить в садик под кривыми усмешками  шпаны, там - во рву. Мама... Нет! Прочь воспоминания! Нет им места.

Грохот пальбы, казалось, обходил его стороной. Он встал. Он сжал до боли ложе винтовки. Не прячет её, как когда-то свою детскую скрипку. Он - встал. И он больше не склонится. Ни перед кем! Никогда!

Чудо, говорят, иногда случается на войне. Он был прекрасной мишенью, но пули не касались его. А он смотрел на ДОТ. Казалось, прожигал его толщу взглядом. Неизвестно, сколько времени длилась эта дуэль между железобетонным монстром и человеком. Мгновение? Час? В бою время теряет свой ритм в деформированном пространстве.

Но вот и бойцы, глядя на него, стали поднимать свои измученные тела в атаку...

2

На  ДОТ. На смерть. Падали, спотыкались, зарываясь искажёнными лицами в грязь, но упорно шли, словно загипнотизированные одиноко стоящим под огнём бойцом. Гибли, не крича ничего в этот раз. Молча, но неукротимо шли вперёд. На ДОТ, который в этот миг стал воплощением их ненависти, боли и страданий.

И ДОТ замолк.

Когда после боя бойцы приходили в себя и, словно очнувшись от наваждения, стали припоминать и делиться рассказами о том,что произошло, солдата, который заставил их подняться, нигде не было видно. Подоспевшему комбату доложили об этом странном случае, но он не поверил: "Что, так и стоял? Герой! Весь взвод поднял. Так где же он?" Но бойцы только растерянно пожимали плечами. "Может, привидилось? Вроде миража? Говорят, такое бывает."- "Неа,был." Так ответил один из бойцов, скручивая цигарку."Точно. Я его, кажись, раньше видел. Жидёнок."



Сказал и словно споткнулся на слове под взглядом измученных, грязных, ещё не отошедших от боя бойцов. "Ладно, - комбат вытер закопчённое лицо рукавом гимнастёрки.  - Спасибо, братцы. А....это...Эх!" Махнув рукой, вернулся  на новые, отвоёванные позиции его поредевшего батальона. А бойцы, словно повинуясь вдруг нахлынувшему чувству, сняв пилотки и шапки, с минуту стояли, скорбно застыв, опустив головы в память о неизвестном солдате, презревшем смерть. О солдате, который не был солдатом, но который им стал и остался на века стоящим под градом вражеских пуль во весь свой невысокий рост.