всплыли Ксюхины слова.
- Что девчонке скажем? – осторожно спросил Лёшка.
- Ничего. Возможно, и был, поработал недельку, но куда уехал, никто не знает и никто, слышите! Никто его не помнит. Всё. Отбой. Завтра в первую.
Он и на смене о ней думал. О девчонке этой. Он ведь тоже один, никого - ни братьев, ни сестёр. Отца не помнил, он рано умер. Мама… Она ему была и матерью, и отцом. Когда он стал потихоньку курить, классе в восьмом, она как-то узнала, почувствовала. Принесла домой целый блок сигарет. Он с улицы пришёл вечером, мать дома была, а на кухне лежит этот блок, на самом видном месте.
«Кому это, мам?» - спросил тогда.
«Тебе, - ответила, - ты ведь куришь? Кури. И я с тобой начну…»
Она вытащила одну и закурила, неумело, неловко, кашляя… Из глаз текли слёзы, но она продолжала затягиваться дымом…
«Мам! – закричал он, - не надо, не надо, мам! Я тоже не буду, я никогда не буду курить, мам, правда!»
С тех пор и не курил никогда. И бригаде запретил. Хочешь быть в бригаде – бросай. Или иди в другую. И с выпивкой у них было строго. Ну, в праздники там, в день рождения, или на Новый год – это конечно. Но не до поросячьего визга. Знай свою норму. Может, потому и бригада у них была лучшей, в других вон и перекуры по полчаса и с похмелья, бывало, выходили.
Мама… Мамы давно уже нет. А девчонка эта чем-то ему мать напоминала, то ли хрупкостью своей, то ли твёрдостью характера…
Он даже не заметил, как стих визг электропил – смена закончилась. Обмахнул метёлкой станок, протёр ветошью… Возле штабеля новеньких, пахучих досок о чём-то разговаривал Лёха с мастером смены. На ходу снимая защитные очки, разгребая сугробы опилок, которые уже с разных концов цеха сметали и грузили на носилки уборщики, подошёл к ним.
- Что? Не так что-то?
- Бригадир, мы сегодня полторы нормы дали! – радостно проорал Лёха.
- Полторы – не две… Было и по две давали, - охладил его пыл Антон. – Пошли, что ли…
И в автобусе он молчал, думал.
- Тоха, смотри, пигалица наша, Ксюха! Да, вон, на остановке! – толкнул его Гришка.
- Стой! Останови здесь, - скомандовал он водителю. – И не ждите, поезжайте…
На остановке рейсового автобуса стояла Ксюха. Одна. Больше, видимо, никому не надо было в город.
- Ксюх, - подошёл он, - ты что, уезжаешь?
- У меня каникулы закончились, - ответила негромко. – Я и так уже опоздала…
- А… брата твоего мы не нашли. Пока.
- Не надо, - глядя в сторону, сказала она, - я всё знаю… Егорыч сказал, он вспомнил.
«Вот этого я не учёл… - подумал Антон, - Егорыча-то… Он же здесь с самого начала, ещё посёлок строил… Да-а…»
- Ксюх, - помолчав, неожиданно для себя предложил он, - ну, нет брата, давай я буду твоим братом, а?
Она недоверчиво посмотрела на него и отвернулась.
- У меня тоже никого нет… Будешь моей сестрёнкой… Давай адрес. У меня скоро сессия, я приеду. И в ваш городок приеду, он же рядом. Посмотрю, где живёшь, как учишься… А летом на море поедем. В отпуск…
Она подняла глаза. Большие, так похожие на мамины…
- Правда? Правда, приедешь?
- Приеду, - твёрдо сказал он, - обязательно. Вот… - он достал из кармана деньги, все, какие были. - Вот тебе… Купи себе куртку тёплую, ботинки, голодной не сиди…
- Не надо, - отвела она его руку, - нас кормят… И стипендия у меня…
- Сколько там та стипендия? Бери, говорю,- прикрикнул он, - раз брат помогает!
- Ладно, - слабо улыбнулась она, - спасибо… Вон, автобус уже… А ты правда приедешь, Антон?
- Сказал же.
Автобус с несколькими пассажирами уже подкатывал к остановке. Он дождался, пока она зайдёт в салон, и вспомнил:
- А адрес-то? Адрес?
- Я напишу! – крикнула она. – Я твой адрес знаю. А фамилия?
- Смирнов! Совсем просто!
Двери закрылись, и автобус покатил по гладкой наезженной дороге…
Антон вздохнул, повернулся и пошёл по тропинке к общежитию, улыбаясь и негромко насвистывая.
«Надо обязательно съездить к ней, посмотреть, не обижают ли… А моря она никогда не видела…». Он представил, как она будет визжать и смеяться, когда накатит волна, как будет рада теплому песку и фруктам, как будут блестеть её глаза, похожие на мамины… А через год, когда она окончит учёбу, он заберёт её сюда, в посёлок. Чтобы на глазах была. Чтобы, не дай бог, ничего с ней не случилось плохого. Работать устроит, штукатуры-маляры, ой, как нужны… И учиться будет, если захочет.
- Привет, теть Шур! – весело поздоровался он с вахтёршей.
- Здоров будешь… Чего это ты светишься? Никак сто рублей нашёл?
- Я сестру нашёл. Сестрёнка у меня есть. Ксюха.
- Ох, ты ж… А говорила – Сидоров…
- Ошиблась она, теть Шур… Ведь мы с ней от разных отцов.
Он побежал по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, а вахтёрша смотрела ему вслед... "Вот и хорошо, вот и ладно… -думала она. - Парень-то надёжный… Помоги им, Господи…"
