- Всё! Приехали, - стараясь перекричать вой ветра, прокричал водитель Сашка, открывая дверь в салон. - Прочно завязли! Валите в общагу, вызывайте подмогу! Сам не выберусь!
- Ну, даёт! Валите… Метёт, общаги не найти! – прокричал Антон.
- Да тут уже недалеко, парни, вон огни видно!..
…Увязая в снегу и отворачиваясь от пронзительного ветра, бросающего снег пригоршнями прямо в лицо, бригада Антона, пробиралась к посёлку.
Наконец, вышли к магазину, тут до общаги рукой подать. Мимо магазина (всё равно уже закрыт), мимо остановки автобусной, мимо… Стоп! Что это там, на остановке, чернеется? Или кто?
Антоха ход замедлил, приотстал.
- Эй! Бригадир! Ты куда это? – прокричал Лёха.
- Щас, гляну, - пробормотал Антон. – Сейчас, я догоню! – это уже Лёхе, заботливому…
На скамейке остановки автобуса, защищённой с трёх сторон кирпичными стенками и металлической крышей, и, правда, сжавшись в комок, сидел какой-то парнишка в тёмной куртке и натянутой по самые глаза вязаной шапочке.
- Эй, ты! Ты что, самоубийца? Заморозиться хочешь? – прокричал Антоха.
Парнишка поднял голову, посмотрел на Антона и отвернулся.
- Эй, я тебе говорю! Рейсового автобуса уже не будет! Давай домой, к мамке! Или поругался с мамкой-то?
Парень сидел, так и глядя в сторону и полностью игнорируя Антона.
- Да, что же это такое!
Антон подошёл ближе и дёрнул парня за воротник лёгкой куртки.
- Пошли, давай!
- Да, отвали ты, чего пристал! – стуча зубами, просипел парнишка, стараясь вырваться из рук Антохи.
Ну, от Антохи-то не вырвешься. Стащил со скамейки и потащил с собой.
- Отвали! – вырывался парень. - Некуда мне идти!
- Не местный что ли? – изумился Антон.
- Ну! – дёрнулся парнишка.
- Тогда… пока к нам… - порасмыслил Антон. – Пошли, давай! Утром разберёмся…
- Тоха! Ты долго ещё? С кем ты там возишься? – подошёл Жорка, нетерпеливый. – Пошли уже! Ждать замёрзли…
- Так и шли бы! Вот, с путешественником… Собрался ехать, прикинь! Зовут-то как, путешественник?
Парнишка шмыгнул носом и потянулся к видавшему виды рюкзачку:
- Ксения…
- Так ты… девчонка, что ли? Ну, даёт! Я думал, парень! – расхохотался Антон.
- Пошли, давай… Ксения… - хмыкнул Жорка. – А то из-за тебя бригадира поморозим…
В общежитии Антоха сдал трясущуюся от холода девчонку вахтерше, тётке Шуре.
- Пристрой куда-нибудь, на ночь, а? Замёрзла бы на остановке, дурёха… Да трубку дай, я позвоню, там Сашка застрял…
К утру метель унялась, дорогу расчистили только к обеду, и первая смена, тихо матерясь, собиралась к микроавтобусу. Подсчитывали убытки и сколько они успеют сделать до второй смены, если ещё, не дай бог, и сырьё не подвезли…
Бригаде Антона сегодня опять было во вторую, с четырёх. Весело гогоча, они спускались в холл, предвкушая, как будут подшучивать над Сашкой, помощь которому пришла только через два часа. Гришка, перепрыгивая через ступени, догнал бригаду и протянул в окошечко вахтёрше ключ от их комнаты. Из окошечка выглянула бледная большеглазая мордочка с пушистой чёлкой на лбу и негромко спросила:
- Какая комната?
- Ба…- удивился Гришка. – Ребят, глянь, я думал, она уехала давно! Автобус-то рейсовый ходит! А теть Шура где?
- Где-где… - передразнила девчонка. – Может человек выйти? Хотя бы в туалет?
- Так ты у неё ночевала, что ли? – спросил тоже удивлённый Антоха. – А домой чего не едешь?
- Да какое вам всем дело! – почти закричала эта, спасённая ими, пигалица. – Не лезьте вы мне… в душу!
- Да, ну её… Пошли, - сказал Лёха. – Истеричка какая-то… И зачем ты, Антон, её только увидел? Пусть бы и замерзала там.
- Пошли, правда,- Жорка потянул его за рукав. – А то там Сашка пылить начнёт…
Демонстративно отвернувшись от девчонки, они развернулись, и пошли к дверям.
В этот раз обратно доехали без приключений. Забирая ключ от комнаты, Антон спросил:
- Теть, Шур, пигалица эта, Ксюха, уехала что ли? Не видно…
- Домой я её отправила, к себе. Чего тут весь день-то торчать. Пусть хоть телевизор посмотрит… Ты вот что, Антош… - подумав, продолжила тётка Шура. – Вы помогите ей… Сирота она, детдомовская. Брата ищет. Брат-то от другого отца, она даже имени толком не знает. То ли Санька, то ли Серёга… Фамилию говорит – Сидоров, а у нас таких и нету…
- А кто ей сказал, что он тут? Может и не тут вовсе, - вмешался Лёха.
- Бабка вроде сказала… Да она сама расскажет, я её завтра пришлю. У вас выходной будет? Помогите, может, кто что слышал… Жалко девку, вроде неплохая она…
Выходной, он и есть выходной. У каждого своё дело. Вон Лёха с утра уже ушёл, прихватив лыжи. Спортсмен, блин, даже зарядку делает… Гришка пошёл, конечно, в библиотеку, ну, не может он без библиотеки по выходным! Прессу полистать, новости узнать, книжечку выбрать…Это ему бы в библиотеку надо, Антону. Бригадиру, студенту-заочнику. Вон, ещё две контрольные не отправлены… А Жорка тоже куда-то намылился. Причесался, костюмчик надел… Смотри, даже одеколоном побрызгался! Не иначе, в медпункт, к Зинуле-медсестричке, которую он уже года два обхаживает, да без толку. Ну, точно! Вон руки рассматривает, царапину ищет… У него если прыщик какой или царапина, он тут же к Зинуле – чем не повод.
Антон потянулся. Ладно, пора и ему вставать. Да, и в самом деле, что ли, за контрольные приняться?
Едва учебники разложил, в дверь тихонько постучали. Странно. Обычно здесь стучать на принято, сразу двери открывают и все дела… Во! Опять стучат, словно царапают…
- Да, заходи уже! Кто там, заходи, - крикнул он. Вставать из-за стола было неохота.
Дверь немного приоткрылась, ровно настолько, чтобы в неё заглянула девичья головка с хвостиком и чёлкой.
- Можно?
- Да, входи, входи…
- Я вам не помешаю?
Ишь ты, усмехнулся он про себя, вежливая…
- Тёть Шура сказала, вы, может быть, поможете… Я брата ищу.
- Ну… Как его зовут-то, хотя бы? Да ты садись, - он почти силком усадил девчонку на стул.
Села на краешек робко, словно пичуга, готовая тут же вспорхнуть и улететь…
- Я не знаю… Бабка забыла. Сидоров его фамилия. Не слышали? Он к бабке приезжал лет пять назад, сказал, что поедет деньги зарабатывать… Я детдомовская. Мать родительских прав лишили, когда мне только два года было, я не помню ничего, никакого брата…
- Сколько же тебе лет, Ксюх? – спросил он, глядя в её тонкое, почти прозрачное личико с огромными глазищами.
- Семнадцать… Я уже не в детдоме, я в ПТУ учусь. На штукатура-маляра. У нас каникулы сейчас. Живу в общаге, как и вы… Все на каникулы разъехались, ну, кому есть, куда ехать….
А я к бабке поехала. В детдоме адрес спросила, сказали мне – есть мать и бабушка. Про брата я не знала. Я поехала… В деревню. В деревне они живут… Жили, то есть... Там теперь бабка только. Это рядом с нашим городком. Приехала. Дом мне показали, все знают. Только матери уже нет. Умерла. От пьянки сгорела. Лет семь уж прошло…
В доме, как… В сарае и то лучше. Всё грязное, всё запущенное. Ну, я что смогла, отмыла, там месяц мыть-то надо… На могилу к матери сходили с бабкой. Говорит, приезжала она ко мне в детдом, а её не пустили… Видно, пьяная приезжала. Я не помню. Никто ко мне не приезжал, никогда. Может, и соврала она, что была, не знаю… Там, на кладбище, бабка бутылку достала. «Давай, помянем Галю, дочь мою», - говорит. И прямо из бутылки пить стала, потом мне протягивает. Я не стала, противно… Плеснула на могилу капельку и всё. Только мы в хату вернулись, тётка какая-то пришла, по роже видно, тоже сильно пьющая… Потом мужики, два каких-то. Самогонки принесли. И пое-ехало… Сначала просто пили, потом пели… Блатное что-то с матерщиной. Потом тётка эта, Веркой зовут, стала про брата говорить… Что это, мол, братец-то приезжал, а ко мне в детдом не зашёл? А я и не знала. Стали они говорить, что его забрали у матери ещё до того, как я родилась, где мне знать… Он на восемь лет старше. Он в другом детдоме был, не в том, в котором я… Мы от разных отцов, только мать замуж не выходила. Сидоровы мы все, по деду. Бабка говорит, что его Сергеем зовут, а Верка эта – нет, Сашкой, я сама крёстной у него была… Потом бабка сказала, что письмо от него было, вот от вас, из вашего посёлка. Письмо-то не сохранилось, конверт только… Вот.
Она протянула ему бумажку, которую до сих пор вертела в руках. Бумажка оказалась старым, засаленным конвертом, на котором значился их адрес: поселок, улица, номер общежития… Их общежития, между прочим. Сидоров, а имя то ли С, то ли А, затёрто.
- Я уж была тут… Тогда вахтёром не тёть Шура была, а какой-то дядька…
«Егорыч, - догадался он, - они в смену работают».
- Наорал на меня, сказал, что тут одни парни, а я шлюха…
Она хлюпнула носом.
Антон старался не шевелиться, пока она рассказывала, перебить боялся. Замкнётся – всё. Вон она, какой ёжик колючий, Ксюха эта.
- Я и в другом общежитии была, тоже сказали, что не знают…
- Вот ты обратно в самую метель ехать и собралась…
- А куда мне было? Всё равно некуда… Если бы вы не заметили, я бы там замёрзла, наверное… Всё равно… Кому я нужна? Бабка как самогон увидела, про меня сразу забыла…
- Такая дурочка, и, правда, никому не нужна, - строго сказал он.- Парня встретишь, полюбишь, детишки будут… Профессия у тебя вон какая… денежная. Да и брата постараемся найти. Поспрашиваю у старожилов, может, помнят, его. Если и уехал, найдём куда.
- Ну, ладно, заболтала я вас…- на её лице появилась слабая улыбка. – Я пока у тёть Шуры побуду. А вы что, уроки учите?
- Учу... – вздохнул он. – Вот, видишь, инженером хочу стать…
- Ну, ладно, до свидания… Я пока конверт у вас оставлю, хорошо?
К вечеру все собрались. Последним пришёл Жорка.
- Жрать охота, есть у нас что-нибудь? – бодро осведомился он.
- А Зинуля что? Не накормила? – нарочито наивно спросил Гришка.
- А дежурный… Дежурный – кто? - строго спросил Антон.
- А вот мы сейчас график посмотрим… А-а-а! Дежурный – Георгий Жёлобов! – радостно провозгласил Лёха. – Ну, и что ты нам приготовил? Жёлобов Георгий?
- Значит так, - сурово сказал Антон. – Бригаду из-за тебя голодной не оставлю. Картошки нажарил и сосиски отварил. Ещё есть кисель из концентрата. Но если ты, Жорка, ещё раз себе позволишь… Пеняй на себя. А пока – за меня два раза отдежуришь.
- Понял, бригадир… - кисло сказал Жорка.- Не повторится…
После ужина потянулись было в холл, к телевизору.
- Погодите, ребята… Девчонке этой, Ксюхе, помочь надо. Не помните, жил тут когда-нибудь какой-то Сидоров, Серёга или Сашка? А может, как и по-иному…
- Сидоров, Сидоров, Сидоров… - задумчиво сказал Гришка. – А ведь был тут Сидоров! Точно был! Серёгой вроде бы и звали… Кличка у него была – Суслон. Только его давно нет…
- Уехал? Куда, не знаешь?
- Чего ж не знать, знаю… Я ж на его место тогда в первую бригаду перешёл… Куда… На местное кладбище, вот куда… Пил он по-чёрному. Изо всех бригад его погнали. Ну, он с кем-то из местных и квасил… На что только? Денег-то не было.
- На самогон, видно, находились… - протянул Лёха.
- И что? – спросил Антон. – Что произошло-то?
- Что-что… Замёрз он. А никто не хватился – нету и ладно… Да и кому было спохватываться, собутыльникам его? Кому он был нужен-то? А весной он из под сугроба и вытаял… Аккурат возле остановки, где девчонку нашли. Там за остановкой, такие сугробища были! С дороги всё туда сваливали, когда чистили, вроде там не мешает…
- Ладно, – прервал его Антон. – Хватит, всё понятно…
«Мы от разных отцов…» - почему-то
