Забытый дот ч.1

затыльник приклада лежал на земле рядом, ржавые шурупы торчали из его отверстий. Вокруг ствола «трехи» остатки дерева от ложа, их держали обжимные кольца, да в прогнившей стенке магазина виднелись латунные бока патронов. Чуть в стороне лежала каска с гребнем, у нас такие зовут «Халхинголками».
Попытался  выдернуть винтовку, но не получилось одной рукой. Прислонил миноискатель и лопату к брустверу окопа,  присел на корточки возле неё. Сразу в глаза бросились маленькие тонкие косточки рёбер, они как бы обхватывали ствол винтовки. Мелькнула мысль: «Чей боец?» Потихоньку  разгребаю руками хвою, щебень гранита. Почти сразу рядом с позвонками вижу смертный медальон. Форма его такая, ну, если у вареного яйца срезать округлости вдоль с обеих сторон, середина будет очень похожа на жетон. Металл с отверстиями для шнурка и цифрами. Такие встречал раньше, но они были «гансовскими». От парней слышал, что во время «Зимней войны» у финнов были похожие жетоны.                                    Значит, боец – финн, один из пропавших без вести в 1939 году.
Очищаю потихоньку руками дальше, нахожу ремень. Он застёгнут, с подсумками для патронов, из под осыпавшегося песка торчат сапоги, со сгнившими на швах нитками. Кожа добротная даже после стольких прошедших лет. Из голенища вместе с берцовой костью торчит финский нож «пуукко». Очень редкая находка. Примерно такой формы нож, будучи «шпанюком» я носил за спиной на поясе. Правда, это была обыкновенная «финка», выточенная из плоского напильника с наборной из цветного пластика ручкой. У этого ножа ручка была аккуратно вырезана из витой или карельской березы, любовно отшлифована хозяином. Ножны из грубой кожи, по краю заклепанные, с деревянными пластинками внутри. Я вынул нож, глянул: сам клинок без ржавчины, но по режущей части налет в виде дегтя.
Как бы не желая остаться не погребённым, из щебня показываются ребра,кости еще одного бойца. Быстро разгребаю насыпавшийся мусор, нахожу ключ от замка, расческу, огрызок химического карандаша, несколько монет СССР.                                         Вот он! Черный пенал (в таких раньше продавали грифеля для карандашей).                             – это смертник советского воина.                                                                           Откручиваю крышку с мыслью, что вот сейчас увижу тонкую полоску бланка, узнаю фамилию бойца, откуда он родом, и воин перестанет быть пропавшим. Цепляю ногтями бумажную трубочку ,осторожно чтоб не порвать, вытаскиваю её, начинаю раскручивать бланк. Меня ждал сюрприз: через весь бланк смертного медальона была жирная надпись химическим карандашом – «ПОШЛА ПРОЧ», без мягкого знака. Обидно, конечно, что нет данных. Но бойцу в тот момент было виднее, как заполнять «последний документ», так он надеялся от себя ту смерть прогнать, что ходила с ним рядом.
Продолжил осмотр. Вот ботинки, а поверх них накручена колючая проволока. Такого «ремонта обуви» я еще не встречал.                                                                            От наклона заныла спина, распрямился, глянул на бойцов.                                                    Воины лежали как бы галочкой, но их черепов не было видно. Поискал взглядом вокруг: каска с «гребнем», перевернул её, в ней голова  воина РККА.                                   Где же финн? Стал разгребать щебень выше торчащего из камней ствола винтовки. Поднял взор выше, и стало неприятно, когда почти в самое лицо с бруствера, глянули пустые глазницы черепа, поднятого наверх корнями молодой сосенки.
Чтобы как-то отвлечься от увиденного, стал расшатывать ствол «трехи». Не сразу понимая, что штыка на конце нет. Ствол с мушкой зашел и застрял в трещине скалы.                                                                                                                                                                   Придя в себя понимаю, финн был проткнут просто стволом винтовки, да с такой силой и злобой, что заклинил в камне. Мороз прошел по коже, когда представил эту последнюю в их жизни схватку.
Присел рядом на камень, закурил. Пошли мысли: поднимать бойцов запрещено, должны это делать специалисты, тем более один из воинов финн. Надо связываться с консульством. Финляндия официально, уже лет пять, как  прекратила поиск своих бойцов, поисковыми отрядами. Им нужно сообщить:            - номер жетона, сделать снимок бойца с привязкой к местности. Проблем, короче, море. Наших бойцов, если находишь без жетона или с таким, как этот, просто собираешь в пакет, роешь ямку и хоронишь в ней, сколотив крест из березы. Потом говоришь координаты кому-нибудь из официальных поисковиков. Но проку мало, из года в год встречаешь эти сделанные тобой «времянки».                                           Не нужны Родине безымянные воины.                                                                        Военкомату в наше время вообще нет дела до павших, да и в войну не было. Сколько погибших поднимают сейчас, через семь десятков лет на «Невском пятачке», у «Рамушовского коридора». Как будто все эти годы государство не знало о павших защитниках Отечества?                                                                        Вот если пушку поднимешь на бывшей переправе, или тягач, они тут как тут: «Это наше!.. На балансе, учете стоит!..» А ежели немецкое, кричат, что трофеи тоже Министерству обороны принадлежат. Отбирают, и сами торгуют уже теперь принадлежащими им, раритетами войны.
Бывало так: находишь ящиков двадцать с минами или снарядами. Звонишь в военкомат: - так мол и так, в лесу на таком-то километре шоссе (координаты места даешь) лежат мины, снаряды.                                                                                              - Приезжайте, уничтожьте их. Отвечают: - нет бензина, нет тротила, чтоб подрыв сделать, да и саперы только что уехали на большОООе разминирование. А вам, если нетрудно, бросьте это все в болото или озеро. А если рванет, то они не при делах. А рвутся они за милую душу, особенно снаряды с донными взрывателями, и мины полтинники прошедшие катал ствола, да и другие сюрпризы войны тоже не хуже взрываются.
Почему называют эхо войны? Так зовут потому, что поднимают погибших и чистят землю от мин и снарядов в основном копатели, их еще «черными» зовут «Наверное  потому, что дым у тратила чёрный», вот и рвутся они в лесах, не имея навыков сапера. Так примерно и прокатывается эхо войны по просторам России. А «черными» я бы назвал тех, кто в конце 1942 года отменил смертный медальон, оставив одну солдатскую книжку, которая сгнивает через год, и бойца считают безымянным ,точнее бесправным. Не надо платить родным за потерю кормильца, содержание на детей, отдавать родным деньги заработанные солдатом в боях, в банке его деньги будут целее. «Черными» назову и тех, кто, имея всю информацию о погибших при защите Родины, зная о местах массовой гибели солдат, не торопится выполнить свой последний долг перед павшими – просто похоронить воинов по-людски.