Человек по природе своей мистик

Человек по природе своей мистик. Какие качества развивает всемирная история в людях, в человеческих коллективах? Здоровье, способность производить материальные ценности путем развития знания и техники, способность жить в безопасности, способность любить и размножаться, нравственные качества, эстетические. Умение жить в условиях свободы.

О здоровье людей. Любой сосуд имеет предел наполнения, даже «растягивающийся».   Возможно, к  пределу возможного в укреплении здоровья человечество подошло. Сегодня сильные делают карьеру, а слабые рождают слабых, которые, в свою очередь, рождают слабейших. Продолжительность жизни увеличивается, но это искусственная, медицинская продолжительность. Можно было бы сказать, что способность развития производства материальных ценностей не имеет конца, потому что не имеет конца развитие науки и техники. Однако оказывается, что наука и техника имеют свой ограничитель, ибо параллельно идет совершенствование орудий смерти, орудий самоуничтожения человечества. Изобретение пороха, динамита, открытие атомной энергии привело к страшным последствиям. И все же количество нищих и голодных на земном шаре уменьшается.

Безопасность. Живем мы сегодня в большей безопасности, чем первобытный человек? Можно спорить. Однако способы властвования правителей над народом стали человечнее, чем прежде, если отвлечься от рецидивов дикости, там и сям проявляющихся. Воспроизводство, даже простое, человеческого рода сегодня поставлено под сомнение. Отчасти это связано с ухудшением здоровья вообще, отчасти с профессиональной закабаленностью женщины: хотели уравнять женщин с мужчинами – уравняли. Нравственность. Да, сегодня людоедство редкость. Однако людей убивать стали больше, чем прежде. XX век – марксизм и нацизм; в наше время озверел исламский фундаментализм. «Не укради!», «Не лги!», «Не прелюбодействуй!» – кто скажет, что эти заповеди хомо сапиенс стал больше блюсти, чем в прошлом веке? Несомненным является чрезвычайная продвинутость способности современного человека чувствовать прекрасное. Но людей со звериной моралью искусство гения мало облагораживает. Настолько мало, что Варлам Шаламов в отчаянии воскликнул: после Освенцима и ГУЛАГа обнаружилось, что роль искусства в воспитании человека равна нулю. Умение жить в условиях свободы. Возможно, здесь наметилось некоторое продвижение вперед и вверх: рабство и крепостничество официально запрещены.

Маркс предположил, что первоначальная эпоха развития человеческого общества – первобытный коммунизм, то есть общественная собственность на орудия и средства производства. Думаю, что это предположение следует поставить под сомнение. Понятие собственности – понятие нового времени (впрочем, античный мир заложил ее основы). А то, что существовало тогда – это примитивное пользование тем, что каждый собрал, нашел, отнял, украл для разового пользования. Если земля была общей, то лишь в том смысле, в каком общими являются воздух, реки, моря и океаны, и института такого, который мог бы управлять общим имуществом, не существовало. Ничье это ничье, а не общественное. Вождь племени и его войско могли быть условными «хозяевами» всего, что было под их защитой. Из великой милости или по великой необходимости они оделяли соплеменников всем, что сумели добыть: давали семье возможность собирать то, что дает лес, извлечь то, что дает река. И надел временно отвоеванной у соседнего племени земли для возделывания и для пастбища. И брали, естественно, за все дань. Лишь с появлением прочных политических образований, княжеств, сильные и вооруженные люди, входящие в войско, могли завладеть ценными кусками земли, посадить на них земледельцев, закрепостить их и жить на результаты их труда. Но и здесь еще не было собственности (частной или общественной), как полного права  владеть ею и распоряжаться,  –  установилось некое подобие временного владения.

Частная собственность и общественная (общинная, государственная), точнее их подобие, их в-себе-бытие, развивались в истории параллельно, шли рядом. Как идут рядом частный интерес и общественный, эгоизм и альтруизм. Здесь общее не сводится к частному, а частное не сводится к общему. Общественное развитие, прогресс, не ведет к выделению одного за счет другого, тем более – к исчезновению одного из экономических (и природных) начал. Развитие техники, объединение производственных процессов в масштабе страны и даже всего мира, казалось, требуют собственность обобществить по-марксистски, однако частная ее составляющая находит такие формы существования, которые обеспечивают ей сохранение и безопасность. Например, акционерные общества. В США в конце 2003 года было 8,5 млн. рабочих-акционеров, занятых в 10000 компаний с программами наделения работников собственностью. Почему только 8,5, а не 85 миллионов? Похоже, экономическая эффективность этих компаний сильно уступает эффективности тех, в которых частный элемент преобладает. Иные марксисты называют общественно-политические порядки в Европе и Скандинавии социалистическими – пусть себя тешат, – здесь, однако мы имеем дело с типичным развитым капитализмом.

«Коммунизм – идея хорошая, ее просто дискредитировали некомпетентные люди», – читаю я нередко на разных форумах. А я нахожу, что сама идея порочная. Что такое диктатура пролетариата? Это  то, что мы имели в Советской России. А что есть «вторая фаза»? Тоже диктатура (разумеется, вождя и его партии), потому что коммунизм – это единомыслие. Да, единомыслие, требующее обязательной диктатуры: при наличии у граждан права на свободную мысль и ее свободное распространение он развалится на следующий же день. К необходимости, которую человек испытывает каждый день, каждый час, каждую минуту от природы, Марксов проект добавляет еще необходимость, спускаемую сверху вождем, партией и правительством (этих координаторов и усмирителей можно назвать как угодно). Маркс – основоположник теории абсолютного порабощения человека.

Умение жить в условиях свободы. Гегель делит всемирную историю на три эпохи: в Восточных деспотиях был свободен один, в Античном мире были свободны некоторые, в Христианскую эпоху свободны все; пока формально, свобода еще должна стать действительной. По степени освобождения Маркс выделяет следующие эпохи: рабовладельческую, крепостническую, буржуазную, социалистическую, коммунистическую. От природной необходимости никогда не уйти, об этом никто не спорит, однако общественное «царство свободы начинается лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального производства, где начинается развитие человеческих сил, которое является самоцелью». Фантазер есть фантазер. Как, работая «по ту стороны сферы материального производства», обитатели коммунистического общества создадут изобилие, гарантирующее «каждому по потребностям»? Нонсенс! К тому же коммунизм по самой идее, по самой Марксовой науке  предполагает, что коллективный труд должен быть четко налаженным производственным процессом, именно производственным, где простейшая буржуазная вольность, малейшее отклонение могут привести к ступору. Но зададим вопрос ученому: что будет с «коллективным человеком», «ассоциированным производителем», (термины Маркса) если он пойдет против коллектива, не согласится с его планами?.. Ответ очевиден: с ним поступят по-сталински: ссылка, тюрьма, лагерь, расстрел. Здесь Маркс недоговаривал,  лукавил: теория должна быть без крови, чистой, даже гуманной.  И стройной.  Алогизм Марксова деления всемирной истории по степени освобождения человека состоит в том, что коммунизм  его не освобождает, а закабаляет путем установления вечной диктатуры.

Маркс создал теорию насильственного преобразования общества, насильственной сломки традиционных отношений и установления отношений новых, пролетарских. Он создал теорию безответственного, а потому – принудительного труда на предприятиях, которые якобы принадлежат всем, всему коллективу, обществу, а в действительности, а по существу остающимися ничейными, бесхозными, возглавлять которые коммунистическая власть ставит равнодушных, хоть и образованных, чиновников. Он создал теорию с целью разрушения современной цивилизации, в которой гонимому народу неуютно живется, трудно живется. Чей заказ он выполнял? Прежде всего свой собственный, а также той бесприютной интеллигенции, потерявшей жизненные ориентиры, заказ всех неудачников, перемещающихся из тюрьмы в ссылку, из ссылки – в чужие страны. Надо было найти яблоко раздора, из-за которого может разгореться всемирная потасовка. И он нашел его – эксплуатацию, то есть присвоение одним человеком результатов труда другого человека.  Он указал на две силы, которые следует столкнуть лбами, чтобы все поставить вверх дном, –  буржуазию и пролетариат.  Его вариант жизненного устройства? – Вечная диктатура тех, кто не способен к трудовой инициативе, к творчеству, но в избытке имеет способность бороться, отнимать, делить, командовать, бряцать оружием, принуждать. Диктатура, возрождающая жестокую эксплуатацию прежних эпох и времен.  

А чем объяснить, что марксизмом увлеклись  миллионы мыслящих людей, создавших  партии по всему миру? Объяснить это можно с позиций устройства психики человека и человеческой массы. В глубине души каждый человек мистик, он верит в невероятное, в чудо, в возможность счастливой жизни без кропотливого и тяжелого труда, в реальное  существование Бога и манны небесной, дьявола,  домового, лешего, поддается очарованию и колдовству.  Матери погибших от рук террористов в Беслане детей были готовы дорого заплатить  Григорию Грабовому за обещание всех их воскресить. А Григорий Грабовой – не ученый, не написал «Капитала». Если убитые горем матери восприняли всерьез обещания тупого проходимца, то как оставить без внимания невероятные, но напоминающие реальный мир прожекты автора многих умных книг, обещающего спасти всех? Среда, 3 июля 2013 года