Глава 11
Голод. Месть Рустама.
Призывники находились в карантине пятнадцать дней, они уже привыкли к тому, что это надолго, что возврата к старой гражданской жизни не будет. Что нужно привыкать, как–то приспосабливаться к этой армейской действительности. Детство и юность закончились, они утекли, как песок в песочных часах, и возврата к старой жизни нет. Оставались только воспоминания. Да ещё сны, сны о счастливой, весёлой доармейской жизни. Эти розовые сны посещали призывников каждую ночь, будоража их память счастливыми минутами. А проснувшись, мальчишки снова попадали в эту страшную действительность. Реальность была по настоящему страшной, это только в книжках пишут, что надо стойко переносить все тяготы воинской службы. На самом деле это не так просто, армия совсем не такая, она не похожа на ту, про которую рассказывают в книжках и показывают в кино. Вот эту армейскую суть и сумели вбить за пятнадцать дней в головы мальчишек офицеры и старослужащие. Всего лишь пятнадцать дней потребовалось, чтобы ребята поняли, что они здесь ничто, пустое место, рабы, чье предназначение - выполнять всю тяжёлую грязную работу. Делать за старослужащих и офицеров всё то, что они считают нужным. И продолжаться это будет, пока не придут новые призывники, будущие рабы. Эту науку и сумели осмыслить мальчишки в столь короткий срок. Даже в страшном сне ребята не могли себе представить, что такие испытания их могут ждать в хвалёной Советской армии. Человеку, не знакомому с этим, показалось бы, что ничего страшнее с ним уже не может случиться, но страшнее всего оказался голод. Новобранцы за пятнадцать дней карантина, оголодали так, что почти все похудели килограммов на десять, а может и больше. Их кормили какими–то отбросами, кормом для свиней. Но и отбросов давали так мало что мальчишки постоянно ходили голодные, готовые сожрать в любой момент, всё что шевелится. Голодных обмороков пока не было, но всё двигалось к этому. Приходя в столовую, (а если точнее - в свинарник, мальчишки так называли её между собой), Серёга, сглатывая слюну, вспоминал бабушкину картошку «в мундире», которой она кормила кур.
- Вот бы сейчас этой картошечки! – мечтал он.
Но вместо картошки ему подавали недоваренную перловую кашу и суп похожий на воду, оставшуюся после мытья посуды. Суп или щи, в алюминиевом бачке, который подавали на десять человек, были ужасны. В бачке находились четыре или пять плохо очищенных картофелин, а сверху обязательно плавал кусок жиру, жёлтого цвета, как хозяйственное мыло. Этот кусок сала всегда доставался сержанту. Разливающий, по обыкновению, клал его в тарелку сержанта. То ли хотел выслужиться, то ли натура у него была такая гнилая. Ребята несколько раз предупреждали «черпака», но ничего хорошего из этого не вышло, жир продолжал плавать в тарелке сержанта. Тогда разливающего просто взяли и избили, но и это не помогло, а стало ещё хуже: в придачу к лизоблюдству он начал ещё и «стучать» на всех сержанту и офицерам. Ребята ему устроили «тёмную», он три дня проходил, волоча за собой ногу, и настучал офицерам. За избиение товарища лейтенант с капитаном, четыре часа продержали всё отделение на плацу с поднятой ногой, требуя признаться, кто участвовал в избиении. Но в этом никто не признался, и всё осталось по–старому. Лизоблюд выкладывал сержанту всю гущу и кусок сала. А ребята, хлебая пустую воду алюминиевыми ложками, с завистью смотрели, как сержант, пожевав жёлтый, словно мыло, кусок сала, бросал его под стол. Добычу тут же хватали снующие по всей столовой коты, и с мяуканьем и, рычаньем раздирая его, уносились проч. Свора котов носилась по столовой, не обращая на солдат никакого внимания.
- Пусть бегают, зато крыс не будет, – говорил старый брюхатый прапор, заведующий столовой. Но крысы тоже бегали, рядом с котами, те на своих соседей не обращали никакого внимания.
Единственное что спасало призывников от голода - это кусок сахара и хлеб, который ребятам иногда удавалось достать в хлеборезке.
Хлеборез, узбек, был уже «дедом», и видно из жалости к новобранцам, подкармливал их хлебом, не боясь того, что его накажут за недостачу хлеба. Как–то раз к Серёге подбежал Мишка, весь взъерошенный и, переводя дыхание, предложил:
- Пошли быстрее, там луковую шелуху выкинули.
– Ну и что? – удивлённо спросил Серёга.
– Как, что, там целые луковицы попадаются, пошли, пошли, – заторопил его Мишка. Мишка притащил Серёгу за столовую, на земле лежала большая гора луковой шелухи. Человек десять призывников перебирали её, выискивая целые луковицы. Луковицы попадались маленькие, не больше пятикопеечной монеты, но это был настоящий репчатый лук. Серёга достал маленький перочинный ножик, очистил луковицу, и стал с наслаждением её жевать.
– Ты чего без соли? – спросил незнакомый парень.
– На, возьми! – Серёга взял щепотку соли из протянутого ему спичечного коробка и положил её в рот. Репчатый лук с солью - это настоящее блаженство.
– Как мало надо человеку для счастья! Сказал бы мне кто-нибудь месяц тому назад, что я буду с наслаждением жевать репчатый лук, я бы рассмеялся ему в лицо, – подумал про себя Серёга.
– Ты чего размечтался, шевелись давай, а то сейчас набежит народу, и останемся ни с чем! – толкнул Серёгу в плечо Мишка. Серёга, очнувшись от мыслей, посмотрел вокруг. Народу прибыло, в куче шелухи уже копалось человек тридцать.
– Ну, значит сейчас и начальство прибежит. Не успел Корзун об этом подумать, как появился какой–то незнакомый лейтенант и с ходу заорал:
– Отставить ковыряться в мусоре, всем построиться на плацу!
Призывники с недовольством стали покидать место кормёжки, лейтенанту даже пришлось применить силу. С помощью кулаков ему удалось отогнать мальчишек от кучи шелухи.
– Как вам не стыдно! – ругался он. - Вы же солдаты Советской армии, а ковыряетесь в мусоре! Но ребята не очень слушали его нравоучения, наверно, каждый из них хотел ему сказать:
– Ты сам бы посидел на такой диете. Тогда бы и рассуждал!
Но промолчали, то ли потому, что боялись последствий, но всего верней - не хотели связываться. Серёга, набравший целый карман мелких луковиц, довольный ушёл в казарму.
– Надо друганов угостить, – подумал он, ведь завтра у меня день рождения. Буду в свой день рождения угощать друзей репчатым луком. Надо бы хоть одеколончику ещё купить…
В магазин стали отпускать, и Серёга узрел там тройной одеколон. Пузырёк большой, граммов триста, не меньше и чистый, как слеза, и стоит совсем недорого. Если водой разбавить - получится бутылка водки, на четверых самое то.
– Надо же размечтался! – поймал он себя на мысли. - А мысль не плохая, может и получиться. Выпить хочется! - Где-то там, в глубине души зашевелился маленький червячок. - Надо с Маниным посоветоваться.
Войдя в казарму, Серёга почувствовал, что там творится что–то неладное. Пройдя окно дежурного, он заглянул в щёлочку двери. Прямо у входа два офицера обыскивали всех входивших призывников.
-Лук отнимают! – мелькнула мысль. - Вот гады, ни себе, ни людям! Что плохого в том, что солдаты поедят репчатого лука? Витамины ведь, – но офицеры с такими умозаключениями Серёги были не согласны. Они отбирали весь лук и выбрасывали в мусорное ведро. Серёга незаметно выскочил из казармы, нашел бумажный пакет, сложил туда весь свой лук и спрятал в парке. А в казарму он вернулся уже с пустыми карманами.
– Корзун, подойди–ка к нам, – скомандовал один из лейтенантов. Серёга, опустив голову, подошёл к офицерам.
– Рядовой Корзун по вашему приказанию прибыл, товарищ лейтенант! – как можно громче проорал он.
– Ты чего кричишь, думаешь, мы тебя так пустим, без досмотра? Нет, брат, выворачивай карманы.
Серёга, специально оставивший одну луковицу, достал её из кармана. Очистил прямо на глазах у офицеров и разрезал её на две половины. Одну положил в рот, другую предложил офицерам.
– Не желаете витаминчиков, товарищи лейтенанты? – издевательски спросил он и, не дождавшись ответа, положил оставшуюся половину в рот.
– Я так и понял, не желаете.
– А ты чего это рядовой Корзун из себя дурака строишь, освобождай свои карманы! Серёга стал вынимать всё из карманов, но лука, к удивлению лейтенантов, там не оказалось.
– Смотри - ка, уже успел спрятать, шустрый ты какой Корзун, как электровеник! Шагом марш, свободен, – скомандовал лейтенант. Серёга, радуясь, что сумел обмануть офицеров, пошёл по казарме.
– Надо всё – таки поговорить с Маниным насчёт выпивки.
Манин сидел на табуретке и учил устав.
– Слушай, Жора, – обратился к нему Серёга. Манина уже успели прозвать Жорой. - У меня завтра день рождения, ты выпить хочешь?
– Хочу – обрадовался тот. - У тебя, что есть, что ли?
– Нет. Но в магазине я видел «тройняшку», будешь?
– Буду, я на гражданке уже пил, нормальная штука, воняет, правда, сильно, и отрыгается потом одеколоном, но это ерунда.
– Ну, если будешь, давай денег, я знаю, у тебя в заначке есть, доставай на благое дело, – и Серёга протянул руку.
– Ну, ты руки не протягивай, а то протянешь ноги. Мало ли что у меня есть, а курить я на что буду?
– Дак ты курить хочешь или выпить, или того и другого? – обиделся Серёга.
– Не знаю, но денег жалко, – забубнил под нос Манин.
– Всего–то рубль надо.
– Ну, раз рубль, то - на, возьми, – согласился Манин. Серёга взял рубль и предложил Манину: - Позови Вована и Герку и подходите после ужина к беседке.
Серёга ещё до ужина сходил в ларёк и купил пузырёк одеколону, спрятав его там же, где и лук. – Пусть до вечера полежит.
После ужина все собрались на плацу.
– Пошли в беседку, – предложил Серёга. Вован с Геркой принесли с собой две бутылки воды.
- Из одной будем запивать, в другой разбавим одеколон, – объяснил Вован. Серёга сходил и принёс спрятанный лук и одеколон. Взяв одну бутылку, вылил половину воды и налил туда одеколон. Вода сразу побелела, как молоко.
– И эту муть ты предлагаешь нам пить! – возмутился Герка.
– Какая ещё муть, нормальный одеколон! Не хочешь, не пей, нам больше достанется, – возразил Серёга. Он налил в кружку гремучей смеси.
– За моё здоровье и девятнадцатилетие! – произнеся тост, он выпил. Мальчишки посмотрели на него и сморщились.
– Ну, как, хорошо прошло? – спросил Жора.
– Нормально, только одеколоном отрыгается, а так не хуже водки, зажгло всё внутри. Серёга очистил луковицу и закусил. Манин тоже налил и выпил.
– Ух, градусов пятьдесят не меньше! – выдохнул он.
– Дай мне тоже лучку? – попросил Манин у Серёги. Вован и Герка тоже последовали их примеру. Выпив одеколон, они по очереди заявили:
– Ну и гадость, на всю казарму будем вонять, тройным одеколоном.
– А вы закусывайте, закусывайте, – протягивая лук, пошутил Серёга. Мальчишки сели и закурили.
– Ну, вот и отметили мы твой день рождения, – сказал с горечью в голосе Манин.
-Давайте хоть поговорим, о чём-абуть?
- О бабах, что ли?
-А может, лучше обсудим политическую обстановку в мире, – пошутил Герка. - Или об уставе поговорим.
-Ладно, слушайте смешную байку, с моим приятелем произошла, – предложил Серёга. - Познакомился он на танцах с тёлкой. После «скачек» в толпе пошли провожаться, погуляли маленько в парке под фонарями, не понравилось.
